Дэвид Веллингтон - Тринадцать пуль

— Я знаю, что тебе нужно, — сказала она и вскоре затормозила.

Она въехала на стоянку возле одноэтажного здания с белой рождественской гирляндой, растянутой по карнизу. Это была небольшая закусочная. Яркий, веселый свет лился из всех окон вместе с приглушенными звуками музыкального автомата, игравшего какие-то жуткие песни в стиле кантри. Они вошли внутрь, заняли пару барных стульев, и Клара заказала две «Короны» с дополнительным куском лайма.

— Ты сейчас ни за что не сможешь заснуть. Ты взведена, как пружина.

Кэкстон знала, что это так. На самом деле она не любила пиво, но тут не отказалась. Пьянчуга из нее был никудышный, она была утренней пташкой и ни разу в жизни не сидела в баре до закрытия. И все же с холодной мокрой бутылкой в руке, ощущая на губах привкус лайма, она вдруг поняла, как давно ей не хватало простого, хорошего настроения, которое приходит, когда сидишь в баре, окруженная друзьями. Наверное, она не бывала в таком месте с тех пор, как встретила Диану.

Пятидесятидюймовый плазменный телевизор в дальнем конце бара транслировал футбольный матч. Кэкстон и телевизор смотрела не часто, но яркий свет и постоянное движение приковывали ее взгляд. Она совершенно не интересовалась футболом, но сейчас он казался вполне нормальной игрой, и это успокаивало ее.

Медленно опускались, расслабляясь, ее плечи. Медленно, понемногу, становилась мягче ее поза, и она нагнулась вперед на стуле.

— Так, — сказала она, — уже лучше.

— Эй, глянь-ка, — воскликнула Клара, указывая на телевизор.

Местное вещание прервалось выпуском новостей. Было всего десять часов. Они начали с видеосъемки из леса, полной мелькающих огней, с репортером, то и дело оглядывавшимся назад с широко раскрытыми глазами и плотно сжатыми губами. Кэкстон и понятия не имела, что там происходит, пока не увидела свое лицо, бледное и призрачное, выплывшее из темноты в поток света от видеокамеры.

— Включите звук, ладно? — попросила Клара бармена.

— Не помню никаких камер, — протянула Кэкстон, поняв, что видит картину убийства вампира. Ее последствия, если точно.

— …Должен сказать, все еще не дают взглянуть на тело, — пробубнил репортер, — тут просто пахнет тайной, будто служба судебных приставов что-то покрывает. У нас до сих пор нет информации о так называемом вампире, и это спустя двадцать четыре часа. Власти даже скрывают его имя.

Двадцать четыре часа? Неужели прошел всего один день? Кэкстон прижала ладонь к губам. В телевизоре ее лишенное эмоций лицо отвернулось от света. Лора смутно припоминала раздражающий свет, но тогда она совершенно не понимала, что это журналисты, которые были там все время, пока ее допрашивали. Схватка с вампиром так шокировала ее, что она была словно в ступоре.

— Сегодня днем мы получили сведения от источника в полиции Пенсильвании, при условии, что мы не будем разглашать его личность. Он говорит, что подозреваемому вампиру не сделали предупреждений и не дали ни единого шанса сдаться властям. Уверен, эта история в ближайшие дни еще только будет раскручиваться. Диана?

— Спасибо, Артуро, — сказала диктор. Она выглядела спокойной и легкомысленной. — Будь готов раскрыть нам новые подробности…

— Вы это хотели услышать? — поинтересовался бармен.

Когда Клара кивнула, он выключил звук и переключил на реалити-шоу про гламурных моделей, работавших в лавке мясника.

— Ух ты, знаешь, ты скоро станешь знаменитостью, — воскликнула Клара. — Все новостные каналы захотят взять интервью.

— Это при условии, если я проживу достаточно долго, — сказала Кэкстон себе под нос.

— Что? — переспросила Клара. Но, так и не дождавшись ответа, покачала головой. — Ух ты! Так какой он, этот вампир?

— Большой. Бледный. Зубастый, — ответила Лора.

— Как мне нравились вампиры в колледже! Мы с подружками надевали плащи и игрушечные клыки и снимали себя на видео, гипнотизируя друг друга своим сексуальным видом. Блин, я была такая хорошенькая в роли вампирши!

— Сомневаюсь, — ответила Кэкстон.

Клара взметнула брови с оскорбленным видом.

— Не пойми меня неправильно. Бьюсь об заклад, ты выглядела супер. Но если ты была действительно похожа на вампира, тогда — нет. Они лысые, как бильярдный шар, это раз. А эти заостренные мелкие зубы? Поверь, в реальности они тебе совсем не понравятся.

Клара хлопнула по стойке.

— Вампиры тоже сексуальные! — залихватски возвестила она всему бару. — И хватит гробить мои девичьи фантазии! Я не против, если они лысые. Говорю тебе, пока мы сидим в этом баре, все, что касается вампиров, — это сексуально. Очень, очень сексуально.

Кэкстон улыбнулась помимо воли.

— Правда? — спросила она.

— Да, черт подери!

Клара потянулась и схватила Лору за предплечье.

— А большие крутые охотники за вампирами еще сексуальнее!

Они обе расхохотались.

Это было приятно, смеяться так спокойно, так дружно.

— Ты ведь считаешь ее сексуальной? — потребовала она ответа у бармена.

Ее пальцы все еще оставались на руке Кэкстон, не делая при том ничего предосудительного. Клара даже не смотрела на нее, просто потягивала пиво из бутылки, но руку не убирала.

— Ага, считаю, — ответил бармен, наблюдая за тем, как гламурные модели делают сосиски с помощью промышленной мясорубки.

— Сейчас вернусь, — сказала Кэкстон, освобождаясь и слезая со стула.

Рука Клары вернулась на стойку бара. Кэкстон понеслась в уборную, где принялась плескать воду себе в лицо. Ух ты, подумала она. Ух ты. Рука Клары была не просто теплой. Она была горячей, очень горячей. Она знала это всего лишь иллюзия, но все равно, ух ты. Она уже давно не чувствовала ничего подобного. Она очень скучала по этому ощущению. Очень скучала.

Когда она вышла из кабинки, Клара стояла возле платного телефона У нее была улыбка до ушей, а в глазах не отражалось ничего. Она старалась вести себя спокойно и агрессивно одновременно. Кэкстон вспомнила этот танец, даже его движения. Клара опустила взгляд и шагнула влево в тот самый момент, когда Лора сделала шаг вправо. Она точно знала, каково это — чувствовать эту мелкую дрожь, этот страх, который чем дольше держишь в себе, тем больше он становится. И надежда, которую ты заталкиваешь все глубже, иначе она накроет тебя с головой, и которая все равно вырывается наружу.

Хорошую песню играл музыкальный автомат. Лора не могла вспомнить ни имени певца, ни названия песни, но песня была хорошая.

Ей не хватало этого ощущения: когда трепещет под ложечкой, а по затылку бегут холодные мурашки. Она так скучала по этому, что, когда Клара подняла руки, она шагнула прямо ей в объятия и закрыла глаза, когда эти руки коснулись ее лица, горячие маленькие пальчики, которые обвели гладкую линию ее подбородка. Кэкстон едва успела вздохнуть, прежде чем до ее губ дотронулись мягкие губы Клары, влажные, нежные, идеально теплые. Вот чего ей не хватало больше всего: этих первых, испытующих поцелуев. Самый первый вкус женских губ. Клара стала двигать губами, и Лора осторожно подняла руки, чтобы не касаться Клариного лица, но нежно, очень неясно, разорвать контакт.