Дино Динаев - Собака Кантерсельфа

Они рыли рядом с воротами, в воротах не стали, там земля была натоптанная, да и примета дурная. Нормальный человек в твердом уме никогда не пройдет под воротами, а если пройдет, долго не протянет. Было темно, как в пещере. Даже в заброшенной автостанции бомжи перестали жечь костры, наверное, кошки закончились. В ночи звуки слышны хорошо, и когда неожиданное звяканье привлекло их внимание, они затихарились. Приглядевшись, они заметили непонятное шевеление рядом с противоположными воротами.

– Может, бомжи пришли? – высказал предположение сержант.

– Ага, в футбол играть. Двое надвое, – сплюнул Ларьков. – Иди, сходи на разведку.

Только без шума. Нам светиться нельзя.

– А бомжи, правда, только кошек едят? Как насчет людей?

– У тебя же умхальтер, чудило. Применять оружие только в крайнем случае.

Емелин до службы в ГАИ работал лесником и умел бесшумно ходить по лесу. Со всеми предосторожностями он пересек опушку и вышел к противоположным воротам, где наткнулся на свежую кучу земли. Рядом звякали лопаты, и слышалось шумное дыхание.

Кладоискатели, прикинул сержант.

Он подкрался ближе и в свете укрытой бушлатами лампы увидел двух бугаев, сноровисто углубляющих старую яму. Бушлаты были с двумя серебряными молниями, рядом стояли два автомата и станковый умхальтер для ведения огня со стационарной позиции. Емелин попятился, потом поднялся и в согбенном положении бегом вернулся к Ларькову.

– Товарищ лейтенант, там спецмоновцы огневую точку роют! – возбужденно доложился он, но, вопреки ожиданиям, тот отнесся к сообщению спокойно.

– Этого следовало ожидать, они тоже готовятся.

Он позвонил капитану Марголису, ответственному за протокол, и доложил обстановку.

– Приказано продолжать копать, – передал он полученное ЦУ.

Они управились затемно, установили и замаскировали пулемет, но Ларьков молодому спать не разрешил.

– Спецмоновцы подползут и зарежут, – припугнул он.

Генералу Крутохвостову не спалось. Хоть встречу назначили на шесть утра, он встал в четыре, приготовил себя горячий завтрак, включающий гуляш и оладьи быстрого приготовления, потом помылся, побрился и одел отутюженный с иголочки парадный китель. Повод был. Он ехал на встречу с врагом.

В 5.30 за ним пришла служебная машина. На выезде со двора к ней пристроилось еще восемь патрульных машин. На месте встречи гаишники оказались первыми.

Открыв дверцу, генерал наслаждался утренней прохладой. Осень была теплой, средняя температура не ниже температуры июня, что обещало холодную зиму. Многие не переживут эту зиму, подумал вдруг генерал и суеверно сплюнул.

– Что – то опаздывают, – заметил Марголис.

– Это мы рано приехали. У них еще минута в запасе. Они люди военные, приедут точно в срок.

И точно. Ровно в шесть на дороге, петляющей в глухом сосняке, сверкнули фары, и вот уже на открытое пространство вылетели три ревущих бронированных спилера.

Бронетранспортеры против легковушек неравное соотношение, впрочем, легко уравниваемое с помощью гранатометов типа умхальтер – муха. Гранатометчики уже рассредоточились, пулеметчики вправили в умхальтер полную ленту. Заправлены в планшеты космические карты.

Спилеры встали за бровкой футбольного поля напротив машин ГАИ с пульсирующими лампами.

После выключенных моторов наступила тишина. Захрустели шаги. Марголис и ответственный с той стороны пошли навстречу друг другу. Поздоровались за руку.

– Как здоровье? Ребрий приехал? – спросил Марголис.

– Все согласно заранее утвержденному плану. Полковник здесь и будет вести переговоры лично.

– Обговорим детали, – капитан глянул в планшетку. – Матом не ругаться. За грудки не хватать.

