Иви Берне - Связанные кровью

Грегори нахмурился.

Их короткое будущее пронеслось перед ее глазами.

Сложно быть тем одним, ведущим в постели, быть беспомощным, принужденным смотреть шоу с ужастиками. Быть больным — легче, на самом деле. Она не позволит, чтобы это разорвало его на части. Она скорее заставит его возненавидеть ее, чем позволит пройти через такое.

"Иди сюда," сказала она, улыбнувшись, и желая от него ответной улыбки. "Заставь меня забыть, что моя голова раскалывается."

Заставь забыть о том, что случится дальше.

Они занимались любовью, и единственным, что отделяло их от холодного пола, был маленький коврик. Грегори держал ее в руках с особой нежностью, так, будто она стеклянный шар и могла разбиться.

Они не спешили. Когда была уже готова, она довела его, и они вместе качались в море удовольствия, растягивая его так долго, как только можно. Невозможно было определить, кто кончил первым. Они дошли до кульминации вместе, ударные волны, проходящие его телом, были отзвуками ее собственного тела, а их поцелуи после — нежнее, чем она могла даже вообразить.

В этот миг она поняла, что может полюбить Грегори Фостина. Мужчина, который целовал ее как мужчина, которому она готова отдать свое сердце. Очень жаль, что сердце ее не стоит того, чтобы хранить.

И это было больше, чем она могла вынести за эту ночь. Она так устала, что становилось дурно, она молила о сне. Она пошла к кровати, где перенеслась в сумрак в его объятиях.

Грегори проснулся от того, что замерз. Она исчезла, но простыни были все еще теплыми. Он спрыгнул с кровати, в ванной пусто, но учуял ее запах и прошел в спящий клуб, его ноги грузли в дряни, которая оставалась на полу каждую ночь. Стояла кромешная тьма, но он заметил ее справа, своим ночным зрением он видел ее в серых с серебром тонах. Укутавшись в одежду, со своей коробкой для ленча под рукой, она сбивчиво шагала через танцпол.

"Мадлена," закричал он. Это было ошибкой, он должен был нагнать ее врасплох.

Она выбежала через запасной выход, видневшийся красным ярким пятном. Он побежал за ней, но она оказалась слишком близко к двери. Будучи умным человеком, она уперлась телом на защелку и та открылась, впуская длинный луч света, тянущийся вдоль по полу. Грегори отступил, чтобы не обжечь ноги.

Одной рукой он прикрыл глаза от света. "Не уходи."

"Я должна." Вся сила и смех, что он любил в ее голосе, исчезли. Она тяжело дышала.

"Скажи, зачем ты так поступаешь."

Мадлена не отвечала несколько ударов сердца, а потом произнесла, "Одна ночь — все, чего я когда — либо желала, Грегори. Я сказала об этом в самом начале."

Ее тень вышла в яркий мир и дверь закрылась.

"Ты врешь!" прокричал он вслед.

Все наладится, как только она попадет домой. Все, что ей нужно, так это добраться домой.

Лишь одна вещь, в один момент.

Мэдди стояла посреди улицы за Танжиром, прищурившись, в лучах утреннего солнца, пытаясь сориентироваться, но не видела ничего, кроме кирпичных стен и стальных дверей. Она не знала ничего о мясоперерабатывающем районе, не знала, где находится ближайшая остановка метро. Улица была пустой и лишенной какой-либо жизни. Она потерялась.

Крик Грегори все еще эхом отдавал в ее ушах. Она уже подумала о том, чтобы развернуться, толкнуть дверь и прижаться к нему, моля о прощении.

И тогда, у него появится возможность отвезти тебя в больницу? Видеть, как тебе нацепят респиратор? Наблюдать -

Холодная и влажная от пота, с чувством тошноты, она направилась в северо-восточном направлении с надеждой на лучшее. Как попала на станцию, она не знала. Она оказалась на нижней ступени лестницы и решила следовать вверх. Пошатываясь как пьяная, она отдала свой бедный зад в руки вселенной, и это сработало. Очутившись на станции, ей предстояло преодолеть лестницу, чтобы добраться до следующего поезда. Проклятая лестница храма Майи. На полпути вверх, она остановилась передохнуть, легкие горели, каждый вдох — болезненный. Вокруг кишело пассажирами, они толкали ее, протискиваясь мимо, некоторые посылали ее. Я — препятствие на пути прогресса , она рассмеялась про себя, тромбоцит в артериях метро .

Добравшись до вершины, она узнала, что придется преодолеть еще один лестничный пролет, но уже вниз. Эту систему придумали садисты. Она часто так думала, но теперь убедилась. На полпути вниз, она услышала звук прибывающего поезда, и увидела, что это был ее любимый номер семь. Мысль о том, что придется ждать следующий, была невыносимой. Отчаянье вызвало в ней всплеск энергии, она побежала вниз, затем через платформу, просовываясь в дверь, как раз тогда, когда они уже начали закрываться.

Мэдди ухватилась за шест и прижалась щекой к холодному гладкому металлу. Дышать было очень трудно. Дом, джаз, она мысленно себе представляла. Поезд тронулся, и ее бросило в дрожь. Вместо того, чтобы пройти, короткая передышка перешла в настоящее головокружение. Она рухнула на свободное сидение и опустила голову между ног. В желудке начало крутить и мутить, но он был пуст.

"Вы в порядке, мэм?" Чья-то рука коснулась ее плеча. Она повернулась и увидела доброе лицо афроамериканского, ясного мальчишки, одетого в аккуратный костюм и галстук в стиле ретро. Мусульманин? Или же это было новое модное веяние, о котором она ничего не знала? Каждая деталь в этом мальчике имела огромное значение, каким-то образом, от трещины на его нижней губе до краев накрахмаленного воротничка. Он обладал красотой, уникальной душой. И такой добрый. Она ему улыбнулась, пытаясь успокоить, он ей понравился. Ей нравились все.

И, что было самое смешное, она не могла дышать.

Это происходит вновь.

Пол поднялся вверх, чтобы обнять ее. Почти так же хорошо, как прижиматься к Грегори, лежа в постели.

Краем затуманенного сознания, она услышала женский голос. Он прорезался через теплую статику, заполнившую ее разум.

"Не волнуйтесь. Я — доктор."

Вот дерьмо.

Грегори заехал кулаком в стальную дверь, взбешенный тем, что не может последовать за ней. Обозленный на солнце.

"Лгунья!"

Крик раздался эхом по помещению, и привидением разнесся по пустому клубу. Белый столб света сверкал по его сетчатке. Ладонями он тер глазные впадины, пытаясь избавиться от жгучего ощущения, но стало только хуже.

"Дерьмо!"

Он может потерять ее.

"Чертово гребаное дерьмо."

Он дал ей полчаса добраться домой, потом позвонил. Когда она не ответила, он оставил ей сообщение на автоответчике, чувствуя себя при этом полным идиотом. "Мадлена, поговори со мной. Перезвони мне."

Час спустя он снова проделал тоже самое. Затем он поклялся, что ударит себя молотком по голове, если придется проделать это в третий раз.