Джеймс Герберт - Тайна Крикли-холла

— Я все проверю. Можете ли вы припомнить кого-то еще, кто мог войти в дом в ваше отсутствие?

Гэйб и Эва одновременно покачали головой.

— Никто, — решительно заявил Гэйб. — А вы хорошенько осмотрели все внутри?

— Да, мы это сделали, сэр. И обнаружили, что дом совершенно пуст.

— Вы везде посмотрели? — Гэйба в первую очередь беспокоила безопасность его собственной семьи.

— Сверху донизу. И подвал проверили. Кстати, у вас в последнее время не случалось протечек, вас не заливало?

Гэйб мгновенно подумал о лужицах воды, которые он обнаружил в холле и на ступенях в первую ночь их пребывания в Крикли-холле. Но он не назвал бы это «заливать».

— Немного протекала крыша, — сказал он, — но ничего серьезного.

Констебль явно озадачился.

— Ну да, и мы не нашли никаких признаков затопления, но мальчик и девочка утверждали, что весь пол в холле внизу был залит водой.

— Какое-то безумие. — Гэйб крепко потер шею. — Полное безумие. А сейчас в доме есть вода? — Он всмотрелся в открытую дверь мимо полицейского, и ответ на вопрос возник сам собой.

Тем не менее констебль Кенрик ответил:

— Нет, сэр. Как я и сказал, мы не нашли воды даже в подвале, где находится тот колодец.

— А вы вообще хоть что-нибудь нашли? — спросила Эва.

— Нет. Все, что мы обнаружили необычного, так это дохлая крыса в пластиковом пакете, она валялась посреди холла. Но дети признались, что это они ее принесли. Видимо, хотели подстроить вам маленькую шутку.

Гэйб припомнил мертвого голубя на ступенях крыльца и сказал об этом Эве.

Эва обратилась к констеблю:

— А девочку, случайно, зовут не Серафиной? — Лорен говорила матери, что у хулиганки, которую ей пришлось ударить, необычное имя.

Констебль Кенрик немного подумал, прежде чем ответить. Но ему все равно пришлось бы это сообщить рано или поздно.

— Да, миссис Калег. Это Серафина Блэйни. А мальчик — ее старший брат, Квентин. Их мать — Патриция Блэйни, именно она позвонила нам, когда ее дети вернулись домой в ужасающем состоянии. Они ей рассказали, что видели в Крикли-холле обнаженного мужчину. И заявили, будто весь дом залит водой. Ах да, еще они говорили, в подвале сидело нечто тошнотворное.

— Я ничего не понимаю, — пробормотал Гэйб.

— Что вы имеете в виду — «нечто тошнотворное»? — Эва крепко ухватилась за руку мужа. Келли уже не пряталась от констебля, она втиснулась между родителями и во все глаза таращилась на незнакомца в синей форме.

— Ну… они вообще-то не смогли этого описать. Сказали, это было нечто — какая-то фигура, как будто животное, мы так и не поняли, — и оно появилось из темноты. Дети слишком напуганы, от них не очень-то многого удалось добиться. Но в любом случае эта фигура испугала их настолько, что они сбежали из подвала.

— Так они были в подвале? — спросил Гэйб, все еще пытаясь разобраться во всем услышанном.

— Не внизу, они прятались сразу за дверью, так они нам сказали. И что бы там ни появилось — мой сержант вообще-то думает, что детей напугала собственная фантазия, — они удрали от этого со всех ног.

— Но почему они спрятались в подвале? — Эва была так же растеряна, как и ее муж.

— Они услышали, как наверху кто-то ходит. Как потом оказалось — обнаженный мужчина.

— С палкой, — добавил Гэйб.

— Да, он держал палку, — подтвердил констебль.

— А потом что?

— Они бросились бежать. Выскочили из Крикли-холла и припустили прямиком домой. Если верить матери, оба вернулись домой в настоящей истерике, кричали и плакали, и она настолько встревожилась, что позвонила нам. Сама она от них добилась только пары слов о голом мужчине. Из-за этого мы и расценили случай как серьезный.

— Серьезный?

— Не первостепенный, как убийство, конечно, но случай, который все же требует немедленного расследования. Мы обращаем особое внимание на все, что касается детей. К несчастью, допросить ребят как следует пока невозможно, они слишком потрясены.

— А они смогут узнать человека, которого видели? — спросила Эва.

— Да, — тут же сказал Гэйб. — Может быть, это кто-то местный…

— Хотел бы я, чтобы все оказалось так просто. Видите ли, дети говорят, что это на самом деле вообще был не человек.

— Не понимаю. — Гэйб снова нахмурился, его голубые глаза озадаченно уставились на полицейского.

Констебль Кенрик выглядел слегка смущенным.

— Они утверждают, что он выглядел неотчетливо. Он как бы… э-э… то таял, то снова появлялся. Конечно, мы не искали в доме чего-то в этом роде… мы искали реального человека, который намеренно демонстрировал детям свои половые органы. Но если верить ребятам, увиденное на лестнице было как раз нереальным. Они утверждают — им явилось привидение.

Эва помыла тарелку Келли после обеда и поставила ее в сушилку. Отодвинув в сторону вазочку с букетом желтых ноготков, она невидящим взглядом уставилась в окно, бездумно наблюдая за водами узкой реки, несшимися под мостом и мимо лужайки с большим дубом в центре. Ветра в этот день не было, и он не мог раскачивать качели, подвешенные на крепкой толстой ветви дуба, но Эва слишком ушла в себя и ничего не замечала.

Гэйб отправился в Илфракомб почти сразу после того, как ушел полицейский, и Эва, оставшись в доме в компании одной только Келли, чувствовала себя неуютно. В данный момент ее младшая дочь находилась в большом холле, играя с куклами на нижних ступенях лестницы. Оттуда раздавался ее голосок: Келли что-то объясняла своим лупоглазым подружкам, вызывая материнскую улыбку, и эти звуки действовали успокаивающе. Слово «привидение» не слишком много значило для Келли, потому что она видела привидения лишь в мультфильмах — ведь Касперы и прочие смешные фантомы вроде Скуби-Ду вовсе не страшные. Она была слишком мала для того, чтобы задумываться, как и почему умершие люди могут преследовать живых: она просто воспринимала их как само собой разумеющееся.

Как это прекрасно — быть такой нетребовательной, думала Эва, и ничуть не беспокоиться из-за явлений, которые приводят в недоумение взрослых. Келли, похоже, забыла даже о «черном» человеке, которого видела в углу спальни совсем недавно ночью.

— Мамуля?

Эва резко вернулась к действительности. Отвернувшись от окна, она увидела в дверях кухни дочурку.

— Да, малышка?

— Могу я пойти поиграть на улице? Солнышко светит!

— Да, но там сыро, трава мокрая, — возразила мать и мысленно добавила: «И река течет слишком близко».

— Ну пожалуйста, мамуля! Можно мне покачаться на качелях, а? Ты бы меня немножко раскачала. — Келли умоляюще сложила вместе ладони.

Эва чувствовала, им обеим не помешал бы глоток свежего воздуха — после утренних нервотрепок. К тому же Келли заслуживала особого внимания.