Екатерина Неволина - Большая книга ужасов – 19

За старухой застыли в почтительных позах еще с десяток человеческих фигур. На них белые балахоны с капюшонами, низко надвинутыми на голову, лица полностью скрыты.

«А хорошо бы, – промелькнула в голове мысль, – чтобы, как в фильме, под одним из этих капюшонов оказалось знакомое лицо. Пусть я не буду главной героиней. Пусть я буду глупой блондинкой, которую спасает герой…»

– Все готово, сестры. Приступаем, – проговорила старуха сухим трескучим голосом.

Вот сейчас одна из белых фигур откинет с лица капюшон…

Те, кто стояли за спиной старухи, откинули капюшоны…

Мама?!

Честно говоря, я ожидала, что это будет папа или Сашка. Ну ничего, мама тоже справится. Не зря же у нее железный характер. Вот она им сейчас покажет…

Но мама безмолвно стояла среди прочих женщин, лицо ее походило на застывшую маску, а на лбу, как я разглядела, серебряной краской был нарисован круг, символизирующий полную луну.

Тогда-то мне и стало по-настоящему страшно.

– Сегодня, – снова заговорила старуха, – значимая ночь для всего нашего рода. Наша Великая Мать получит то, что ей обещано, а в наших рядах станет на одну сестру больше. Подойди, дитя.

Мама, склонив голову, приблизилась к старухе.

Этого просто не может быть! Все это – не на самом деле!

– Сестра, – проскрипел старческий голос, – знай, что ты избрана. Великая Мать даст тебе счастье послужить вместилищем будущего сосуда Ее благодати. После церемонии на тебя падет ее милость, и ты родишь ребенка, девочку, которая станет носителем бессмертной души хранительницы рода. Моей души.

Мама опустилась перед старухой на колени, и та надела на ее шею какой-то амулет.

Я обмякла в руках своих сторожей. Что же произошло, пока я была без сознания? Моих родителей схватили, одурманили, заколдовали и теперь заставляют служить жестокой, безжалостной богине с хрустальным голосом и холодным сердцем?..

Луна смотрела на меня с насмешливым торжеством: ну что скажешь теперь, глупая девчонка?.. Что скажешь в свой последний час?..

Мир плыл перед глазами. Сказать мне было совершенно нечего. У меня не оставалось сил, чтобы сопротивляться, – жажда жизни утекала из меня, как вода из разбитого сосуда. Мой мир был разбит на кусочки, его уже никогда не склеить. Мамин браслет выпал из разом ослабевшей руки и покатился по полу. Я следила за ним бессмысленным взглядом.

Оставалась одна единственная надежда, что Сашка все-таки спасся, сумел сбежать и поможет нам…

Наверное, старуха опять прочитала мои мысли, потому что подошла ко мне и взглянула сумасшедшими глазами прямо в лицо.

– Мой внук молодец. Он ловко обманул вас, ведь правда? Мы опасались, что вы о чем-нибудь догадаетесь, поэтому у нас был запасной вариант. Саша. Его задачей было войти к тебе в доверие и в нужный момент привести вас всех сюда, прямиком к нам в руки.

Надежды не осталось. Бледная луна торжествующе смеялась надо мной: глупая девчонка! Глупая маленькая мечтательница!

– Развяжите ее, – велела старуха своим помощницам. – Теперь можно.

Они развязали меня и вынули изо рта кляп. И вправду можно. Всякая мысль о сопротивлении исчезла из моего сознания. Поскорей бы все это закончилось. Не важно, что будет, лишь бы поскорей…

Старуха взяла меня за руку и повела к алтарю, а женщины в белом – и среди них моя мама! – что-то монотонно запели. Эту мелодию, или нечто очень похожее на нее, я слышала прошлой ночью. Она качала меня словно на волнах, в груди было пусто и удивительно спокойно. Наверное, я уже умерла. Остались пустяки – только формальности.

Символы на алтаре вспыхнули ярко-алым и закружились перед глазами в бесконечном хороводе. Я чувствовала, что время остановилось, и сама легла на леденящую поверхность камня. Он был холоден как лед, нет, гораздо холоднее льда. Холод заполнял меня, проникая в кровь, расползался по всему телу. Я закрыла глаза, укачиваемая на волнах монотонной мелодии.

– Сопротивляйся! Не дай ей запугать тебя! Беги! – прорвался вдруг сквозь пение звонкий мальчишеский голос.

Я вздрогнула и открыла глаза. Старуха стояла надо мной с большим ножом в руках, и ее глаза горели нетерпением.

– Пес! Вперед! Взять ее! Беги, Ира! – снова закричал Сашка.

Я скатилась с алтаря, сильно оцарапав обо что-то ногу. Впрочем, что там нога – речь шла о моей жизни!

Старуха, не выпуская из рук нож, бросилась за мной. Но тут ее настигла огромная косматая туша. Верный Сашкин друг, Пес, наскочил на старуху, та отступила, и они вместе, вдвоем, рухнули вниз – в провал, где кипело и бесновалось море.

Старуха закричала. Так отчаянно и громко, что я невольно зажала уши – лишь бы не слышать этого ужасного вопля.

И в тот момент, когда ее крик достиг немыслимых высот и внезапно оборвался, на меня словно обрушилась вся боль и усталость последних дней. Она давила, пригибая к земле, вонзалась в тело тысячью отравленных стрел. Согнувшись от невыносимой боли, я хватала ртом воздух, который вдруг превратился в расплавленный тугой металл. Перед глазами потемнело, и я упала на алтарь, не чувствуя уже больше ничего.

Женский плач…

– Ира! Ира! Ну пожалуйста, пусть только она придет в себя!

Кто-то тормошил меня, растирал виски и уши.

Я открыла глаза. Медленно, словно они были засыпаны песком. Резкий свет солнца ударил прямо по глазам, и я снова сомкнула их. Солнце – мой враг. Я знала это.

– Иришка! Ну что же с тобой! – воскликнул рядом со мной мужской голос. Папин голос.

– Я уже… мне уже… лучше… – прохрипела я. Голосовые связки почти не подчинялись мне. Чтобы говорить, приходилось делать огромное усилие.

– Ирочка! Мы так волновались!

К щеке прикоснулось что-то мокрое. Это мамино лицо, холодное от слез.

Все в порядке. Теперь все будет в порядке.

– Мы уедем отсюда! Сейчас же, и больше никогда не увидим этих ужасных людей! – взахлеб говорила мама.

Я немного приоткрыла глаза. Абрис полной луны на ее лбу смазался, но еще был различим.

– Что случилось? – пробормотала я, уже догадавшись, что жертвоприношение прошло не так, как планировалось. Но, разумеется, все получилось даже лучше…

– Не знаю, мы с папой ничего не помним. Мы пришли в ту пещеру… святилище… А дальше не знаю… Потом… потом, когда очнулись, люди бежали оттуда, а на мне была странная белая одежда и на шее висела какая-то гадкая штука. Я выбросила ее в море. Тут меня и отыскал твой папа, и еще мы увидели тебя. Тебя принес Саша. Ты была без сознания, – сбивчиво принялась объяснять мама. – Не знаю, что это было, но, слава богу, все закончилось! Мы уедем отсюда, и все снова станет хорошо.

Я кивнула.

– А сюда, – мстительно добавил папа, – приедут компетентные люди. Уж они-то наведут порядок! Готов поспорить.