Джон Руссо - Полночь

Осторожно высунувшись из-за толстого дерева, Берт проследил, как фургон выехал из леса и свернул на дорогу в ту сторону, откуда перед этим приехал.

Берт подбежал к своему автомобилю, завел мотор и поехал вслед за фургончиком, соблюдая прежнюю осторожность, чтобы, не приведи Господь, его не заметили эти трое. На повороте он чуть не потерял их, но как раз вовремя успел заметить, что фургон уходит вправо на другую дорогу. Подождав немного, Джонсон двинулся туда же и вскоре заметил впереди пыльный шлейф.

Но через несколько минут фургончик, ехавший впереди него всего в четверти мили, почему-то резко свернул налево. Берт подумал было, что водитель начал петлять, заметив преследование, но вскоре понял, что фургон просто съехал на гравиевую дорожку, ведущую к просторной стоянке, где скопилось уже немало других машин — в основном, самых дорогих последних моделей. Фургон проехал мимо них прямо в гараж, рядом с которым величественно возвышался красивый старинный дом из красного кирпича с белыми колоннами перед входом.

Не ожидав встретить в этой глуши такой дворец, Берт решил даже не тормозить возле него, чтобы не привлечь к себе внимания людей, которые, судя по всему, специально собрались там по какому-то случаю. Но отъехав по дороге на добрых полмили, он все же остановился, хотя мотор выключать не стал, а выждал некоторое время с револьвером в руке, желая удостовериться, что никто не гонится за ним из этого поместья. Но никого видно не было. Тогда Берт выключил, наконец, двигатель, и все так же осторожно, озираясь по сторонам, вышел из машины, направляясь к дому с белыми колоннами через лес, стоящий по левую сторону от дороги. Когда вдали показалось высокое кирпичное здание, Берт пригнулся, прячась в разросшихся сорняках. Трое могильщиков уже вышли из гаража и теперь непринужденно беседовали между собой. Они находились на таком расстоянии от него, что Берт без труда мог слышать весь их разговор.

— По-моему, надо срочно отделаться от фургончика, — сказал Льюк. — А то еще кто-нибудь нагрянет сюда в поисках его владельцев…

— Да, завтра этим и займемся, — поддержал его Авраам. — Откатим его подальше, обольем бензином и подожжем.

Льюк похлопал Сайруса по могучему плечу.

— Ты тоже можешь поехать с нами и посмотреть на костерчик, — подмигнул он приунывшему брату. — Мне помнится, ты у нас обожаешь такие зрелища, правда?

— Огонь! — тупо произнес Сайрус и расплылся в улыбке.

— А сейчас вы двое идите в дом и узнайте у Синтии, не нужна ли ей ваша помощь, — приказал Льюк братьям. — А я проверю пока девчонок в часовне — все ли у них там в порядке. А то еще задумают опять какую-нибудь глупость… Лично мне было совсем не до смеха, когда я увидел у той мерзавки шпатель в руке.

— Я тут не при, чем, — тут же ответил Авраам. — Может, я тоже пройдусь с тобой до часовни в немного побалуюсь с девочками.

— Я не собираюсь там ни с кем баловаться! — огрызнулся Льюк. — А вы — живо в дом и делайте то, что я говорю. Оба! А ну, пошевеливайтесь!

— Да, Льюк, так я тебе и поверил… — обиделся Авраам. — Ты всегда получаешь все самое сладкое, а мне остается только облизываться.

Но Льюк ничего не стал отвечать, а только смерил обоих братьев сердитым взглядом и дождался, пока они выполнят его приказ. Понурившись, Авраам и Сайрус вошли в дом И захлопнули за собой дверь.

Берт не двигался, наблюдая за Льюком. Тот прошел мимо гаража и направился через свежескошенное поле к постройке, с виду напоминавшей старинную церковь. Дождавшись, пока Льюк отопрет дверь и скроется внутри, Берт выбрался из своего укрытия и поспешил к дороге, стараясь держаться в тени деревьев, чтобы случайно не попасться на глаза кому-нибудь из обитателей этого странного поместья. Потом, сделав огромный круг по лесу, он подошел к церкви с Другой стороны и, найдя возле самой ее стены огромный валун, спрятался за ним. Несколько минут он сидел там, пригнувшись, и переводил дыхание. В это время Берт размышлял, стоит ли ему вообще пробовать подобраться к церкви поближе, или лучше бросить все и быстрее уносить отсюда ноги, как вдруг услышал звук отворяемой двери и вздрогнул от неожиданности.

Высунувшись из своего укрытия с револьвером наготове, Берт увидел, что из церкви не спеша вышел Льюк, тщательно запер и подергал дверь, а потом, убедившись, что замок прочно держит ее, зашагал в сторону дома. Берт терпеливо ждал, пока Льюк доберется до своего жилища, поднимется по ступенькам черного хода и скроется внутри.

В окне рядом с дверью, куда вошел Льюк, вскоре зажегся свет, затем снова потух и вся задняя часть дома погрузилась в темноту. Скорее всего Льюк не собирался больше выходить оттуда в ближайшее время. Тогда Берт осторожно начал карабкаться по валуну возле задней стены церкви и наконец добрался до окна верхнего этажа. Тут он вытянул шею и краем глаза заглянул внутрь помещения, где сразу увидел Нэнси, сидящую в собачьей клетке. Она о чем-то беседовала с другой девушкой, заключенной в такую же клетку по соседству. Нэнси выглядела измученной, усталой и… как будто избитой. Равно как и та, вторая девушка. Берт не слышал слов и не знал, о чем идет разговор. Вероятно, девушки говорили шепотом, но по тому, как шевелились их губы, Берту почему-то показалось, что они горячо спорят о чем-то. Наконец вторая девушка произнесла последнее слово и резко отвернулась. В ее глазах Берт без труда прочел глубокое отчаяние. Нэнси поправила на плечах какую-то грязную тряпку, отдаленно напоминающую одеяло, и завернулась в нее поплотнее. Берт заметил бретельки ее бюстгальтера и понял, что эти двое сидят здесь в одном белье. Неожиданно Нэнси повернула голову к окну, и Берт тут же пригнулся, чтобы она его не заметила.

Он осторожно спустился с камня и, снова описав огромный круг, чтобы быть подальше от дома, выбрался наконец к дороге. Направляясь к своей машине, он старался все время держаться в тени деревьев, но и это казалось ему недостаточной мерой предосторожности — он то и дело оборачивался и прислушивался, проверяя, не преследует ли его кто-нибудь из этого дома.

Открыв дверцу машины, Берт грузно опустился за руль, а револьвер положил рядом с собой на переднем сиденье. Он изрядно вспотел и тяжело дышал, потрясенный всем увиденным за этот день. Пытаясь открыть «бардачок», Берт заметил, что руки у него сильно трясутся, а потом почувствовал, что и рот перекошен от ужаса. Из «бардачка» он вытащил непочатую бутылку виски, открутил пробку и сразу же осушил сосуд почти что на треть. Потом, вытерев ладонью рот, резко выдохнул и снова приложился к горлышку. Наконец он слегка успокоился, закрутил пробку и, уложив бутылку рядом с револьвером, завел мотор, сразу же испугавшись, что наделал этим лишнего шума. Потом он медленно повернулся в ту сторону, где за лесом в старинной церкви сидела в клетке полуголая Нэнси, и долго не мог отвести взгляда.