Карина Шаинян - Нэнси

Жизнь в прерии изменила романы Нэнси. Холодновато-изысканный стиль постепенно становился все более лаконичным и в то же время пряным, так что в издательстве даже подумывали – не вышла ли мисс Лоренс замуж. Очень быстро Нэнси переключилась с миллионеров и красавиц-актрис на благородных ковбоев и прекрасных дикарок. Редактор не возражал: буйные страсти в прериях разлетались, как горячие пирожки. Трижды в год в издательстве получали очередной роман, трижды в год отправляли Нэнси чек. На письма она не отвечала. За два с половиной года никто не получил от нее ни строчки помимо рукописей. Сначала это казалось милой причудой, потом стало раздражать и тревожить. Особенно когда стало понятно, что духовные изыскания мисс Нэнси зашли так далеко, что стали отражаться на ее книгах. Немного мистики никогда не повредит, но в последних двух романах всяких индейских штучек про духов было уже больше, чем страстей и приключений, а это никуда не годилось. Кроме того, мисс Нэнси слишком уж увлеклась достоверностью. Дамы обожают читать про любовь мужественного ковбоя к прекрасной индейской скво – но только в том случае, если героиня как две капли воды похожа на их соседку.

Так и вышло, что Грэхема Роу отрядили в Аве-Арройо – разыскать мисс Нэнси, отечески пожурить и заодно аккуратно выяснить, не переметнулась ли знаменитость к конкурентам.

Размышляя о том, как портрет Нэнси мог оказаться в таком доме, Грэхем вышел на веранду, где стояло несколько плетеных кресел. Развалившись в одном из них, Грэхем закурил, любуясь звездным небом – гроза, похоже, прошла стороной. Синие лужицы лунного света плескались на дощатом полу веранды. Табачный дым не мог заглушить пряный запах травы, тонкий аромат ночных цветов цереуса… Что ж, Нэнси можно понять. Одна эта ночь стоит года, проведенного в городе. А портрет? Любопытство не давало Грэхему покоя. Может, хозяин ранчо оказал ей какую-нибудь услугу – в конце концов, прерия до сих пор полна опасностей. А может, этот ковбой, несмотря на внешнюю грубость, настоящий джентльмен, и Нэнси полюбила его… Что ж, Грэхем только рад за мисс Лоренс – лишь бы не переставала писать да не увлекалась антуражем.

Грэхем вытянул ноги, с наслаждением вздохнул и вдруг дернулся со сдавленным взвизгом, обнаружив в соседнем кресле тощую сутулую фигуру. Человек сидел, задрав ногу на ногу, – в лунном свете хорошо видны были потертые чапсы с бахромой и две кобуры у пояса. Шляпа ковбоя была надвинута на глаза, так что Грэхему видны были только кончик носа и острый подбородок, заросший щетиной.

– Извините за вторжение, – добродушно заговорил Грэхем. – Почтовый фургон, знаете ли, – развалюха. Не заметил, как вы подошли… Покурите со мной?

Ковбой молча взял сигару – рука у него была большая и костистая, совсем не в утонченном вкусе Нэнси. Огонек на секунду отразился в светлых глазах с большими зрачками, и лицо ковбоя снова скрылось в тени. Грэхем смущенно поерзал в кресле и откашлялся, раздумывая, как бы завязать разговор.

– Как дела с… эээ… бычками? – выдавил он и тут же пожалел: судя по тому, как перекосилось лицо хозяина, тема была болезненной.

– Отбились, – глухо заговорил ковбой. – Искал в овраге у Дохлого Осла… Будь они прокляты!

– Да, это неприятно, – нервно пробормотал Грэхем.

– Я ведь собирался на ней жениться.

– О! – удивленно воскликнул Грэхем, обрадованный и смущенный одновременно – уж больно лихо ковбой заговорил о том, что так интересовало Роу.

– Да-да, собирался жениться. Я простой ковбой, только Нэнси не ломака, видит, где настоящее… А как хороша! Бывало, скачет по прерии – отличная наездница была – даже самые тупые овцеводы ею любовались. Вслух мне читала…

– Вам нравилось? – быстро спросил Грэхем. Он вдруг припомнил, как Нэнси говорила: никогда она не свяжет судьбу с человеком, равнодушным к ее историям…Ковбой замялся.

– Сиропчик, – проговорил он. – Я все говорил ей: ну что ты сказки рассказываешь, напиши все как есть.

Грэхем хмыкнул. Так вот кому говорить спасибо за героев-ранчеро, не способных связать двух слов и лезущих на дерево от пары каких-то жалких волков… А ковбой продолжал:

– Только вот ее дурь насчет индейцев. Сколько раз я ей говорил – оставь ты свои бредни про благородных дикарей, ты их в деле не видела… А она все – ох, ах, древняя магия, хочу припасть к источнику… Не поверите – в салуне с одним заговорить пыталась, когда он вломился со своими шкурами! Ну да мы его быстро выставили. Нэнси, правда, пыталась крик поднять, да я ее отвел в сторонку и объяснил, что к чему. Только, видать, плохо объяснил. До чего договорилась – себя пыталась индианкой объявить! Ну да это я ей сразу сказал, чтоб оставила. Не годится белой женщине такую чушь нести. И шататься одной по прерии не годится…

– Послушалась? – спросил Грэхем.

– Нет, – качнул головой ковбой. – В том-то и дело…

Он замолчал, дымя сигарой и изредка мрачно сплевывая через перила веранды.

– Годовалые бычки у меня отбились, – сказал он. – Ночью был ливень, следы смыло. Трое суток не вылезал из седла, искал… Три десятка голов – не шутка!

– Что ж, нашли? – сочувственно спросил Грэхем, раздумывая, как бы вернуть мысли ковбоя к Нэнси.

– Лучше бы не нашел! – воскликнул тот. – Трое суток… ушли в овраг у Дохлого Осла… миль пятьдесят отсюда. Глухое место, белые туда не ходят, а бычкам-то что?

– Нда, – пробормотал Грэхем.

– Она там была. Мисс Нэнси. Стояла голая по пояс в ручье.

– Зачем? – оторопел Грэхем, поспешно отогнав видение обнаженной мисс Лоренс, плещущейся в прозрачных струях.

– А я знаю, что у них на уме?! – отчаянно воскликнул ковбой. – Она была раздетая, а вокруг – толпа индейцев… Шаманы, бабы ихние… В бубны бьют. Вождь тут же с ножом скачет. И моя бедная Нэнси, как белая птичка, такая маленькая, такая… – голос ковбоя прервался.

– Боже мой, они похитили ее? – пробормотал Грэхем. – Какое счастье, что вы подоспели вовремя! Наверное, после такого чудесного спасения она…

Хозяин угрюмо передернул плечами.

– Что я мог поделать против толпы индейцев? Ну что?! – отчаянно проговорил он, глядя на луну. – К тому же мне надо было отогнать на ранчо бычков, – добавил ковбой неожиданно прозаическим тоном.

Грэхем поперхнулся.

– И вы оставили ее там? – спросил он, задыхаясь от негодования. – Не пришли на помощь? Смотрели, как с нее снимают скальп?! – Грэхем почти визжал.

– Вы – жалкая восточная крыса, – ответил ковбой. Грэхем издал неопределенный звук. – Вы, наверное, кольта в руках не держали. Только поэтому я вас прощаю. Конечно, я не мог ее бросить. Никому не пожелаю помереть от рук индейцев.

– И что вы сделали?

– Что? – удивленно спросил ковбой. – Конечно, застрелил ее!