Стивен Кинг - Послесловие к сборнику Ночные кошмары и сновидения

То же самое и здесь. Существуют типичные рассказы ужасов, выделяющиеся с ясностью столовых гор в пустыне. Дом с привидениями, мертвецы, возвращающиеся из могил, странный маленький городок. Дело не в том, о чем там идет речь, если вы понимаете, о чем я говорю. Это по своей сути литература нервных окончаний и мышечных рецепторов, и как таковые это рассказы о том, что вы испытываете. Толчком к тому, чтобы написать рассказ, явился тот факт — сам по себе ужасный, — что многие исполнители рок-н-ролла ушли из жизни в молодом возрасте или при странных обстоятельствах (вот истинный кошмар для страховых компаний). Порой юноши и девушки находят это романтичным, но здесь есть и темная сторона, прячущийся в тени смертельный, ядовитый змий. Именно это я и пытался выразить в рассказе, хотя, по моему мнению, события там развиваются только на протяжении последних шести или восьми страниц.

“Рожать придется дома”— это, возможно, единственный рассказ в книге, написанный по заказу. Джон Скипп и Крейг Спектор (“Свет в конце”, “Мост” и несколько других хороших “романов ужасов”) задумали создать антологию рассказов, повествующих о том, что произошло бы, если бы зомби Джорджа Ромеро из его трилогии о мертвецах (“Ночь мертвецов”, “Рассвет мертвецов”, “День мертвецов”) захватили мир. Этот замысел загорелся в моем воображении, подобно римской свече, и в результате появился на свет рассказ, действие в котором происходит недалеко от берегов штата Мэн.

“Мой милый пони”.В начале восьмидесятых годов Ричард Бахман прилагал массу усилий, чтобы написать роман под названием (нетрудно догадаться, полагаю) “Мой милый пони”. Это был роман об убийце-одиночке но имени Клайв Баннинг, которого нанимают, чтобы он собрал группу мыслящих, как и он, психопатов и убил во время свадьбы несколько видных представителей преступного мира. Баннинг со своей группой выполняет задание, превращая свадьбу в кровавую бойню. Но затем его обманывают те, кто нанял, и начинают истреблять членов группы одного за другим. В романе описываются усилия Баннинга избежать катастрофы, виновником которой был он сам.

Книга оказалась неудачной, написанной в несчастливое время моей жизни, когда многое получалось у меня очень хорошо и потом вдруг все с грохотом рухнуло. Во время этого периода Ричард Бахман умер, оставив после себя два отрывка: почти законченный роман “Путь Мэшина” под его псевдонимом Джордж Старк и шесть глав книги “Мой милый пони”. Как литературный душеприказчик Ричарда, я переделал “Путь Мэшина” в роман под названием “Темная половина” и опубликовал его под собственным именем (тем не менее я признал в нем вклад Бахмана). “Мой милый пони” я выбросил и мусорную корзину… за исключением короткого отрывка, где Баннинг, ожидая начала своего нападения на свадебную церемонию, вспоминает о том, как мальчишкой дедушка его “инструктировал”, поведав о пластичной природе времени. Когда я нашел этот отрывок — поразительно законченный, почти готовый рассказ, не нуждающийся в дополнительной обработке, — мне показалось, что я нашел розу, растущую на мусорной куче. Я сорвал эту розу с чувством глубокой благодарности. Рассказ превратился в одно из хороших произведений, написанных мной в течение того очень неудачного года.

“Мой милый пони”был впервые опубликован в слишком дорогом (и слишком разукрашенном, по моему скромному мнению) издании, выпущенном Музеем Уитни. Позднее этот рассказ был опубликован в слегка более доступном (но по-прежнему слишком дорогом и слишком разукрашенном, как я считаю) издании Альфредом А. Кнопфом. А вот здесь я с удовольствием вижу отредактированный и ставший более ясным — как ему, наверное, и следовало быть с самого начала — еще один вариант рассказа, который чуть лучше других.

“Извините, номер верный”.Помните, как я начал говорить миллионом страниц раньше, о “Хотите верьте, хотите — нет!” Рипли? Так вот, “Извините, номер верный” едва ли не часть этого. Мне пришла мысль написать “телевизионную пьесу” однажды вечером но пути домой, после того как я купил пару ботинок. Это пришло мне в голову как озарение, полагаю, потому, что телевизионный вариант кинофильма играет такую важную роль. Я написал сценарий, почти не отличающийся от того, что опубликован в этой книге, в два приема. Мой литературный агент на Западном побережье — тот, что заключает договоры о фильмах, — получил его в конце недели. В начале следующей недели Стивен Спилберг прочитал его, думая включить в телевизионную серию “Поразительные истории”, которую он тогда снимут. Однако Спилберг отклонил сценарий. Они стремились включить в телесериал более оптимистические фильмы, сказал он, и тогда я отправил его моему хорошему другу, человеку, с которым я давно сотрудничал, Ричарду Рубинштейну. В то время он выпустил телесерию под названием “Истории с темной стороны”, которая передавалась по нескольким телеканалам. Не скажу, что Ричард воротил нос от счастливых окончаний — по-моему, он любит хеппи-энд, как и все остальные, — но, с другой стороны, он никогда не отказывался от мрачных сценариев. Именно он в конце концов снял фильм по роману “Кладбище домашних животных” (“Кладбище домашних животных” и “Тельма и Луиза”, по-моему, единственно заметные фильмы, созданные в Голливуде, которые с конца семидесятых годов кончаются смертью главного героя и остальных действующих лиц).

Ричард купил права на сценарий в тот же день, когда прочитал его, и запустил в производство спустя одну или две недели. Еще через месяц он показал фильм по телевидению… если память мне не изменяет, в качестве премьеры сезона. Фильм по-прежнему остается одним из тех, на которые было затрачено самое короткое время от запуска в производство до демонстрации по телевидению. Вариант, включенным в эту книгу, между прочим, является моим первым наброском, более длинным и подробным, чем окончательный сценарий, на который по финансовым соображениям пришлось изготовить лишь два набора декораций. Он включен в эту книгу как пример иного типа рассказа… иного, но тем не менее заслуживающего внимания не меньше других.

“Люди десятого часа”…Летом 1992 года я гулял по центру Бостона, пытаясь отыскать по адресу дом, который никак не мог найти. В конце концов я нашел его, но прежде нашел сюжет для рассказа. Я искал дом примерно в десять утра и, проходя по улицам, заметил группы людей, собирающихся перед каждым дорогим высотным зданием. С социологической точки зрения эти группы были необъяснимы. Там стояли плотники, дружески беседующие с бизнесменами, швейцары, разговаривающие с элегантно причесанными женщинами в модной деловой одежде, рассыльные, болтающие с секретаршами.