Анатолий Радов - Вниз по реке (Сборник рассказов)

На следующий день я уехал в село к бабушке, помогать выкапывать картошку, и вернулся домой только через три дня.

— А твой то друг пропал — встретил меня язвительной улыбкой отец — Я ж говорил, придурок. Небось попёрся куда-нибудь, да и дорогу домой забыл. И ещё этот камень огромный зачем-то в свой двор притащил — мой отец громко рассмеялся — Ну точно, при-ду-рок — повторил он, захлёбываясь от смеха.

Тогда я в первый и в последний раз назвал вслух своего отца сволочью. Больше я его не видел. Прожил два года у бабушки в селе, а потом поступил в институт в другом городе и, отучившись, попал по распределению в небольшой северный посёлок.

Теперь мне пятьдесят два, я умираю, и вспоминаю о том времени, об улице утопающей весной в зелени, а осенью в дыму сгорающих листьев, вспоминаю о своём соседе и друге. И в моём больном сердце теплится хрупкая надежда, а вдруг моя душа устремившись к Богу, не упадёт вниз подобно метеориту, да, я прожил обычную человеческую жизнь, испачкавшись и в злобе, и в ненависти, но всё-таки — вдруг! Мне ведь это так нужно — приблизиться к Богу. Ведь я должен, я обязательно должен сказать ему прямо в лицо, так же, как и когда-то своему отцу, что он…

Анна, покачиваясь, шла по пустынной улице спящего города. В голове шумело от креплёного вина. Идти не хотелось, хотелось спать. Она подошла к погруженному в неподвижный мрак парку, достала из маленькой, чёрной сумочки телефон, и набрала код, а затем пять семёрок.

— Такси?

— Да.

— Пожалуйста, на остановку возле центрального парка. Я буду прямо на остановке… — Анна икнула — Стоять.

— Минут пять подождите, пожалуйста.

Анна кивнула головой, и, бросив телефон обратно в сумочку, поплелась к остановке.

Слева чернел парк, справа, через дорогу, темнели высотные дома с ничего не отражавшими окнами, и со сладко спящими в своих кроватях жильцами. Краешком глаза Анна заметила в глубине парка едва уловимое движение. Что-то легко скользнуло во тьме и замерло. Анна резко повернула голову и всмотрелась вглубь тьмы.

Ничего.

— Но что-то же было? — подумала она, не сводя взгляда с одной точки.

— Может птица? Или ветка? — успокоила она себя через пару секунд и быстро зашагала по тротуару — Главное, не бояться.

Но страх уже подобрался к ней. Она почувствовала на шее его прохладное дыхание.

Она ускорила шаг. Недалеко, за тёмным пятном куста, послышался треск. Тьма зашевелилась. Анна вдруг почувствовала, что это всё. Интуитивно. Поэтому закричала чуть раньше, чем на неё бросился тот, кто в темноте.

Ильин не спал уже двенадцать часов. Было его дежурство.

Когда он был молод, дежурства не так утомляли его. Но теперь, когда ему стукнуло сорок пять, они действовали на его организм разрушающе. Он полусонно смотрел на труп.

— Кто сообщил? — спросил он у стоящего рядом сержанта.

— Таксист. В диспетчерскую такси «Альфа» поступил звонок. В три сорок. Девушка заказала машину к остановке возле парка. Таксист подъехал. На остановке никого не было. Он вышел из машины. Позвал. Ну, мало ли, девушка в парк отошла, ну там…

— Понятно — перебил Ильин — Дальше.

— Ну и нашёл её в семи метрах от остановки, возле кустов. Позвонил нам. Звонок поступил в три сорок пять.

— Пять минут — подумал Ильин — Убийце хватило меньше пяти минут.

— Костя! — крикнул он — Копылов!

— Я тут! — откликнулся худой, в белом, вязаном свитере парень лет двадцати трёх.

— Что там у тебя? — спросил Ильин, подойдя к нему.

— На теле множество порезов, расположенных параллельно друг другу. Но все не смертельны. Смерть наступила в результате перелома шейных позвонков. Короче, кто-то свернул ей шею. А порезы нанёс уже потом.

— Ножом?

— Ну, тут эксперты уточнят, хотя и так видно, что чем-то более тонким. Вроде лезвия. Есть и но.

— Какое но?

— Края разрезов обожжены. Как будто их прижигали калёным железом.

— Так — Ильин почесал нос — Что-нибудь еще есть?

— Ну, ребята осмотрели ближайшие кусты. По всей видимости, напавший поджидал жертву в них. А когда та проходила мимо, он набросился и свернул ей шею. Думаю, сопротивления она оказать не успела. Значит, под ноготками ничего не найдём. Плюс сумочка со всем содержимым на месте. Тухленькое короче дельце вырисовывается.

— Ладно — сказал Ильин — Но под ноготки пусть всё-таки заглянут.

Он ещё раз устало посмотрел на труп, и, развернувшись, зашагал к машине. Ему хотелось спать, поэтому в машине, по дороге в отделение, он отчаянно боролся с одолевавшим его сном. Глаза то и дело закрывались, и ему стоило огромных усилий, чтобы снова открывать их.

— Устали? — заботливо спросил водитель, поглядывая в зеркало на боровшегося со сном следователя.

— Немного — ответил Ильин, и повернув голову, стал рассматривать плывущий за стеклом город.

Город был пуст. И его пустота подействовала на Ильина угнетающе. Он прикрыл глаза, и задумался. О работе, о жизни, о возрасте. Уже сорок пять, половина из которых посвящена органам. За это время через его руки прошли сотни дел. Он подумал об убитой девушке. Кому достанется это дело? Да. Кому-то не повезёт. Копылов прав, дело тухленькое.

Машина въехала во двор управления и остановилась. Ильин открыл глаза, вяло осмотрелся. Затем распахнул дверцу и, выбравшись наружу, полусонно поплёлся к зданию. Неспешно поднялся по лестнице на третий этаж, прошёл по гулкому коридору и достал ключи. В конце коридора, в одном из кабинетов горел свет. Через приоткрытую дверь Ильин расслышал монотонные вопросы. По голосу отвечавшего Ильин понял, что колят очередного торчка. Он отрыл свой кабинет и вошёл. Свет луны вяло лился в окно. Ильин щёлкнул выключатель, включил чайник и упал в кресло.

— Нужно выпить кофе, иначе усну — подумал он, глядя на чайник. Долго ждать не пришлось, вода закипела быстро.

Ильин сделал кофе, закурил сигарету, и стал неспеша пить, через каждые две затяжки делая глоток. Он знал, что сочетание кофе и никотина губительно для его сердца, но ничего поделать не мог. Сил отказаться от любимой привычки не было. Да и зачем, в принципе? Ради четырёх-пяти лишних лет жизни? Ильин хмыкнул.

— И почему так? — подумал он, разглядывая огонёк сигареты — Все, что доставляет удовольствие — вредно. Как будто, удовольствие это товар, а здоровье деньги. Хочешь кайфануть, заплати наличными днями жизни. А почему бы не наоборот? Чтобы удовольствие продлевало жизнь. Нет, что-то не так в мире.

Дверь кабинета открылась, и в проём заглянул Копылов.

— Можно Виктор Иванович? — спросил он.

— Заходи Костя — кивнул Ильин — Кофе хочешь?

— Спасибо — Костя улыбнулся — Я у оперов уже чайку попил.

— Ну, смотри — Ильин отхлебнул из чашки, и затянулся.