Ярослава Лазарева - Рыцарь ночи

Я повернула голову и стала целовать его губы. Меня уже ничто не страшило, я хотела лишь одного — выразить свою любовь, излить свою накопившуюся нежность, утихомирить вспыхнувшую страсть. Грег замер, потом ответил мне. Поцелуи были глубокими. Я чувствовала его язык, его зубы давили на мои. И вдруг мне показалось, что они увеличиваются. Грег тут же отскочил от меня и отодвинулся в угол дивана. Его глаза горели, верхняя губа приподнялась.

— Это невыносимо, — прошептал он с такой мукой, что я чуть не расплакалась.

Мне так хотелось слиться с ним полностью! Прямо сейчас! И будь что будет!

«Мне нужно быть готовой ко всему, — думала я, не сводя с него глаз. — Если я решила остаться с ним, я должна все принять! Все, что он сейчас мне рассказал. И расскажет еще. Если решила остаться…» — повторила я про себя.

— Ты решила, — мягко произнес Грег.

— А кто-то говорил, что ему все труднее читать мои мысли, — улыбнувшись, заметила я и погрозила ему пальцем.

— Это так! — улыбнулся он в ответ. — Все труднее и часто вообще невозможно.

— Меня это радует, — сказала я. — Как-то неприятно знать, что кто-то копается у тебя в мозгу.

— Я давно не обращаю на это внимания, — ответил он. — Это привычная составляющая моего существования. И я уже приобрел навык пропускать мимо сознания ненужные мысли ненужных мне людей.

— Вот как? — с напускной обидой заметила я. — Значит, я уже становлюсь тебе ненужной, раз ты не всегда слышишь, о чем я думаю?

— Лада! — тихо засмеялся Грег, и я видела, что он начинает успокаиваться. — Знаешь, меня самого занимает то, что происходит, тем более это впервые. Но твоя любовь так сильна, что создает вокруг тебя что-то типа защитного поля. Или мне кажется, что это так. Понимаешь?

— Не-а, — помотала я головой. — Я же люблю именно тебя, и как я могу в таком случае защищаться от тебя же?

— Пока не знаю, как все происходит, — задумчиво произнес он. — И я тебя люблю. Но природа наших чувств, видимо, все-таки разная, хоть Рената и твердит постоянно, что любовь — она одна и ее природа всегда одинакова, и на Земле, и во Вселенной.

— Я не знаю, — прошептала я, — ведь со мной это впервые.

Грег пододвинулся, я прижалась к нему. Мы вновь начали целоваться. Я изнывала от желания и была готова на все. Мысли метались. Я представила, что, может, вот сейчас все свершится и Грег станет обычным парнем. Я не знала, как это произойдет, мне был важен конечный результат, и я хотела этого больше всего на свете. Любить его всегда, быть вместе всю жизнь — что могло быть лучше? Ради такой мечты можно пойти на все.

Поцелуи Грега стали более страстными, он буквально впивался в меня. Я обхватила его и позволяла целовать так, как он хочет, хотя иногда было даже чуточку больно. Но вдруг он отскочил от меня и закрыл лицо руками.

— Не могу! Больше не выдержу! — закричал он.

И исчез. Я сидела на диване и глядела в пустоту. На душе становилось все пасмурнее. Вот только что он был рядом, нежный, страстный и любящий, и вдруг, в один миг его не стало. Мне казалось, что от меня оторвали половину моего существа. И от этого невыносимая боль захлестнула меня. Слезы брызнули, я вскочила и бросилась в ванную.

Грег не появился и на следующий день. Я побродила по квартире, не зная, чем себя занять, потом отправилась на улицу. Лиза позвонила и спросила, к

ак я провожу воскресенье. Но мне никого не хотелось видеть, поэтому я придумала, что только что отправилась с мамой по магазинам. Лиза выяснять больше ничего не стала, лишь пожелала удачного шопинга. Я вышла на Воронцовскую и направилась сама не зная куда. Из-за угла вывернула парочка в обнимку. Они шли медленно, весело о чем-то болтали и явно никого вокруг не видели, так как смотрели только друг на друга. Это были «мартышки». Я улыбнулась, но окликать их не стала. На душе стало светлее.

