Райдо Витич - Чудес не бывает

— Ранена? Ты ранена?! — затряс ее, присев.

— Не-е-е…неее

И тот понял, смыл ужасающую ее кровь, оттащил под телегу, ничего не соображающую Исвильду, умоляя.

— Сиди, не лезь!

Он бы успокоил ее, обнял нежно, но времени на сантименты не было — разбойники шли упрямо и поток их, как воды, льющие с неба, не собирались видно прекращаться:

И никуда больше не ушел — остался сражаться рядом, прикрывая собой девушку.

В этом потоке, в этой битве Исвильда вконец потеряла себя. Время и события спутались в голове, туманили мозг и не осталось сил на вой, мысли, действия.

Она тупо смотрела на бесконечную, казалос, ь драку и не понимала что происходит, не помнила, как все началось, кто она, где, тоже уже не помнила и, что все закончилось, тоже не поняла. Взирала на воинов, что оттаскивают трупы на обочину, смотрела в открытые глаза мертвецов, на их кровь и раны, и раскачивалась, не зная то ли поблевать, то ли убежать.

— Иса? — позвал ее обеспокоенный Оррик, склоняясь над девушкой. — Посмотри на меня! Все закончилось, нам больше никто не угрожает! — заверил, думая, что та сама не своя от испуга. А девушка увидела лицо убитого ею разбойника и не сдержала позыва рвоты.

— О! Видать первый на твоем счету! — понял Гарт, узрев реакцию мальчика. Вытер меч, сунул его в ножны. — Поздравляю с почином.

Исвильду вовсе скрутило от этих слов.

Орри пришлось вытаскивать ее из-под телеги и убаюкивать, успокаивая как ребенка.

— У тебя не было выхода, не было…

— Я убила… — прошептала еле слышно.

— Я! Я убил. Ты не причем. Это я — разве не помнишь? Успокойся. Ну, все, все. Тише.

— Я в порядке, — с трудом выдохнула, отстраняясь — жалость Орри была невыносима. Он должен был ругаться и обвинять ее в трусости, а не переживать за нее!

Гарт внимательно посмотрел на нее, потом на друга и качнул головой:

— Да-а, с вами несочкучишся.

Орри одарил его расстроенным взглядом, полным тревоги за перепуганную девушку и рыкнул приближающемуся Галиган, указав рукой на поверженных:

— Это твои?!..

— Нет. Шайка местных воров.

— Уверен, что за твоим добром, а не за тобой пришли?

— Конечно. Ты глянь на них.

— Благодарю, насмотрелся и наобщался вдоволь.

— Все обошлось? — посмотрел на Ису.

— Угу, — буркнул Оррик, глянув на разрезанный колет брата. Но злости не чувствовал — мужчина бился с ними наравне, хотя Оррик не думал, что этот слабак способен владеть мечом и вступить в бой.

Даган просто хмыкнул и указал на прорехи в одежде:

— Переоденьтесь герцог.

Галиган улыбнулся, сообразив, отчего развеселился брат:

— Позже, если разрешишь. Сейчас бы не мешало убраться отсюда.

— Хорошая мысль.

Оррик подхватил Ису на руки и посадил на лошадь. Закричал людям, чтоб двигались дальше. Гарт, наплевав на предыдущие тревоги Галиган за свои вещи, выкинул половину сундуков из телеги, освобождая место раненым, и обоз двинулся дальше.

Отряд потерял пять человек мертвыми и четырех раненными, которых придется оставить в ближайшей деревне, чтоб те подлечились. Немного, учитывая, что разбойников полегло раз в шесть больше.

Даган был доволен — он набрал хороших вояк.

Теперь быстрее добраться до ближайшего здания, чтобы обсушиться и поесть. Судя по виду Исвильды, ей срочно нужен был отдых и помощь, чего Оррик дать пока не мог.

Галиган с час ворчал, жалея оставленные сундуки и зло смотрел на Гарта, что как ни в чем небывало, гордо восседал в седле, с прищуром поглядывая вокруг. Дорога была ровной без надоевшей уже до оскомины грязи, но дождь, будь он проклят, не прекращался.

— Люди устали, вымокли, голодны, раненным нужна помощь, — начал пенять брату Галиган, раз не получился диалог с его другом. — Нужно остановиться.

— Уже останавливались, — напомнил Оррик, мечтая пересадить Исвильду к себе. На дождь ему было плевать, как и на претензии брата.

— Впереди монастырь, милорд, — бросил Лебрент.

— До него еще полдня пути.

— Меньше, милорд. К вечеру доберемся.

— К вечеру половина из нас сляжет в горячке!

Лебрент спрятал улыбку: насмешил господин. Чтоб воин от дождя как мед растаял — вот уж небывалые дела. Ну, да, герцогу откуда что знать. Он, для чего меч на его поясе висит, сегодня только узнал.

Оррик без слов отстегнул фляжку с элем от пояса и протянул брату:

— Грейся. И привыкай все делать на ходу, быть сильнее временных неудобств. Не скули больше, как щенок, не позорь свое имя.

— Мальчишка вон и то молчит, — поддакнул кто-то из стражников за спиной господ, чем заставил Галиган прекратить свое ворчание.

— Я забочусь о людях, — бросил только, чтобы последнее слово за собой оставить. Выхлебал пол фляжки и отдал ее Оррику. Тот передал девушке:

— Пей.

— Не хочу, мессир, спасибо.

— Пей! — настойчивей повторил Орррик, взглядом извиняясь за тон. — Надо, — добавил тише, мягче.

Исвильда глотнула обжигающе-крепкого эля, закашлялась и поспешила вернуть фляжку.

Даган вздохнул: придется останавливаться в монастыре надолго, чтоб хорошо растереть и согреть девушку, а то ненароком правда заболеет — плащ уже давно не спасает от холодного ливня.

И прибавил ходу.

Глава 14

Ближе к ночи, в кабак "Три петуха" ввалился еле стоящий на ногах Тори. Без слов выхватил из руки Мирона кружку с пивом и залпом опустошил ее.

— Убрать, — выдохнул приказ герцога, оттирая губы.

Миррон прищурился и кивнул отдыхающим за столами людям: на выход.

Пятеро мужчин скользнули под завесу ливня. А Тори рухнул на столешницу лицом и захрапел: сутки бешеных скачек не для его подточенного беспокойной жизнью организма.

Миррон хмуро глянул на него и, подойдя к хозяину кабака, шепнул ему пару слов, небрежно бросив на стойку золотой.

Лошади дробно били копытами о дерн, продираясь сквозь потоки воды. Повозки бренчали подпрыгивающими сундуками, вздыхали раненные. Отряд приближался к стенам старого монастыря, что уже виднелись темнеющим силуэтом впереди.

И вот всадники заколотили в ворота, всполошив монахов.

— Откройте его светлости, милорду Даган!!

Те не торопились, кудахтали за преградой, разозлив Орри — Исвильде срочно нужно было найти пристанище, она буквально вываливалась из седла от усталости:

— Открывайте черт вас дери!! — рявкнул, обрушив кулак на старое дерево. Полетели щепки и в образовавшееся отверстие стало видно столпившихся братьев с бледными, как у приведений, лицами от страха.

Ворота с треском и скрипом начали открываться.

Вперед степенно вышел худой мужчина, сложил руки на животе:

— Я настоятель монастыря брат Ансельм. Что вам угодно?

— Пристанища! Мы вымокли, устали, у нас раненные. Нужна ваша помощь святой отец! — сообщил ему Оррик, сбавив тон.