Генри Джеймс - Третья сторона

— Но он раскаялся… Во всяком случае, мне так казалось…

— Мне — никогда! — отрезала мисс Эми.

Охваченные новыми подозрениями, кузины пристально оглядели друг друга.

— Тогда, очевидно, он вел себя с тобой иначе?

Мисс Эми отвела глаза:

— Еще бы!

— Каков же твой план? Скажи мне!

— Скажу, если что-то получится…

— Попытайся, ради Бога, попытайся!

Мисс Эми, с обращенным в сторону взором, сосредоточенно наморщила лоб. Вид у нее был самый многоопытный.

— Для этого мне придется тебя покинуть. Вот почему я так долго медлила. — Обернувшись к Сьюзен, Эми спросила в упор: — Ты сможешь пробыть три дня одна?

— Одна? Хотелось бы мне остаться одной…

Мисс Эми в порыве участливости притянула Сьюзен к себе и крепко поцеловала: теперь-то, к ее удовлетворению, окончательно выяснилось — и уже бесспорно! — что старшей кузине выпала доля гораздо более мучительная.

— Непременно попытаюсь! Однако я должна уехать. Ни о чем меня не расспрашивай. Сейчас я могу сказать только одно…

— Что? — просительно вскинула глаза на Эми мисс Сьюзен.

— Он такой же раскаявшийся грешник, как я — контрабандист.

— В чем же тогда дело?

— Дело в браваде. Он слишком азартен.

Перепуганная Сьюзен, тихонько охнув, зажала себе рот рукой. Такого леденящего страха она давно уже не испытывала: за объяснением Эми ей мерещились, по-видимому, Бог весть какие зловещие страсти. Эми же, несомненно, руководствовалась собственными соображениями. Поэтому очень скоро, спустя два дня, кузины расстались — впервые за все время жительства в Марре, — и опечаленная мисс Сьюзен на обратном пути со станции, сама не своя, с поникшей головой, одиноко преодолела крутой подъем и, взобравшись на холм, прошла под полуразрушенной аркой городских ворот, служивших некогда надежным бастионом.

Впрочем, окончательный итог предприятия был подведен только через месяц — жарким августовским вечером, когда кузины при тусклом свете звезд сидели друг против друга у себя в саду, обнесенном высокой стеной. Они вновь обрели способность (свойственную только женщинам) к непринужденному обмену мнениями, однако вот уже целых полчаса царило обоюдное молчание: мисс Сьюзен смиренно дожидалась пробуждения подруги. Мисс Эми повадилась в последнее время поминутно задремывать — словно наверстывала упущенное: она походила на выздоравливающую после затяжной лихорадки, когда той поручают щипать корпию, — занятие монотонное и необременительное, спешить некуда. Мисс Сьюзен не сводила глаз с лица подруги, смутно различимого в теплом сумраке. От былой размолвки не осталось и следа, выяснить предстояло немногое, и мисс Сьюзен вволю могла твердить себе, как хороша во сне ее подруга и каким пугалом покажется она сама, если ее застичь спящей. Мисс Сьюзен не терпелось узнать наконец всю подноготную: откладывать дальше было уже нельзя, но она кротко оберегала покой кузины, не желая ее тревожить. Раздумья, однако, точили ее неотступно — одни и те же, а сегодня неизвестность сделалась особенно невыносимой. Постоянная теперь сонливость мисс Эми представляла собой неразрешенную загадку. Три недели тому назад кузина столкнулась, по-видимому, с задачей, потребовавшей от нее усилия по меньшей мере героического, иначе как истолковать ту крайнюю степень изнеможения, с которым мисс Эми все еще не в состоянии была совладать? Следы глубочайшей усталости на ее лице бросились мисс Сьюзен в глаза тотчас по возвращении кузины домой: первоначально предполагалось, что поездка займет три дня, однако понадобилось целых десять, в продолжение которых никаких вестей о себе мисс Эми не подавала. Явилась Эми неожиданно, растрепанная, вся в пыли: добиться от нее ничего не удалось, кроме упоминания о том, что провести в дороге ей пришлось всю ночь. Мисс Сьюзен гордилась тем, что сумела сохранить невозмутимость и соблюсти все правила игры, хотя и в высшей степени мучительные. Она не сомневалась, что Эми побывала на континенте и, вспоминая собственные треволнения, связанные с переездами страхи, которые улеглись лишь недавно, искренне преклонялась перед отвагой и выносливостью кузины, ведь той, несмотря на разные жизненные переделки, путешествовать сроду не доводилось. Настал час, когда Эми Фраш должна была назвать испробованное ею спасительное средство. А что оно и в самом деле оказалось спасительным, двух мнений быть не могло: за истекшие недели Сьюзен наглядно убедилась в желаемом результате. В отличие от принесенной ею жертвы, лекарство мисс Эми возымело безотказное действие. Похоже, Эми молчала только потому, что желала услышать подтверждение из уст самой подруги. С этим Сьюзен не мешкала: очнувшись, Эми увидела обращенный к ней взгляд кузины и все прочитала в ее глазах.

— Эми, в чем же состоял твой план?

— Мой план? Да неужели ты еще не догадалась?

— Где уж мне? — вздохнула Сьюзен. — Ты ведь гораздо, гораздо проницательнее меня.

Эми не возражала, напротив, кротким молчанием дала понять, что совершенно с ней согласна; так оно и есть на самом деле, однако разница эта теперь особого значения не имеет.

— Мое средство, считай, пошло на благо нам обеим — разве не так? Мы с тобой точно близнецы. Во всяком случае, что касается меня, я теперь свободна.

— Слава Тебе, Господи! — Благочестивая мисс Сьюзен перекрестилась. — Я тоже.

— Ты уверена?

— Думаю, что да.

— А почему?

— Да как тебе сказать, — замялась мисс Сьюзен. — Откуда взялась уверенность у тебя?

Эми тоже не сразу нашлась с ответом.

— Знаешь, я, наверное, вряд ли смогу тебе это объяснить… Готова только поклясться, что с Катбертом мы больше не увидимся.

— Тогда позволь и мне обойтись без подробностей. За эти полчаса я вдруг ощутила, как во мне нарастает чувство невероятного облегчения. Это так отрадно, что больше ничего другого и не надо, верно?

— Ровным счетом ничего! — В окнах, выходивших на садовую лужайку, слабо мерцал зажженный свет: громада дома смутно вырисовывалась в окружающей тьме — и кузины, движимые привычным побуждением, устремили на него влюбленный взгляд. Да, в благополучном исходе сомневаться не приходилось. — Ты права: ничего другого нам ровным счетом не надо! — повторила Эми. — Мы с тобой теперь одни.

Сьюзен, изящно вскинув лорнет, еще раз обвела взглядом их приют, надежно защищенный от нежелательного вторжения.

— Да, Катберт больше не явится… А все-таки, — настойчиво потребовала она, — признайся, что именно ты предприняла?

— Ах ты, глупышка! — Голос Эми звучал несколько странно. — Пора бы тебе сообразить… Я ездила в Париж.

— В Париж?! Зачем?

— Я поставила целью попытаться привезти с собой нечто такое, что не положено провозить. Воспрещено правилами… Очертя голову пойти на риск! — выложила свой секрет мисс Эми.