«Пусть хоть кто-то будет счастлив! — думала я. — У них точно любовь! А ведь если бы не вмешательство Грега, то неизвестно, чем бы все это закончилось!»

Я вновь заулыбалась. Настроение начало улучшаться. И я решила терпеливо ждать, пока Грег снова не появится. Я пыталась понять его состояние или хотя бы представить, что он чувствует, когда находится рядом со мной, и с чем борется. Но понимала, как я далека от того, что происходит с ним на самом деле.

Побродив бесцельно по улицам около двух часов, я поняла, что окончательно замерзла, и вернулась домой. Увидев, что мама уже пришла с дежурства, даже обрадовалась. Мне хотелось побыть рядом с родным человеком, отвлечься от грустных мыслей и хотя бы на пару часов вернуть свое прежнее мироощущение.

— А ты где была? — спросила мама. — Я тебе звонила пару раз, но ты не брала трубку.

— Гуляла… с друзьями, — ответила я. — А телефон не слышала.

— Ясно! — улыбнулась она. — Ты что-то в последнее время рассеянная стала. Пошли ужинать?

Мы поели и устроились в гостиной смотреть телевизор. Мама нашла какой-то отечественный фильм времен ее молодости. Я не возражала. Мне, по большому счету, было все равно. Минут десять мама смотрела внимательно на экран, но потом повернулась ко мне.

— Знаешь, я помню это кино, — сообщила она. — Если тебе неинтересно, мы можем переключить, скажем, на MTV.

— Почему же? — вяло ответила я. — Смотри этот фильм.

— Ты с отцом-то в субботу виделась? — поинтересовалась она, сменив тему.

— В музей Шилова ходили, — ответила я. — Но, правда, папа быстро ушел, вспомнил, что у него какие-то дела.

— Вечно он со своими делами, — ворчливо заметила мама и повернулась к экрану.

Я видела, как нахмурились ее брови.

— Знаешь, я хочу спросить, — начала я и замолчала, не зная, правильно ли поступаю.

— О чем? — поинтересовалась она.

— Да вот… ты же помнишь, это было, когда отец жил в Питере…

— Лада, что ты крутишься вокруг да около! — довольно резко сказала она. — Говори яснее!

— В общем, я хочу знать о его деятельности в качестве директора концертного агентства, — сказала я.

И тут же увидела, что мама закусила губу и смотрит на меня растерянно.

— Зачем? — после паузы спросила она. — Ты что-то узнала?

«Значит, есть что узнавать, — подумала я и почувствовала, как сжалось сердце. — Может, и не стоит докапываться до истины? Но все-таки я должна знать правду, какой бы она ни была. Ведь это мой отец».

И я решила схитрить.

— Да, я все знаю! — уверенно заявила я. — Но хотелось бы послушать и твою версию.

Раздался щелчок, и экран погас. Мама положила пульт от телевизора на стол и села со мной рядом. Ее лицо побледнело от волнения, губы дрожали.

— Я оберегала тебя от этого, — начала она, — но, видно, правду не утаишь. И она довольно неприглядна. Твой отец, будучи директором этого агентства, отправлял танцовщиц за рубеж для работы по контракту в разные страны. В основном это были Таиланд, Гонконг, Япония. Но он вступил в сговор с одной группировкой, которая поставляла девушек в публичные дома. И танцовщицы, думая, что едут на работу в шоу, попадали именно туда. Вот и вся моя версия, как ты выразилась. И она единственно верная. Не знаю, что тебе говорил отец, наверняка как-то пытался вывернуться, обелить себя. Но только то, что я тебе сейчас сказала, соответствует действительности.