Джим Батчер - Перебежчик

"Я уверен, черт возьми, этого со мной не произойдет."

Он кивнул.

"Не значит ли это, что вы готовы протянуть мне руку помощи?"

"Я не могу ступить на остров", сказал он.

"Почему?"

"Потому, что это место удерживает зло", сказал он.

Я вдруг подумал о волочащемся хромом, явном духе острова.

Проклятье.

Он повернулся к доку позади него и щелкнул рукой в воздухе. Возник четкий, идеально круглый портал в Небывальщину, без всякого щелчка или шепота освобождаемой энергии. Привратник кивнул мне. "Твои друзья проснутся через секунду. Я сделаю все, чтобы помочь тебе."

"Спасибо," сказал я.

Он покачал головой. "Не благодари. Может быть истинное добро убьет тебя сегодня."

Затем он шагнул и ушел через портал. Портал исчез секундой позже. Я стоял под дождем и смотрел, как остальные начали шевелиться. Тогда я вздохнул и пошел обратно к ним, чтобы помочь им и объяснить, что происходит.

Нам стоило пошевеливаться. День уже был на исходе, а было еще много чего, что нужно было сделать до наступления темноты.

Мы работали в течение трех часов, прежде чем я начал ронять вещи, спотыкаться на ровном месте, и наталкиваться на остальных, потому что перестал замечать их.

"Ну все, Гарри," сказала Джорджия твердо. "Твой спальный мешок в хижине. Иди поспи еще."

"Со мной все в порядке," сказал я.

"Гарри, если с тобой что-нибудь случится, у нас не будет никого, кого мы знаем, чтобы присматривать за нами. Нужно, чтобы ты мог сосредоточиться. Иди отдохни."

Это прозвучало до ужаса хорошо, но мой рот открылся самопроизвольно. "Нам все еще нужно подготовить…"

Уилл подошел ко мне сзади в полной тишине. Искусным, сильным захватом он заломил мою руку, и осторожно скрутил. Это не причинило мне боли, пока он слегка не налег на меня и мне пришлось двинуться вперед, чтобы ослабить давление. "Ты слышал даму," сказал он. "Мы сможешь закончить оставшееся сами. Мы разбудим тебя, если что-нибудь произойдет."

Я фыркнул, крутанулся в талии, толкнув Уилла бедром, и разорвал захват. Уилл мог бы сломать мою руку и удержать меня, но вместо этого он отпустил меня до того, как это произошло. "Хорошо, хорошо," сказал я. "Иду."

Я дотащился до хижины, и повалился в спальный мешок, лежащий на пенопластовом дорожном матрасе.

Спустя четыре часа, когда Уилл разбудил меня, я лежал все в том же положении. Косые лучи предзакатного солнца падали на полуразрушенную хижину с запада. Морган лежал на своем собственном убогом ложе, сделанного из содранных с коек Плавунца матрасов. Его глаза были закрыты, а дыхание ровное. Должно быть Уилл перетащил его с лодки.

"Хорошо," невнятно пробормотал я. "Встаю. Встаю."

"Джорджия патрулирует берег," сказал он. "Она сказала, что приближается лодка."

Мое сердце застучало немного чаще, а желудок дернулся. Я сглотнул, закрыл глаза на секунду, и представил безмятежный тропический пляж, чтобы успокоиться. Но пляж внезапно наводнили меняющиеся зомби-вампиры с пастями на ладонях рук.

"Что ж, это бесполезно," произнес я в сонном отвращении. Я поднялся на ноги и собрал свои вещи. "Откуда она приближается?"

"С запада."

"Ей придется сделать три круга вокруг острова, чтобы найти путь через рифы." Я зевнул."Где Джорджия?"

Когти царапнули по плотно утоптанной земле, и в проходе возникла огромная рыжевато-коричневая волчица. Она села и взглянула на меня, навострив уши.

"Хорошая работа," сказал я ей. "Молли?"

"Здесь, Гарри," крикнула она, поспешив в хижину. В руках она держала кристалл белого кварца двумя дюймами толщиной и около фута длиной.

"Приступай к работе, Кузнечик. Не колеблясь, используй кристалл, если обстановка станет опасной. И удачи тебе."

Она серьезно кивнула и подошла к Моргану. Она наклонилась и взяла его безвольную руку, нахмурившись в концентрации, и они оба исчезли под одной из ее удивительных завес. "Да пребудет с тобой Бог, Гарри," из ниоткуда раздался ее голос.

"Уилл," сказал я. "Время тебе вступить в игру." Я повернулся у Уиллу, чтобы убедиться, что парень исчез, а на его месте, рядом с кучей снятой одежды, сидел здоровый волк с темной шерстью. "Ох," сказал я. "Хорошо."

Я проверил обереги, карманы, шнурки, и понял, что я пересек черту между тем, чтобы убедиться, что я готов, и попыткой оттянуть неизбежное. Я выпрямил спину, кивнул, и шагнул к двери хижины. "Пошли, народ. Время веселиться."

Небо над огромном простором озера потемнело. Сумерки вдали от огней города совсем не то же самое, к чему вы привыкли. Современная цивилизация балует нас светом на протяжении многих часов после наступления темноты — светящиеся рекламные щиты, уличные огни, фонари, огни самолетов, неоновые вывески, внутренний свет домашних и офисных зданий, лучи прожекторов, рассекающие небо. Они так прочно вошли в нашу жизнь, что мы даже не задумываемся об этом. Мы насмехаемся над чужим страхом темноты, все это время тщательно увеличивая мощность освещения собственных домов, делая его более энергетически эффективным, дешевым и долговечным.

Ночь обладает силой. В темноте обитает ужас. Несмотря на все накопленные события прошлого, знания и опыт, мы помним это. Мы помним времена, когда мы были слишком малы, чтобы дотянуться до выключателя на стене, и когда темнота проявляла себя, заставляя нас кричать от страха.

Выберетесь из цивилизованного мира — скажем, за многие мили к неосвещенному озеру — и темнота тут как тут, выжидает. Сумерки значат больше, чем просто время, когда пора звать детей домой. Гаснущий свет значит больше чем просто конец очередного дня. Ночь — это время, когда ужасные существа выходят из своих убежищ в поисках свежей плоти и горячей крови. Ночь — время, когда невидимые существа, которые не принимают во внимание, на что люди рассчитывают, и которые не вписываются в их естественный порядок вещей, смотрят на наш мир снаружи, и думают свои темные и чужие мысли.

И иногда, совсем иногда, они воплощают их в жизнь.

Я спустился по старому склону холма Предела Демона и остро осознал этот факт; ночь не спускалась, даже не оттачивала свои когти.

Я прошел до конца пирса один. Билли и Джорджия остались позади, в лесу. Вы не поверите, насколько хитрыми волки могут быть, пока не увидите их в действии. Волки, с человеческим уровнем интеллекта — и исключительно человеческим — будут невидимы до того, пока не посчитают нужным показаться.

Лодка огибала буй, обозначавший начало рифа. Это была белая прокатная лодка, такие в любых количествах доступны туристам в этом месте, судно длиной примерно в двадцать футов, оснащенное для водяных лыж. Поднимался юго-западный ветер, и озеро начинало покрываться зыбью. Наёмная лодка немного качалась и время от времени подпрыгивала на волнах, разбрызгивая маленькими ударами водяную пыль.