Дэвид Веллингтон - Тринадцать пуль

Скейпгрэйс фыркал в приступе издевательского смеха. Лора вздохнула и плюнула в многоножку так, что та наконец упала с руки. Повеселившись, вампир покачал головой, а потом жестом приказал ей следовать за ним.

— Сюда, — сказал он, — если ты уже в порядке.

Хазлитт бросился вперед в темноту и включил свет в коридоре. Все лампы дневного света, кроме одной, были разбиты. Они висели над ней, как обломки стеклянных зубов, вспыхивая то тут, то там. Того мизерного света, который остался, едва хватало, чтобы дойти до дальнего конца коридора. Они направлялись прямо в личную палату Малверн — Лора узнала дорогу, которой они шли в предыдущий раз.

Скейпгрэйс взглянул на Хазлитта, потом отодвинул в сторону пластиковый занавес и вошел внутрь. Кэкстон двинулась за ним, но доктор дотронулся до ее руки и покачал головой. Вместе они ждали долгие минуты, слушая, как Скейпгрэйс выхаркивал свой «груз» похищенной крови. Он, разумеется, кормил Малверн точно так же, как это делал Лэрс в ту ночь, когда Аркли убил его. Когда Скейпгрэйс закончил и звуки стихли, Хазлитт кивнул ей. Лора прошла за пластиковую занавеску и остановилась в комнате, освещенной синим светом. Ее глаза на мгновение ослепли, привыкая к новому освещению, а голова закружилась. Ей показалось, что ее кто-то зовет, и она поспешила вернуться в реальность. Она была страшно напугана, думая, что сходит с ума.

«Лора», — снова услышала она женский голос.

Неужели говорила Малверн? Нет, это невозможно. Голосовые связки Малверн высохли сотни лет назад.

— Лора.

Это прозвучало так отчетливо и громко, будто кто-то стоял у нее за спиной и звал ее. Она повернулась, зная, что никого там нет. Это было все равно что разговаривать с призраком в амбаре Ури Полдера.

— Офицер? — спросил встревоженно Хазлитт.

Глаза медленно привыкали к синему свету. Она увидела комнату, в которой кое-что изменилось. Медицинское оборудование было распихано по углам, микрофоны и зонды, которые когда-то свисали с потолка, постоянно фиксируя состояние Малверн, были убраны прочь. Остался ноутбук, он одиноко лежал на металлическом столе. Кэкстон заглянула в гроб, который по-прежнему стоял на козлах. Кровь практически до краев заполняла его. Она была уверена, что Малверн была там, погруженная в темную жидкость, но не могла разглядеть даже тени под неподвижной поверхностью. И потом, словно в ответ на ее взгляд, по крови пробежала рябь, и пять крошечных выступов появились над поверхностью. Они прижались к гробу, и Лора разглядела, что это были ногти.

Рука Малверн поднялась из крови, загустевшая жидкость стекала с пальцев. Теперь было совершенно очевидно, что на костях стало больше тканей, чем прежде, — купаясь в человеческой крови, Малверн получала желаемый эффект. Она восстанавливалась, возрождалась. Ее рука потянулась к клавиатуре ноутбука и стала печатать. Знак за знаком, она набрала послание к своей гостье.

привет тебе, Лора

Потом вампирша закончила печатать, и ее рука скользнула обратно в гроб. Все было так тихо, чинно и благопристойно, что Лора почувствовала абсурдное желание ответить на вежливость и поблагодарить хозяйку за радушие и гостеприимство. Тогда Скейпгрэйс похлопал Лору по плечу, и она обернулась, задохнувшись от зрелища, которое предстало перед ней. С потолка свисала петля, раскачиваясь над простым деревянным стулом.

— Это… для меня? — пробормотала, заикаясь, она. — Чтобы… чтобы я… могла… покончить с собой и завершить обряд?

— Да, — подтвердил Хазлитт. — Я хочу, чтобы ты знала я высказывался за смертельную инъекцию. Я уже сделал одну себе. Но они и слышать не захотели.

— Твоя мать сделала именно так? — поинтересовался Скейпгрэйс. Это прозвучало почти заботливо, будто он и впрямь хотел убедиться, что все сделал правильно. — Она ведь повесилась? Эта симметрия нам бы очень понравилась.

— Да, это так. — Лора кивнула, пытаясь говорить еще более небрежно, чем он.

Ее желудок переполняла кислота, но она не хотела выдать себя. Симметрия. То, к чему каким-то образом было неравнодушно догматичное, извращенное, обсессивно-компульсивное сознание вампиров.

— Она повесилась. Когда я была совсем маленькой. Что, уже пора? — спросила она, чувствуя, как ком встает в горле. — Пора мне…

Она не смогла закончить фразу.

— Сам знаешь что.

— Мы еще не совсем закончили, — сказал Скейпгрэйс.

В комнату вошел немертвый и взобрался по стремянке, чтобы прикрепить к потолку пару толстых железных цепей. Когда он закончил, он убрал стремянку и расчистил пространство еще для двоих немертвых, которые втащили в палату большой холщовый мешок. На конце мешка были мерзкие пятна. Пока они тащили свою ношу, они ворчали и ругались, но открыто не жаловались. Время от времени они смотрели на Скейпгрэйса, будто ждали, что он схватит их и разорвет в клочья просто потехи ради.

Наконец они открыли мешок. Внутри лежало человеческое тело, большое тело, одетое в темный костюм. На руках и лице было столько крови, что Кэкстон не могла определить ни расовую принадлежность, ни пол покойника.

Нет, постойте, подумала она. Он не мертв. Тело пошевелилось, пусть и рефлекторно, это, видимо, последняя дрожь, прежде чем человек в конце концов погибнет от смертельных ранений. Немертвые приковали тело цепями за лодыжки и принялись поднимать его в воздух. Скейпгрэйс подошел к ним, чтобы помочь поднять его над гробом. Наконец тело повисло над погруженными в кровь останками Малверн, почти дотрагиваясь вытянутыми кончиками пальцев до поверхности крови.

Тело качнулось из стороны в сторону, сначала направо, потом налево. Оба, и Скейпгрэйс, и Хазлитт, не отрываясь смотрели ей в лицо, словно ждали от нее какой-то реакции. Она видала виды и похуже, хотелось сказать им. Она соскребала с асфальта королев школьных балов. Но потом она поняла, почему они хотели, чтобы она увидела именно это тело.

На лацкане у него был маленький значок, звезда в круге. Значок специального представителя Службы судебных исполнителей США.

— Аркли, — простонала она. — О господи, это Аркли. Вы убили его.

Она знала, что он мертв, уже смирилась с этим, и вот оно — доказательство. Слезы брызнули у нее из глаз, закапали на рубашку.

— О, в нем еще полно жизни, — заявил Скейпгрэйс. — Хорошо, если бы это было так.

Немертвые отпрянули от гроба, и Лора все поняла. Когда они напали на ее дом, Скейпгрэйс приказал им захватить обоих копов живыми. Кэкстон — чтобы сделать ее вампиром, а Аркли — для того, чтобы Скейпгрэйс мог пытать его до смерти за то, что он сделал с Райсом, Конгрейвом, Лэрсом и Малверн и всеми вампирами, до которых он смог добраться. Хазлитт дотронулся до горла федерала.