Скотт Сьенсин - Удача – капризная леди

— Дети! — прикрикнула на них Пайпер, как на маленьких.

— Ладно, — вздохнул Коул. — Ты отчасти права. Интересы гангстеров и демонов очень часто соприкасаются. Иногда люди пытаются использовать сверхъестественные силы в свою пользу, но чаще всего происходит наоборот.

Хоукинс и его шайка не совсем вписываются в эту схему. Они явились из особого уровня в демоническом измерении, обладающем предельно строгой иерархией. Строгой настолько, что вся жизнь демонов очень предсказуема, на миллионы лет вперед. Можно точно знать, что произойдет в определенном месте в определенное время. Таким образом, жизнь демонов превратилась в отлаженный механизм.

— Поэтому у них выработалось шестое чувство, — поняла Пейдж.

— Точно. Но это не все. В том, что касается богатства, силы, славы, женщин, наконец, многие демоны не так сильны. Поэтому лишь единицам удается обойти остальных. Команда Хоукинса преуспела в этом отношении. К тому же они могут и кое-что еще — им удается физически воздействовать на людей и события.

— Значит, они прибегают к заклинаниям, — предположила Фиби.

Лицо коула помрачнело:

— Постарайтесь понять, насколько они опасны. В девяти случаях из десяти им удается добиться желаемого:

— Прекрасно, — сказала Фиби резко. — И что же им нужно сейчас? При чем тут Оскар и его студия?

— Хороший вопрос. Кажется, этот Хоукинс не замешан в чем-то гораздо большем, чем простые разборки. Я слышал, как один из демонов говорил об «объектах силы». Насколько я понял, Хоукинс до них пока что не добрался.

— Мы уже оказывались в подобных ситуациях, — вспомнила Фиби. — Нужно просто выяснить, где эти объекты, и Пайпер взорвет их. Это же элементарно.

— Люди не хотят об этом знать, — сказал Коул, — но существует несколько особых предметов, правда, совсем немного — пара мечей, кинжал, амулеты и браслеты, украшения. Они способны открывать путь в другие миры или воздействовать на судьбу. Кажется, эти ребята положили глаз на подобные вещи…

— И студия нужна им для осуществления своих планов? — спросила Пейдж.

— Я тоже так думаю, — ответил Коул..:.— Нам нужно, чтобы кто-нибудь подобрался близко к Хоукинсу и побольше разнюхал о его планах.

Произнося эти слова, Коул уставился прямо на Пейдж. Фиби проследила за его взглядом и тоже уставилась ей в глаза…

— Эй-эй-эй, постойте-ка! — воскликнула младшая сестра с негодованием. — Вы меня имеете в виду? Я должна взять на себя разведку?

Пайпер тоже не понравился этот план.

— Коул, из твоих слов следует, что эти ребята все видят и знают, верно?

— Не совсем, — ответил тот. — Да, они обладают огромной силой, но они слишком высокомерны. Хоукинс настолько уверен, что Пенни должна быть без ума от него, что забудет обо всем на свете и не обратит внимания на мелочи. Он даже не заметит подмены. Он так доволен собой, что это делает его уязвимым.

— Я уже говорила с Хлоей, — она постарается нам помочь, — кивнула Фиби.

— Ну, я даже не знаю… — простонала Пейдж. — Дело касается невинных, — напомнила Фиби. — Мы не имеем права повернуться к ним спиной.

— Ладно, — согласилась Пейдж, наконец.

— А как мы объясним то, что я живу совсем не там, где она?

— Значит, отправишься туда сейчас же — ответила Пайпер.

— Но у меня же нет ключей.

— Мы с Хлоей тебе поможем. Она пару раз приглядывала за квартирой Пенни, когда та уезжала в Нью-Йорк.

— Ладно, — сказала Пейдж, уронив руки. — Сделайте из меня звезду!

На следующий день, когда Пейдж пришла, в студию, никто не заметил подмены. Все приняли ее за Пенни ДэйМэттьюс. Сходство оказалось потрясающим. Они были просто идентичны. Пейдж проработала на студии уже несколько месяцев, и все же теперь никто не догадался о ее бегстве.

Хлоя ни на минуту не оставляла Пейдж одну, а у той все тряслось внутри. Ей нужно было сыграть две сцены: Сперва пришлось учить роль, что оказалось не так уж сложно. Она просто-напросто прочла заклинание памяти, которое будет действовать сколько понадобится. К тому же диалог был не слишком заумным.

Вот только надо быть поосторожнее с заклинаниями. Перепутаешь всего одно слово — и исчезнешь сама вместо врага.

Но играть роль самой Пенни было куда Труднее, чем играть роль ее героини. Актриса успела подружиться не, только с артистами, но и со всем персоналом студии. А Пейдж понятия не имела о том, кто все эти люди. Хлоя просвещала ее, как могла, но такой поток информации просто сразу не помещался в голове. Так что ей приходилось в основном отмалчиваться.

Хлоя стала чем-то вроде личной свиты будущей звезды. Конечно, Пейдж запомнила самых видных людей, например Оскара. Но все же порою заговаривалась. Поэтому когда начинался какой-нибудь разговор, Хлоя обязательно сразу же напоминала ее новое имя, а так же называла по именам всех собеседников.

— Пенни, у тебя есть пятнадцать минут чтобы побеседовать с репортером из «Кроникл»?

— Для чего это, Роджер? — тут же встревала Хлоя. — Это же так утомительно! Да и какой из Пенни оратор? Лучше сам дай интервью.

— Правда, Роджер… — оставалось сказать Пейдж.

После этого она твердила про себя, как безумная: «Роджер, Роджер», похоже на пейджер. Нет, не очень. Он такой молодой и привлекательный… Роджер… Роджер… с чем же он рифмуется?

Или, например, происходил такой разговор:

— Пенни, дорогая, вот твой текст на сегодня.

— Спасибо, Люси! Ты просто молодчина, тут же находилась Хлоя. — Нам не найти лучшего сценариста.

— Спасибо, Люси! — повторяла за ней Пейдж и снова начинала прикручивать в уме: «Люси… Люси… гуси. Может быть, „Алё, Люся“? Да когда же я, наконец, запомню все эти имена?»

Постепенно она стала чувствовать себя все увереннее. Особенно когда приходилось сталкиваться с такими яркими личностями, как Фредди.

«Фредди, Фредди — просто бредит! Это же надо, чтобы в таком изящном теле помещалось столько эгоизма!»

Дело в том, что он был ужасно капризен. Его роль приходилось переписывать по несколько раз, и каждая мелочь выводила его из равновесия…

Зато он был большой любитель делать едкие замечания, жаловаться на весь окружающий мир, а также бегать за каждой юбкой.

В первый же день Пейдж пережила сразу два серьезных испытания. Во-первых, она сыграла свою первую сцену намного лучше, чем ожидала. Это был эпизод из домашней жизни. По сюжету Пейдж возвращалась домой вместе со своим кавалером и вдруг видела родителей, напряженно слушающих радио. Диктор рассказывал об атаке на Перл-Харбор и о том, что Америка официально вступила в войну.

Чтобы изобразить шок, вызванный этим сообщением, Пейдж воскресила в памяти тот момент, когда она очнулась в больнице после автокатастрофы, в которой погибли ее приемные родители, и поняла, что уже никогда не сможет оправдаться перед ними. Вспомнила все, о чем передумала в тот день. И о собственном бессилии перед свершившимся. Вновь подумала о реке времени которую не остановишь, и о неумолимом Ангеле Смерти.