Таня Хафф - Дым и зеркала

Исчезнуть из прошлого. Появиться в настоящем.

— Камера один готова, — вздохнул он, аккуратно спускаясь вниз. — Второй дубль.

Логично было предложить, что тьма концентрировалась в местах, где стояли самые жуткие книги. Большая их часть находилась рядом со столом Каулфилда — который просто источал что-то тошнотворное. Переставив ноутбук на сидение кресла около стола, Тони велел себе не тратить те десять минут или что-то около того, что у него осталось до проигрыша Люси, и не потерять единственный шанс найти журнал в его собственном времени.

Столешница и ящики были отполированы до зеркального блеска. Когда он прикоснулся к узорчатой медной ручке среднего ящика, его отражение выразительным взглядом уточнило, точно ли он хочет это сделать.

— Точно не хочу.

Ящик был заперт. Вытащив дешевый карманный ножик, висящий на кольце с ключами, он воспользовался уроками, полученными сто лет назад в колонии для малолетних преступников, и взломал его. Может, на ноутбуке было какое-нибудь заклинание, позволяющее не царапать полировку, но сейчас не было времени на поиски.

Да и плевать ему было на царапины.

В ящике было пусто.

Во всех ящиках было пусто.

Никаких секретных отделений. Ничего не приклеено к днищам.

Он сунул голову в освобожденное пространство справа. Ничего. Слева. Что-то блеснуло. Пальцами Тони нащупал глянцевый прямоугольник. Наверное, он вывалился из ящика сверху и из-за влаги или времени — или и из-за того, и из-за другого, — прилип к боковой стенке. Поддеть кончиком ножа…

Он поймал падающий прямоугольник и поднес к монитору.

Фотография. Улыбающаяся женщина, сидящая на первой ступеньки лестницы, ведущей к дому. Одной рукой она отводила от лица темные волосы, другой — придерживала смеющегося малыша у себя на коленях. Большая часть надписи на задней стороне осталась на боковой стенке стола. Единственное слово, которое Тони смог прочитать, было «Карл».

Карл перестал плакать в детской.

— Черт!

Когда зажегся свет, он сунул фотографию в карман.

— Сукин…

Закрыв глаза и чувствуя, как сжимается желудок, он отполз от стола, отталкиваясь от вытащенных ящиков и кресла. Он не останавливался, пока не прижался лопатками к нижнему отделению ближайшего шкафа.

Во время всех остальных проигрышей в доме не было никого кроме жертв. Но не в этот раз.

Тони открыл глаза.

За столом никого не было.

Только вот он видел, как там сидел Крейтон Каулфилд. Голова Тони оказалась у него практически на коленях. Его левое плечо и левая нога Каулфилда находилось в одном и том же месте.

Когда Тони поднялся с пола, его все еще мутило.

Каулфилд был за столом. Он…

— Проклятье!

Он писал.

В журнале?

«Кто его знает. Ну вот, теперь я хочу его увидеть, а его нет. Это еще хуже, чем Стивен и…»

Он бросился к очагу и зеркалу.

В его времени стекло покрывал тонкий слой пыли. Здесь, в воспоминании из 1906 года оно сверкало. Оно было примерно в три раза меньше зеркала в золоченой рамы из гостиной и совершенно не тянуло на изобличителя сверхъестественного.

«Поднимите руку те, кто считает, что это важно…»

Глубокий вздох. Одну ногу на камин. Левую руку прижать к каменному краю. Тони устроился так, чтобы не смотреть на самого себя, и заглянул в зеркало.

Крейтон Каулфилд сидел за столом и писал в чем-то, что напоминало журнал. Из-за расстояния и ракурса было не разобрать. Сосредоточенно хмурясь, Тони наклонился ближе.

И Крейтон Каулфилд поднял взгляд.

Черт!

Тони по инерции отшатнулся и посмотрел в другой конец комнаты. Никого. Уверенный, что Каулфилд смотрел прямо на него, он с бешено стучащим сердцем осторожно заглянул обратно в зеркало.

Ничего не изменилось.

Каулфилд продолжал сидеть, занеся ручку над страницей, и смотрел в сторону камина.

«Успокойся, он просто задумался».

Каулфилд наклонил голову из-за какого-то звука, не слышного Тони — хотя из-за этой проклятой танцевальной музыки он вообще ничего не слышал. Потом он улыбнулся и сунул ручку во что-то, подозрительно напоминающее чернильницу, которая пропала со стола Рэймонда Дарка. Закрыл журнал и поднялся. Тони сменил ракурс. Поднял журнал, продолжая улыбаться, и направился…

«Прямо ко мне».

Тони отодвинулся так далеко, как только мог, но не оторвал взгляда от отражения.

«Не ко мне».

К камину. Лицо Каулфилда заполнило зеркало. У него были голубые глаза, светло-голубые с таким же полубезумным взглядом как у хаски. Тони не был поклонником собак с безумным взглядом. Хотя люди с безумным взглядом ему нравились еще меньше. Даже те, которые были мертвы несколько десятилетий.

«Да, как будто это имеет значение».

Внезапное головокружение оказалось неожиданным. Библиотека искривилась и качнулась, накренилась набок на несколько градусов, а пол поднялся вверх, врезаясь в колени Тони.

Как раз в то место, где у него были синяки после встречи с Люси.

Но тошнило его в первый раз.

К счастью, последний раз он ел довольно давно, и лужица теплой желчи едва покрыла квадратный фут пола. Когда свет погас, он все еще стоял на коленях, сгорбившись и тяжело дыша, как кот, выплюнувший комок шерсти.

Внезапно ему уже не казалось такой важной задача вытолкнуть желудок из пищевода.

Его ноутбук был на другом конце комнаты.

Даже от волшебного ноутбука свет не мог распространяться очень далеко.

Он был один в темноте в библиотеке с привидениями.

Но почему-то было не так темно, как должно быть.

— Эми?

Никакого ответа, только эхо в практически пустой комнате.

— Стивен? Кэсси?

Ничего. Только плачущий Карл и играющий оркестр.

Он был почти уверен, что находится один. А практика подсказывала, что дополнительный свет, позволяющий ему ориентироваться, не значил ничего хорошего.

«Ладно, может, зря я пролистал то защитное заклинание…»

Это было зеркало.

Оно светилось. Светилось как монитор компьютера. Оно улавливало свет монитора с того конца комнаты и отражало его. И это было невозможно.

«Вампиры, волшебники, призраки… Твоя жизнь — просто паноптикум, а этого не может быть?»

И что все-таки произошло? Он смотрел в зеркало, Каулфилд внезапно полез к зеркалу, и мир накренился. Велика была вероятность, что дело заключалось именно в зеркале. Как будто его…

…сдвигали.

— Я идиот.

Преимущество пустой комнаты — с ним никто не согласился.

Зеркало сдвигали. Это делал Каулфилд. Зачем человеку, несущему журнал, который он прятал в библиотеке, сдвигать зеркало?

Сделав широкий круг вокруг стола и все еще приходя в себя после этого происшествия с Каулфилдом, Тони забрал ноутбук. Удерживая его на сгибе левой руки, он начал рассматривать раму. И все равно никто не узнает, если он как можно аккуратнее постарается не заглядывать в зеркало.