Андрей Тепляков - Антитело

— Мама…

— Что мама? Что мама?! И тебя не пущу!

— Мы должны…

Закончить Настя не успела. Стены комнаты дрогнули и начали таять, стекая к полу, словно крашеный лед. Поднялся ветер. Сквозь бледнеющую вагонку понемногу проступало что-то темное. Тьма сгущалась, распадалась на отдельные части, и вот уже стены превратились в деревья, а пол — в покрытую невысокой ярко-зеленой травой поляну. Вокруг сгущались душные сумерки. Шумела листва. Посреди поляны стояла Аленка. Ее волосы шевелились, словно живые, она раскинула руки в стороны и подняла голову, глядя в низкое бронзовое небо. Их окружали незнакомые, жуткие звуки: громкие стоны и вздохи, скрип, рычание и отдаленный визг. Испуганные люди сбились в тесный кружек, ближе подойдя к Аленке.

— Прекрати! — раздался чей-то голос. — Алена, перестань!

Строй темных деревьев поплыл перед глазами, постепенно набирая скорость. Они искривились, потеряли четкость и стали бледнеть, растворяясь в густом тревожном воздухе. Тошнотворное вращение все ускорялось, и Лиза закрыла глаза, не в силах больше смотреть на этот кошмар.

Когда она их открыла, видение исчезло. Они все снова стояли на кухне фермерского дома, протирая глаза и оглядываясь. Ярко горел электрический свет.

— Это что было сейчас? — спросил Борис.

— Вот, — сказала Аленка. — Я показала. Я не шучу. У нас нет времени.

На этот раз Лиза промолчала. Она только покачала головой и тяжело опустилась на стул. Кошмар, свидетелем которого она только что была, все еще стоял перед глазами.

— Это была иллюзия, — сказала Настя. — И я единственная, на кого это не действует.

— А мы? — спросил Анатолий.

— Вам будет трудно, — сказала девочка.

Настя подошла к матери и опустилась перед ней на корточки.

— Мама, мы должны идти. Мы пройдем. Все будет хорошо — я обещаю.

— Я пойду с тобой.

— А эти? — спросил Анатолий, указывая пальцем на знахарку.

— Ничего с ними не будет! — зло отозвалась Лиза. — А Настю я одну не пущу!

— Ладно, — сказал Борис. — Я уже всему верю. Раз пошла такая пьянка — давайте выдвигаться. Раньше сядем — раньше выйдем. Где ключи от трактора?

— В коридоре, в ключнице, — сказала Аленка. — И вы не должны поворачивать, пока мы не закончим.

— Не боись, не повернем.

Борис встал и демонстративно поддернул штаны.

— Толик — идем.

Анатолий подошел к жене, обнял ее, обнял Настю и поцеловал обеих. Не говоря ни слова, он повернулся и вышел в коридор, вслед за Борисом.

— Правильно, — удовлетворенно сказала Аленка.

Лиза посмотрела на нее с ненавистью. Девочка напомнила ей довольную, сытую черную кошку. Маленькую ведьму. Аленка выдержала ее взгляд и повернулась к Глебу.

— Возьми бензопилу папппы…

На последнем слове она запнулась, из глаз покатились крупные слезы.

— Папы! — с усилием закончила она. — Пила в сарае.

— Ты сможешь идти, милая? — спросила Настя обеспокоено. — По лесу идти трудно.

— Я смогу, — твердо ответила девочка. — Идем.

Когда они вошли в лес, сердце у Насти заколотилось. Вокруг них не было ни малейшего движения — все застыло, напряглось, словно ожидало чего-то, какого-то сигнала. На коре деревьев, на листве конденсировалась влага и стекала вниз тяжелыми серыми каплями, изо рта поднимался пар. Было холодно и страшно.

— Такое впечатление, что оно разглядывает нас, — сказала Настя.

Глеб, шедший рядом, кивнул.

Они углубились в лес на пару сотен метров, когда услышали резкий треск сломанной ветки. Глеб встал на месте и поднял руку, останавливая остальных. Они прислушались. Через минуту треск повторился немного ближе. Глеб напрягся, жалея, что не взял с собой ружья. Тяжело было бы тащить пилу и оружие, но в этом случае они бы имели средство защиты. А сейчас они могли только стоять тихо и беспомощно озираться.

Волк показался внезапно, словно материализовался прямо из холодно сырого воздуха. Он вышел справа неслышным легким шагом. Увидев людей, зверь оскалил пасть с длинными желтыми клыками, складки кожи собрались вокруг вытянутого носа, уши прижались к голове. Он громко зарычал. Глеб повернулся к нему лицом и положил холодные пальцы на спуск пилы, намереваясь напугать волка треском двигателя. Но тот не стал дожидаться. Без малейшего предупреждения зверь бросился вперед. Глеб ударил по кнопке, пальцы его скользнули, и пила не завелась. Крикнув, он поднял ее над головой, как дубину, чувствуя, как разливаются по телу холод и слабость. Никто больше не успел пошевелиться, кроме Аленки. Она ступила вперед и, повернувшись к волку, впилась в него своим странным немигающим взглядом. Зверь застыл, словно наткнулся на стену, и заскулил. Он принялся мотать большой серой башкой из стороны в сторону, будто пытался сбросить что-то, что мешало ему довести атаку до конца. За те несколько секунд, пока Аленка удерживала взглядом волка, Глебу удалось справиться с пилой. Двигатель взревел, выбросив в воздух облако сизого дыма. Волк повернулся на звук и снова зарычал, но с места не двинулся. Казалось, он никак не может решить, что же ему делать. Наконец, он сомкнул челюсти, опустил голову и скрылся среди деревьев так же быстро, как и появился.

Глеб заглушил пилу и уронил ее на землю. Присев на корточки, он поднял глаза на Аленку.

— Что ты сделала с ним?

— Ничего.

Девочка качнулась и подошедшая к ним Настя прижала ее к себе.

— Я чуть не описалась от страха!

Глеб усмехнулся, встал и взвалил пилу на плечо.

— Я тоже.

— Настя, мне кажется, я не дойду, — слабо сказала Лиза.

— Мама, надо идти. Мы не может ждать!

— Может вам вернуться? — спросил Глеб.

— Ты что? — набросилась на него Настя. — Как она вернется!?

— Никто не вернется, — тихо сказала Аленка. — Назад дороги нет. Мы внутри него.

Все посмотрели на нее удивленно.

— Господи! — протянула Лиза. — Господи.

— Идем, мама.

Настя нежно взяла ее под руку.

— Идем.

Лиза послушно шагнула вперед, и тут по лесу гулким эхом пронесся грохот выстрела. Через несколько секунд раздался второй. А потом снова стало тихо.

— У нас мало времени, — сказала Аленка.

Трактор медленно полз по просеке, проваливаясь в глубокие вымоины, увязая в липкой грязи. Вокруг все было спокойно. Лес, похожий на выцветшую фотографию, застыл, уходя в небо изогнутыми колоннами деревьев. По мере продвижения вперед, местность становилась все более сырой, в старых колеях матовой пленкой блестела вода — просека постепенно спускалась к болоту.

Путь им преградила поваленная сосна. Ее огромные корни щупальцами торчали во все стороны. Это дерево упало давно и лежало здесь, по меньшей мере, несколько дней. Борис остановил трактор и заглушил двигатель. Их окутала вязкая тишина, нарушаемая лишь треском остывающего мотора. Мужчины напряженно всматривались в стены деревьев, но лес выглядел спокойным.