– Пидарасы не кричать.

– Согласны. Вопросов переделки сфер влияния не касаться.

– Это как? – не понял спецмоновец.

– Ну, в общем, не касаться других вопросов, кроме нашего неправомочно задержанного сотрудника майора Шорохова.

– Не согласен. Ваш майор совершил ряд тяжких правонарушений, повлекших за собой гибель людей, так что задержан согласно букве закона.

– Минутку, – Марголис дописал в протокол еще одно условие. – Не трактовать задержание майора Шорохова с точки зрения закона, а считать его за факт.

– А как это?

– Это чтобы не было драки, – пояснил капитан.

– Мы тоже драки не хотим.

На этом и порешили и, пожав руки, разошлись. С разных сторон поля навстречу друг другу вышли Крутохвостов и командир спецмона полковник Никита Ребрий по прозвищу Никитос. Он был в черном комбинезон, на рукаве две спаренные золотые молнии.

Сойдясь в центре, они с силой сжали руки, впрочем, каждый, убедившись в силе другого, не стал переигрывать.

– Как наш климат? Курорт, наверное, после гор? – генерал вежливо дал понять, что осведомлен о прошлом Никитоса, о его рейдах против сумитов и о том, что он личный враг более десятка сумитских мамунов, готовых выложить любые деньги за его голову.

– Зато вам после Афганистана в самый раз, – скрипучим голосом заметил Никитос.

"Блефует, не может он ничего про Афган знать, свидетелей не осталось", – успокоил себя Крутохвостов.

– Ладно, не будем понты кидать, перейдем к конкретному базару, – сказал генерал.

– Твои бойцы задержали моего сотрудника майора Шорохова, ведущего дело об убийстве.

– Бывшего майора, – лениво проговорил Никитос.

– Ведущего дело о жестоком убийстве на Атлетической сына министра нефтяной промышленности Георгадзе, – продолжил, не моргнув глазом, генерал. – Дело взято на контроль Председателем правительства.

– Мне это не интересно. Я приказы не из Москвы получаю и подчиняюсь лично капитану порта господину Темнохуду.

– Думаешь, Иван Иваныч тебя прикроет в случае чего? Ошибаешься, таких как ты мауглей по России полно и заменить тебя легко.

– Послушай, местный, – с невыразимым презрением произнес Никитос. – Я привык сам себя прикрывать, Иван Иваныч тут не при чем. Что касается твоего майора, то влип он по самые бакенбарды. Устроил стрельбу в подведомственном мне районе, игнорировал требования моих людей, чем подверг их неоправданному риску.

– Они, конечно, рисковали, носясь по мирному городу на девяти тонной бронированной махине, но не больше тех, кишки которых намотали на колеса, – генерал стал медленно, но верно заводиться.

– Клевета, – нагло опроверг его слова Никитос. – Люди пострадали от твоего бешеного майора, и мы его задержали. Кстати, хорошо, что ты мне напомнил об этом эпизоде, мы ему инкримируем наезд. Вкупе со стрельбой, неподчинением спецмону, думаю, это тянет на пожизненное. Кстати, ты бы о своих погонах подумал, генерал, они тоже не на клею. Не дай бог, снимут.

– Ты за мои погоны не бойся, они не клеем скреплены, а кровью. В том числе таких недальновидных придурков как ты, полковник. Ты, конечно, позаботился о том, чтобы сразу оцепить район и ликвидировать все следы наезда спилера на гражданскитх, но не учел одного. Ты чужак. Я брошу клич и кину все ГАИ на поиск свидетелей, и они найдутся, будь уверен. А чтобы мотивировать людей, сообщу всем, что спецмоновцы раздавили свадебный кортеж. Думаешь, и после этого люди будут молчать? Должен тебе сообщить, что у нас очень не любят спецмоновцев, ты, наверное, об этом не знал. Да я целый квартал свидетелей притащу.