Хилари Бэйли - Невеста Франкенштейна

— Значит ли это, миссис Доуни, что вы по-прежнему не одобряете мою попытку помочь Марии Клементи? — поинтересовался я.

Она тут же ответила вопросом на вопрос:

— Интересно, вы так же рьяно стремились бы прийти на помощь, если б на ее месте оказался бородатый старик?

После этих слов я рассмеялся, а она добавила:

— Вы ничего не знаете о ее прошлом.

— Мисс Клементи нема, и едва ли она в состоянии дать отчет о своей прошлой жизни, — заметил я.

— Видимо, я не совсем точно выразилась. Я имела в виду также прошлое мистера Франкенштейна, — пояснила она.

— Миссис Доуни, — ответил я, — при всем уважении к вам, я не могу поверить, что вы отдаете себе отчет в том, что сейчас говорите.

К счастью, этот обмен любезностями прервала служанка, которая пришла сообщить, что прибывший угольщик что-то напутал с доставкой.

Так как записка Виктора была срочной, я, наняв экипаж, сразу же отправился на Чейни-Уолк. Там швейцар, надежного вида мужчина средних лет, проводил меня прямо в кабинет Виктора. Тот стоял у окна с какой-то бумагой. При моем появлении он тут же обернулся и возбужденно проговорил:

— Нет! Вы только посмотрите! Это письмо от миссис Джакоби, и в нем говорится, что мисс Клементи сюда больше не придет! Визиты ко мне очень утомительны, пишет эта дама, и каждая неудача повергает Марию в еще большее уныние. Не может быть, чтобы так считала сама Мария! Она под влиянием своей коварной компаньонки! Может, она даже и не знает, что эта женщина делает от ее имени. Мы должны пойти к ней, Джонатан!

Его горячность меня поразила. Я не видел ничего удивительного в том, что Мария находилась в подавленном состоянии из-за того, что наши попытки не увенчались успехом. Невоздержанность Виктора во время нашей последней встречи подействовала на нее угнетающе. Ничего невероятного не видел я и в том, что певица не захотела продолжать занятия. Я попытался урезонить Франкенштейна и обратился к нему со следующими словами:

— Виктор, дорогой мой друг, давайте лучше спокойно обдумаем, как действовать дальше.

— Мы немедленно должны направиться к ней, — только и твердил он.

— Виктор, — настаивал я, — из этого письма мы никак не можем заключить, что оно противоречит решению самой мисс Клементи.

— Но это ерунда! Абсолютная ерунда! — страстно восклицал ученый. — Она попала под влияние этой женщины! Мы должны пойти к ним домой.

Как уже было сказано выше, я видел довольно веские причины, по которым мисс Клементи могла сама пожелать прекратить занятия, и то неистовство, которое и тогда, и сейчас заставляло Виктора настаивать на своем, служило среди них едва ли не главной причиной. Мария была не из тех дам, кто праздно проводит время и кто мог бы заниматься с Виктором дни напролет вместо чаепитий и бесед с подругами. Мария же каждый вечер выходила к зрителям, переполнявшим зал, и для них она была настоящей богиней. Певица прекрасно понимала: стоит ей разочаровать своих поклонников, и они начнут осыпать ее бранью. Такова природа славы. Однако возбуждение Виктора было столь неистовым, что я, дабы успокоить его, опрометчиво согласился последовать вместе с ним в дом Марии Клементи.

Я еще больше встревожился, когда он предложил отправиться туда немедленно. Было немногим более девяти, и я обратил его внимание на то, что сейчас неподходящее время для визита и что артисты, которые вечером выходят на подмостки, имеют обыкновение вставать позже, чем остальные люди. Однако эти слова на него никак не подействовали. Он приказал подать к крыльцу экипаж, и через полчаса мы уже были у высокого дома на Рассел-сквер, который занимала Мария Клементи. Как я понял, певица выбрала именно это место в основном из-за того, что отсюда было совсем недалеко до театра. Дом этот производил хорошее впечатление и был замечательно обставлен. Как я и предвидел, Мария еще не встала. Нас проводили в приятную столовую, убранную в китайском стиле, с восточным ковром на полу и множеством китайских ваз в нишах.

Миссис Джакоби, накрывавшая к завтраку изящный лакированный столик, удивленно поздоровалась с нами. Лакей, стоявший сзади, напрасно предлагал Виктору снять пальто — тот его не слышал. Из вежливости женщина предложила нам располагаться, но тут Виктор, который все еще стоял в дверях, выкрикнул:

— Миссис Джакоби! Что означает это ваше письмо? Понимаете ли вы, что делаете? Я не допущу, чтобы мои занятия с мисс Клементи были прерваны!

Женщина, исключительно для того, чтобы сдержать гнев, прозвучавший в его голосе, спокойно ответила:

— Мистер Франкенштейн, я написала вам по одной лишь простой причине: мисс Клементи дала мне понять, что она не хочет долее продолжать свои визиты к вам. Она не считает, что ваши занятия ей помогают, а в ваших манерах она не видит проявления сочувствия.

— Как можете вы такое говорить? — потребовал ответа Виктор. — Вы вкладываете в ее уста свои слова, потому что она нема. Я должен немедленно ее увидеть!

— Она в своей комнате, — ответила ему миссис Джакоби.

— Тогда я буду ждать здесь, пока она не спустится! — заявил Виктор и сел у стола.

Я сильно пожалел о том, что не предотвратил этот визит на Рассел-сквер. Я полагал, что приезд сюда подействует на моего друга успокаивающе, но оказалось все наоборот. Трудно было предположить, что он станет вести себя столь грубо и дерзко. Мне начинало казаться, будто рядом со мной вовсе не Виктор, а совершенно другой, незнакомый мне человек. Я предложил ему уйти, с тем чтобы потом выбрать более удачный момент для посещения Марии.

Миссис Джакоби посмотрела на меня с насмешкой и презрением, так как Виктор тотчас же ответил:

— Нет. Вопрос этот должен быть решен сейчас же.

После этих слов миссис Джакоби уже не могла сдержать свой гнев.

— Здесь никто никому ничего не должен, мистер Франкенштейн. Мисс Клементи не желает продолжать встречи с вами. Я по ее просьбе написала вам об этом. Вы же приходите сюда без приглашения в столь ранний час, усаживаетесь и говорите, что собираетесь ждать ее, хотя об этом вас никто не просит! Я должна признать, что нахожу ваше поведение неслыханно дерзким, мистер Франкенштейн! Мисс Клементи — молодая женщина, у нее нет семьи, и ее некому защитить. Единственным источником доходов Марии является ее собственный заработок. И она обеспечивает себя с помощью своего таланта, к которому ей необходимо относиться бережно. Душевное спокойствие очень для нее важно. Она сообщила вам о своем решении, и я прошу вас его уважать.

— Ясное дело, вы хотите изолировать ее от людей, — сказал на это Виктор. — Вы наживаетесь на ее таланте и, конечно же, не желаете ее отпускать. Если мисс Клементи обретет голос и начнет общаться с людьми на равных, то для вас это станет настоящим несчастьем. Я должен ее увидеть и узнать у нее самой, чего она хочет на самом деле!