Андрей Тепляков - Человек из машины

— Жутковато, — произнес он вслух, надеясь, что звук собственного голоса подействует ободряюще. Получилось наоборот: в гнетущей мертвой тишине он звучал слабо и даже испуганно. Виктор сжал губы.

Дома вдоль дороги были погружены в темноту. Где-то слева от него мучительно заскрипела дверь, будто петли, на которых она поворачивалась, не смазывали лет сто. Вслед за скрипом раздался звук, от которого у Виктора екнуло сердце — громкий и отчетливый, что-то среднее между рычанием и звуком, который издает человек, пытаясь прочистить горло. Глухо стукнуло, и снова стало тихо.

«Что бы это могло быть? Человек? Странный голос, как из бочки. Дурное какое-то место: ни движения, ни огней в домах. Почему они все сидят без света? Что же они делают там, за окнами?».

Глаза уловили движение. В конце улицы, как раз под последним фонарем, появилась человеческая фигура. Виктор уже готов был вздохнуть от облегчения, когда заметил странные пропорции, которыми она обладала. «Что за жуть такая?». Ноги у незнакомца были необычно длинными и тонкими, а руки, наоборот, короткие и большая круглая голова. «Настоящий урод!» Виктор почувствовал, как по спине побежали мурашки.

Человек остановился у самого столба, на котором висел фонарь и застыл. Хотя лица его не было видно, Виктор мог поспорить, что он приглядывается. Рассматривает припозднившегося пешехода. И это ему совсем не понравилось. «Что это он нацепил себе на шею? Шарф? Но почему он развивается в ОБЕ стороны? И ветра нет». Виктор замедлил шаг. «Нет. Это не шарф. Не может быть шарф. Скорее похоже на крылья, как у стрекозы или… щупальца». Хрруп-хрруп. «Почему он не уходит? Почему стоит?».

Из темноты показалось еще одно существо. Оно вошло в конус света и остановилось рядом с ужасной долговязой фигурой.

«Всего лишь собака. Огромная какая».

Теперь уже двое стояли под фонарем и смотрели на Виктора. Помимо явного уродства человека и размеров собаки, было что-то еще. Непонятное, неуловимое, но пугающее так, что дрожат руки в карманах. Что-то не то. Ужасно, просто совершенно неправильное.

Виктор застыл на месте.

«Они не отбрасывают тени!».

Человек и собака стояли неподвижно и смотрели на него. Как-будто ждали чего-то.

«Ждут, когда я подойду! Может быть, повернуть? Но это глупо! В обход дорога займет час! Чего я испугался? Здесь не может быть ничего такого! Просто НЕ МОЖЕТ БЫТЬ! Почему у них нет тени? Или отсюда не видно? Да! Наверное, не видно. Почему же они стоят?».

Собственная тень быстро выросла у Виктора перед ногами. От неожиданности, он вскрикнул и отпрянул в сторону. Над самым ухом завизжал автомобильный гудок, и мимо проехал большой джип. Водителю пришлось вильнуть в сторону, чтобы не сбить пешехода.

То, что сделал Виктор в следующую секунду, не было обдуманным поступком, скорее просто инстинктивной реакцией: он быстро стянул сумку с плеча и, ухватив ее за ручку, побежал вслед за удаляющейся машиной.

Очевидно, водитель заметил его и прибавил ход. Виктор тоже приналег. У него закололо в боку, а тяжелая сумка камнем оттягивала руку. Снег хватал за ноги, словно хотел заставить его остановиться и набивался в ботинки. Собирая все свои силы, с каждым шагом улетучивающиеся, как воздух из проколотого колеса, он бежал, хрипя и кашляя на ходу.

До фонаря оставалось не больше двадцати метров, когда Виктор заметил, что ужасная пара, ожидавшая его, исчезла. Он остановился, поставил сумку в снег и уперся руками в колени, пытаясь отдышаться. Джип уехал вперед, и скоро от него остались лишь две красные точки габаритных огней. И снова тишина окутала улицу. Пошел снег. В тусклом желтоватом свете снежинки казались золотыми.

Виктор почувствовал, как пот стекает по спине и бокам. Голова под шапкой покрылась испариной. Он дрожал. Под одежду стал пробираться холод.

«Деревенская» улица закончилась; дальше дорога поворачивала налево и превращалась в туннель, зажатая с обеих сторон высокими заборами коттеджей. Виктор разогнулся, повесил сумку на плечо и медленно пошел дальше. Под ногами хрустел снег, в холодном зыбком свете молодой луны, выглянувшей из облаков, сугробы сверкали, словно усеянные миллионами бриллиантов. Мыслей в голове не было, они словно высыпались во время безумного забега за машиной, оставив вместо себя пустоту, такую же темную, как эта дорога.

Виктор прошел несколько метров, когда ему снова показалось, будто что-то движется. На этот раз, где-то наверху. Он остановился и поднял голову: на высоком заборе, четко выделяясь на фоне луны, темнела большая скрюченная фигура, напоминающая горгулью с готических соборов.

«Ничего страшного — это просто дурная фантазия владельца участка. А раньше ее здесь не было… Или была? Сидя в машине, не видно. Мог и не заметить. А днем? Не помню…». Внезапно разболелся живот, словно чья-то рука сжала кишечник. Горгулья напоминала часового, стерегущего проход между высокими заборами. «Черт, как больно!». Виктор отвернулся и в тот же момент услышал глухой и громкий хлопок, как-будто расправился на ветру парус.

Он стал поворачиваться, чтобы посмотреть, но в этот момент тугая стена ветра ударила его, и Виктор упал лицом в снег. Кашляя и отплевываясь, он поднялся и стал обтирать лицо. Холод жег кожу, словно огонь, заглушив даже боль в животе.

Тяжелая рука опустилась на его плечо и сжала, словно тисками. Обоняния коснулся запах, отвратительный запах свалки и разложения. Глухой низкий голос за спиной произнес:

— Я — большая летучая мышь. Я летаю с крыши на крышу и ем редких ночных пешеходов.

Виктор сразу обмяк. Если бы его не держали мертвой хваткой, он просто бы упал в снег. В глазах потемнело. Жуткий запах усилился, и стало слышно глубокое сиплое дыхание чудовища.

— Отпусти его!

Рука на плече дрогнула. Зловоние ослабло.

— Он шел по моей дороге! Договора не было! Он — мой!

— Отпусти его! Это человек из машины.

Давление на плечо уменьшилось; Виктора еще не отпустили, но просто удерживали на месте.

— Человек из машины? Почему он идет пешком?

— Он не знает.

Твердые пальцы разжались, и он рухнул на колени.

— Существуют правила, Жнецы. И даже вы не можете их нарушать.

— Я поговорю с ним.

Снова загудел воздух, подняв вокруг Виктора вихри снега. Он наклонился вперед и уперся руками в дорогу. Два мощных хлопка, и снова стало тихо.

— Вы здесь живете?

— Да.

— Давно?

— Три года.

— Почему вы идете пешком?

— Моя машина в ремонте.

— Понятно… Слушайте то, что я вам скажу, потому что от этого будет зависеть ваша жизнь и жизнь ваших близких. Вы готовы выслушать?

— Да.

— Николино Болото — не ваше место. Вы не должны ходить по этим улицам, когда стемнеет. Если вы пойдете пешком, вам придется заплатить. Это понятно?