Джим Батчер - Перебежчик

"Удар по больному месту," пробормотал я. Затем я зажег новую спичку и начал сначала. Я зажег пять свечей, потом повернулся лицом к северу и мягко коснулся линии круга. Небольшое усилие воли замкнуло его, и психическое давление, которое я чувствовал последние полчаса или более внезапно исчезло.

Я закрыл глаза и начал приводить дыхание в порядок, группа за группой расслабляя мышцы, фокусируя мысли на предстоящей задаче. Я почувствовал, как начала собираться моя воля. Снаружи круга, вновь пронзительно крикнула сова. Дикий кот выпустил оглушительный вой. Пара лисиц начали тявкать, завывая хорал в кустах.

Я игнорировал их до того, пока не собрал все силы, которые мог собрать. Затем я открыл глаза и подобрал колокольчик. Я один раз резко брякнул им и напомнил голос силой своей воли. "Я не какой-нибудь невежественный смертный, которого ты можешь запугать," сказал я вершине холма. "Я чародей, один из Мудрых, и я достоин твоего уважения."

С озера поднялся ветер. Под его силой деревья зашептались и начали вздыхать, подобно свирепому прибою, огромному и вездесущему.

Я снова брякнул колокольчиком. "Услышь меня!" призвал я. "Я чародей, один из Мудрых и я знаю твою природу и твою силу."

Ветер продолжал крепчать вокруг меня, заставляя свечи мерцать. Усилием воли, я удержал пламя, и почувствовал, как температура моего тела упала на пару градусов в ответ.

Я положил колокольчик, взял нож, и провел им вдоль костяшек моей левой руки, сделав тонкий надрез на моей плоти. Кровь проступила немедленно. Я опустил нож и приложил потир к ране, позволив крови капать в чашу.

И в то же время, я использовал штуку, которая заставляла меня думать, что это было возможно — просто возможно — добиться успеха в этом деле.

Огонь души.

Во время прошлого дела чуть более года назад, архангел решил вложить немного в мое будущее. Уриэль возместил силу, которую я потерял, сопротивляясь искушениям, которые предлагала мне одна из Падших. Демонический Адский Огонь был буквально сущим адом для деструктивных целей. Огонь души был по-видимому ангельским эквивалентом той же самой силы, обратная сторона монеты — огонь созидания предпочтительнее огня разрушения. Я не так много экспериментировал с ним. Огонь души использует мою собственную жизненную силу в качестве источника энергии. Если бы я излил ее слишком много на какое-либо действие, это могло убить меня.

Когда кровь капнула на потир, я коснулся места в моем разуме, где пребывал дар архангела, и пролил огонь души на мою кровь. Серебряные белые искорки начали струиться из порезов и вместе с кровью стекали в потир, наполняя его сверхъестественной силой гораздо большей, чем моя кровь, общий источник магической энергии, заключенной в ней самой.

Я поднял потир в правой руке и серебряный колокольчик в левой. Капельки крови и мерцающие искорки огня души упали на серебро, и колокольчик брякнул вновь с пронзительным звуком. Его тон был настолько прекрасным и чистым, что мог бы сойти за звук разбивающегося стекла.

"Услышь меня!" позвал я, мой душевный огонь усилил раздавшийся голос аналогичным способом, сделав его резким и точным, сильным и звучным. Мелкие камни падали с разрушенной части стены башни. "Я маг, один из Мудрых! Я приношу тебе в дар мою кровь, что бы почтить твою силу и показать свое уважение! Приди!" Я установил колокольчик внизу и приготовился разорвать круг и освободить чары. "Приди!" прорычал я еще громче.

"Приди!"

В то же время я разорвал круг, освободил свою энергию и излил алый и серебристый огонь моей бегущей крови на каменную вершину холма.

Животные в лесу бросились прочь в криках и воплях. Птицы взвились ввысь из своих гнезд, чтобы роиться в небе над моей головой. Ветки деревьев одновременно ломались и в порывах ветра, звуки трещали над каменными холмами как оружейные выстрелы.

И, мгновением спустя, вспышка голубовато-зеленого света рассекла абсолютно чистое небо и ударила в землю в центр пустого каркаса старого маяка.

В маяке было слишком мало того, что могло бы сгореть, но там росло немного травы и кустарника. Пламя, охватившее их, заплясало и замерцало на стенах, если только на несколько секунд- и затем внутри внезапно появились туманные и цельные очертания.

Я сделал медленный вздох и поднялся на ноги, повернувшись лицом к маяку. Довольно редко такие сущности принимали материальную форму, и я подумал, что было чертовски маловероятно то, чтобы я почти позаботился о плане на этот случай.

Лес вокруг меня зашелестел, и я, не шевелясь, заметался взглядом направо и налево.

Появились животные. Олени были самыми крупными и самыми заметными, оленьи рога зловеще светились в лунном свете. Были и лисы и еноты, также как и кролики и белки и всякого рода лесные существа, похожие на хищников и добычу. Все они уставились на меня с очевидным пониманием, гораздо большим, чем они должны были, и все они были жутко спокойными.

Я сделал все, чтобы не думать о том, что мог бы быть затоптан и растерзан до смерти сотнями маленьких диких животных. Я вернул взгляд на башню, и начал ждать.

Темная фигура, расплывающиеся в мрачных тенях, двинулась и приблизилась ближе, став похожей… на что-то, что не совсем было человеком. Его плечи были слишком широкими, поза была слишком кривая, и оно передвигалось медленной, прихрамывающей походкой, шарк, шарк. Его покрывало что-то похожее на длинную темную мантию — ох, и оно было одиннадцать или двенадцать футов ростом.

Упс.

В темноте под капюшоном мантии горели зеленые глаза, такого же цвета, что была вспышка сверхъестественного света. Они столкнулись со мной и вспыхнули ярче один раз, и порыв ветра хлынул на меня, почти сбив меня с ног.

Я стиснул зубы и сопротивлялся, пока мгновением спустя он не исчез.

Я смотрел на темную фигуру с мгновение и затем кивнул. "Правильно," сказал я. "Я призвал тебя." Я коснулся своей воли, снабдил ее умеренной порцией огня души и с силой выбросил правую руку вперед, прокричав, "Ventas servitas!"

Ветер, украшенный лентами серебряного света, вырвался и вытянутой руки, врезавшись в фигуру. Это не сдвинуло его — сущность была слишком массивной для этого — но ветер взвил серую мантию так резко, как флаг судна, попавшего в шторм, захлопав и защелкав тканью.

Мое заклинание затухло, и мантия существа успокоилась. Его глаза еще раз вспыхнули, и земля под моими ногами и чуть позади затряслась, раскалывая и разрушая крепкие камни. Острые осколки под сверхъестественным вмешательством взлетели, и я мгновенно почувствовал с полдюжины острых, жгучих порезов на моих ногах и спине.

"Оу," пробормотал я. "По крайней мере не в чувствительные места, полагаю." Затем я снова призвал волю и огонь души, на этот раз фокусируясь на земле вблизи сущности.