Николай Романецкий - Файлы №315-316. Погребенные заживо

– Я всего лишь посредница. Единственное, в чем меня можно уличить, так это в том, что я изменила пол. А разглашать свои источники – очень плохо для бизнеса.

Предпоследняя ее фраза сразила Молдера. Дьявол, мог бы и сам догадаться!..

Такой мужеподобной девицы он еще в жизни не видел.

Однако, если мисс лошадь хотела выбить его этим сообщением из колеи, то номер не прошел.

– Зачем вы поехали в Гонконг?

– Встретиться с покупателем.

– И что он собрался у вас купить?

Каленчук усмехнулась: – Прошу прощения, вы опять перепутали пол, мистер Молдер.

Она запнулась, поняв, что слегка проговорилась.

– Что, покупатель – женщина?

Трансвеститка отодвинула тарелку с недоеденным суши.

– Вообще-то это не ваше дело. Не ваше собачье дело!

– Вообще-то это мое собачье дело. Поскольку то, что вы продаете, уже и так убило пару десятков моряков, лежащих в калифорнийском военно-морском госпитале. И я намерен арестовать вас.

– Чем? – Каленчук фыркнула. – Палочками для еды? Мы с вами в Гонконге, мистер Молдер. Здесь не разрешают носить оружие. Ваш пистолет отобрали в аэропорту. А.что касается кулаков, так я выше вас ростом и потяжелее. И к тому же с некоторых пор совершенно не боюсь ударов в пах.

– Угу, – согласно кивнул Молдер. И быстро вытащил из карманов наручники.

Не успела мисс лошадь и глазом моргнуть, а один браслетик уже защелкнулся на ее правом запястье. Второго металлического брата Молдер надел себе на левую руку.

– Эй! – воскликнула трансвеститка. – Так нельзя!

– Можно, – не согласился Молдер. – Я только что вам это продемонстрировал. – Он встал из-за стола. – Будем привлекать к себе внимание местной полиции? Или пойдем договариваться?

Привлекать внимание мисс лошадь явно не хотела, потому что безропотно поднялась со стула. Однако язык ее еще оказывал некое подобие сопротивления:

– Вы нарушаете мои гражданские права!

Молдер усмехнулся:

– Какие права могут быть у гражданина страны, которую он предал?! Ведите меня туда, где вы собираетесь встретиться с покупательницей.

Получасом позже

Пока они добирались до места, стемнело.

Оказывается, с покупательницей мисс лошадь собиралась встречаться в местном отделении своей фирмы. Во всяком случае, на двери, к которой они пришли по темному коридору, висела вывеска "Спасательные операции Дж. Каленчук".

– Открывайте.

– У меня нет ключа. Он остался в аэропорту, в камере хранения.

– Ничего страшного, – сказал Молдер. И высадил двери ногой. – Прошу прощения, – он уступил даме дорогу, но правила приличия велят мужчинам пропускать женщин вперед.

Мисс лошадь сплюнула себе под ноги и шагнула в помещение.

Внутри тоже царил полумрак. Похоже, в этом доме вообще не любили света.

– Где здесь выключатель? – спросил Молдер, заходя следом.

– А выключатель у меня! – послышался чей-то голос, мужской и очень знакомый.

Молдер обернулся.

Уличного света, проникающего через закрытые жалюзи, вполне хватало, чтобы рассмотреть, что перед ним стоит с пистолетом наизготовку тот, кого он меньше всего ожидал здесь увидеть.

– Крайчек?

Ситуация была аховая. Оружия нет. А для демонстрации приемов восточной борьбы груз на левой руке тяжеловат и малоподвижен.

– Вроде бы пистолеты здесь вне закона? – проговорил Молдер, судорожно соображая, как незаметно достать ключ от наручников.

– Знаешь поговорку, – возразил Крайчек, – когда пистолеты поставлены вне закона, только у преступников они и найдутся.

Ненависть вспыхнула в душе Молдера.

– В таком случае застрели себя! Как моего отца – в голову.

– Прекрасно! – сказала Каленчук. – Как вы…

– Заткнись! – Крайчек схватил ее за руку и поволок в коридор.

Молдер не стал сопротивляться, под шумок полез в карман, за ключом.

Крайчек вытолкал мисс лошадь за дверь, а дверь прикрыл – насколько позволяла цепочка от наручников. Во всяком случае, свобода движений у Молдера теперь была ограничена еще больше. Однако он уже нащупал в кармане ключ.

– Так не обращаются с деловым партнером. Особенно, если он поставляет секреты, которые можно сбыть за приличную цену. А с женщиной так обращаться вообще неприлично. Ты ее трахнуть не пытался?

– Заткнись! – Крайчек двинул Молдера пистолетом под ребра.

Тот уже вытащил из кармана ключ, и оставалось отвлечь противника от предстоящей операции.

Но тут в коридоре раздался выстрел.

Каленчук коротко вскрикнула, Молдера дернуло за руку, и он едва не впечатался физиономией в пол.

Крайчек бросился к окну.

– Кажется, сейчас вы с нею станете партнерами.

Он поднял жалюзи и раму, перемахнул через подоконник и был таков.

Молдер дернул цепочку. Впечатление было такое, что она пристегнута к мешку с камнями. И ключ, как назло, вывалился из пальцев, когда падающее тело Каленчук заставило Молдера встать на колени.

В коридоре послышались негромкие голоса. Говорили по-французски. Видимо, плечистые ребята оказались не столь просты, как ему показалось в Сан-Франциско.

Но Молдер уже нащупал свою, потерю.

Секунда – и он был свободен. И немедленно проследовал по пути, проложенному Крайчеком.

Оказавшись на свободе, он тут же нырнул в толпу, чтобы не подстрелили из окна, и свернул за ближайший угол. Остановился, прислушался. Кажется, погони не было…

Он не знал, что погоню бы снарядили немедленно. Да только не успели. Едва налетчики ворвались в офис убитой спасательницы-посредницы, в коридоре послышался стук женских каблуков.

Плечистые французы выскочили навстречу, нацелили стволы, пальцы были готовы нажать на спусковые скобы, но…

В полутьме коридора был виден лишь силуэт женской фигуры. Весьма и весьма стройной. В таких женщин не стреляют.

Во, всяком случае, французские мужчины.

Таких женщин валят на кровать. И не только французские мужчины…

Сексапильная дамочка остановилась. И вдруг вспыхнула, как порох. Свет, излучаемый ею, был настолько ослепительным, что плечистые французские мужчины мгновенно лишились зрения. А потом, завопив от нестерпимого жара, и вовсе выронили оружие и мешками повалились на пол. Впрочем, вопили они недолго.

Когда перестал шевелиться последний, дама погасла и, стараясь не споткнуться о лежащие тела, прошла в офис "Спасательных операций".

Скиннер еще и потому любил это кафе, что здесь подавали домашний кофе. Не растворимый и не из шипящей кофеваркиавтомата, а из обычной, никелированной, переносной, с ручкой.

Вот и сегодня, зайдя, он сразу спросил Бетти:

– Кофе горячий?

Кофе был горячий.

Его стол в это время Бетти никому не давала занимать, и Скиннер, бросив снятый МАТЕРИАЛЫ плащ на соседний стул, сел на привычное место, вытащил из кармана "Вашингтон пост", поправил очки а-ля Джон Леннон.