Dok - Ночная смена

Вылезаю из кабины под снежок, иду к новоприбывшим. В кабине таблетки — двое.

Шофер нормален, а вот пассажир выглядит паршиво. Стучу в стекло со стороны пассажира. Чуток опускается.

— Вы сопровождающий?

Шофер машет рукой — дескать, отсюда подходи.

Подхожу.

— Это больной, медиков с собой не брали, у них работы и так до дури, не оторваться.

— Больных много?

Шофер мнется.

— Слушай! Нам выбирать нечего под всеми этими дудками и под конвоем БТР. Все равно едем в больницу, так мне знать надо, что везем.

— А ты кто?

— Дед Пихто! Врач я.

— Че, серьезно? А что ты тогда не в больнице?

— Забыл тебя спросить. Что за больные?

— Да я без понятия — во второй машине санитар — его и спрашивай. Вот этот рядом — кашляет. Это заразно?

— Нет… наверное.

Санитар во второй машине — сухонький мужичок под пятьдесят. Но в отличие от шофера замечает сумку у меня на заднице и потому не хорохорится. Всего больных — дюжина. Тяжелых — трое, у одного газовая гангрена, которую не удалось подавить, а ногу ампутировать он не дает, здоровый мужик, да и родственников у него полно, потом не расхлебаешь, девушка после аппендэктомии, но прошло как-то не очень удачно удаление, хотя вроде бы любой врач аппендицит удалить обязан уметь, сейчас похоже — перитонит завязался, еще один — с явным столбняком, диагноз поставили с трудом — такого давно никто в глаза не видал. Остальные — вперемешку с обострениями хрони своей и прочими мирными и привычными бедами, тут в момент ставшими совершенно непереносимыми.

— Инфекционные болезни есть?

— Нет, все с этими хворями — вон, на поле. (Тычет пальцем в табор из палаток и вагончиков на пустыре).

— Решительно тут у вас.

— А что еще остается. Да, и не раздражайте командира БТР.

— С ним что?

— Зубы болят. Вторую ночь не спит. А стоматологов у нас нет.

— Мда… Подарочек… Учтите, если тащим укушенных или инфекционных больных — а вы меня не предупредили — будет очень плохо сначала мне, потом еще хуже — вам. Нет возможности кому из пациентов обратиться и перекусать остальных?

— Да не должны — на всех платки надеты, чтоб рта не открыть было. Ну и присматривают друг за другом, разумеется.

— Жидковатая защита.

— А они вооружены. Частью. Кто повменяемее. В основном, кто вменяемые. И этот — с гангреной — сразу предупрежу — тоже с пистолетом… Но он пока тоже немного вменяем…

— Подарочек…

Из БТР высовывается злющая распухшая рожа, обмотанная какими-то тряпками, отчего похожа на футбольный мяч.

— Эй, ты, выкидыш свиной! Долго еще задерживать будешь?

— Я врач. Мне нужно, чтоб все пациенты доехали живыми. Это вы две ночи не спали?

— А то твою мать ты сам не видишь! Глаз нет, придурок?

— Вы пока тряпки эти смотайте с себя. Там компресс?

— Да ты очумел, живодер! Я же застужу еще хуже!

— Там у вас компресс?

— Ну да, со спиртом, чтоб грело!

— Нельзя греть снаружи. Только хуже будет. Снимайте все. А насчет хуже — вы считаете что может быть хуже? По-моему хуже некуда. Снимайте, снимайте!

— Отвечаешь?

— Отвечаю. И пошлите кого — нибудь за горячим чаем в термосе. И лучше не сладким.

— Что, пить захотелось?

— Нет, это вам — рот полоскать пока едем. Лучше бы шалфеем, или корой дуба заваренной или водой с солью и содой, но и чай пойдет, главное, чтоб горячий.

— Ты что, серьезно?

— Совершенно серьезно. А сейчас я тебе таблеток дам.

— Уже давали. Пару горстей, бнах!

— Ничего, я правильные дам.

Что ж дать-то ему? А вот «найз» и дам. И пару темпалгина. А вообще-то если б не кой-какой опыт — впору было б в штаны наложить. Пациент, съехавший с катушек, способен наворотить черт знает чего — во время боевых действий раненые бывало и стреляли в медиков, потом объяснить не могли — почему это делали… А тут у пациента и автомат на плече и крупнокалиберный пулемет…

Таблетки взял. Съел без запивки. Судя по слезящимся глазам и выражению лица — готов на что угодно, лишь бы чуток отпустило. Пару ночей ходить по стенкам — это воодушевляет сильно.

Посланный паренек оборачивается быстро:

— Во! Лучше чем чай! Кофе с молоком! Сказал, что для больных!

— Мудило! Я ж тебе внятно сказал — чай! В жопу тебе кофе!

Влезаю в беседу, пока до смертоубийства не дошло:

— Нормально, кофе тоже годится! Горячий?

— Кипячий! — это паренек говорит.

— Тогда полощите рот — только не ошпарьте слизистые. Чтоб горячо, как терпимо. Но без ожога.

Мужик с перекошенной мордой — а раздуло его качественно, что особенно заметно после того, как он тряпки с головы смотал, смотрит подозрительно:

— А ты точно врач?

— В чем сомненья?

— Да тебе один хрен — что чай, что кофе… Чтоб кофеем рот полоскать…

— Не один. Я вам внятно говорил — заварка шалфея или коры дуба — лучше. У вас есть заварка с шалфеем?

— Глумишься? Откуда тут шалфей?

— Ну вот. Принцип простой — снаружи греть больные зубы нельзя — лицо еще больше отечет и боли будут интенсивнее. Греть надо изнутри — ополаскивая больную десну. Горячей жидкостью. Постоянно. Кофе — жидкость?

— Ну, жидкость.

— Вот и полощите. Приедем — найдем и шалфей и стоматолога. Хотя зуб придется драть — бессонная ночь прямое показание.

— А если не драть?

— Потом придется операцию делать на челюсти, потеряете пару — тройку зубов. И давайте закончим разговор — вам полоскать и полоскать…

Болезный улезает в люк. Подмигиваю пареньку и возвращаюсь к санитару.

— Это ж кто тут у вас?

— Да всякие разные — и санитар перечисляет пару десятков предприятий, ВОХР, подразделения с Ржевского полигона и так далее…

Все-таки вернуться обратно в кабину — приятно. Трогаемся — ну если не гора с плеч, то такой курганчик…

— А кроме вояк тут кто еще?

— Да всякой твари по паре — и ВОХР с завода и заводские и химики и местные. Беженцев набрали еще… Монолитовцы тож…

Саша подпрыгивает:

— Какие монолитовцы?

— Гаражный кооператив здоровенный так называется. От них тут отряд самообороны. А что ты подпрыгнул?

— Не, так, ничего…

Прыскаю про себя с серьезной физиономией — явно Саша в «Сталкера» рубился…

Тем временем нам дают отмашку, трогаемся дальше.

На пустыре за блокпостами табор — яркие туристические палатки, строительные вагончики, автомобили. Пара вышек с силуэтами на них. В ту сторону как раз санитар показывал.

— Это что такое за цыганский лагерь?

— Беженцы, наверное. Санитар толковал, что тут у них инфекционные больные.

— Дык тут домов полно. Разместили бы в тепле.

— Ну, это типа карантина. А может в домах места нет или опасно. Хотя если тут дизентерийные — лучше их в чисто поле.

Прокатываемся уже разросшейся колонной по Беляевскому мосту.