Мария Семёнова - Джокер

Посмотрела в мудрые, синие, как небо, глаза, благодарно кивнула и пошла к себе.

Тихон валялся на кровати — рыжий, усатый, размерами с диванную подушку. При виде хозяйки он вытянул лапищи, пару раз показал и спрятал здоровенные когти.

«Ещё расту, — вспомнив наклейку на чьей-то „Оке“, умилилась Оксана. — А так я — тигр!» [88] В оригинале: «Ещё расту, а так я джип!»

— Будешь хорошим мальчиком, — сказала она вслух, — дам леща. Настоящего, с икрой. Экологического, говорят.

«Ну, если экологического…» Тихон встал, потянулся, вывернулся в зевке, продемонстрировав вполне внушительные клыки. Мягко спрыгнул с кровати, подошёл, хотел потереться в ногах, но принюхался и брезгливо потряс лапой. «Фи, и где ты только шаталась!» И всё-таки потёрся, отчего Оксанино сердце окатило тёплой волной. Она знала что меньший брат её не бросит. Ни при каких обстоятельствах…

Она открыла форточку и скоро уже стояла под душем. Казалось, холодная вода смывала грязь не только с тела, но и с души. Постепенно полковнику Варенцовой расхотелось куда-либо бежать, все проблемы стали казаться так или иначе разрешимыми, все жизненные тяготы и безобразия утратили ауру окончательности и безнадёги. Сейчас она поужинает (ах, лещ, экологический, икряной…), немного отдохнёт, а потом отправится с Тихоном на променад. Вёрст этак на восемь. Ну а уж потом — на закладочку — почитает Краева, дарёный роман. Да… Краев… Олег. — «Боженька, ну присмотрел бы Ты за здешней сотовой связью, ну что Тебе стоит, а?.»

Шум, внезапно поднявшийся за дверью, прервал цепочку мирных и приятных, в общем-то, размышлений. Началось с того, что по стеклу заскрежетало железо, а потом внутри номера шумно захлопали крылья. И одновременно подал голос Тихон. Да как подал! Это был не мяв, не ор, не шипение, даже не рык, а нечто гораздо более грозное! Это был клич исконной, поистине генетической ненависти, сдобренный бешеным вызовом и непреклонным намерением, если придётся, закрыть собой амбразуру!

Оксана с её замедленным человеческим восприятием едва успела вздрогнуть и повернуться, когда дверь зримо содрогнулась от увесистого удара с той стороны. Вот теперь Оксана услышала шипение. Оно не имело ничего общего с коротким кошачьим «Ххха». Это был непрерывный, пульсирующий звук, от которого мокрое тело сразу покрылось пупырышками. Долю секунды спустя дверь затрещала, как будто снаружи в неё вбивали гвозди. Варенцова увидела, как вспучилась краска и в щели лопнувшей фанеры просунулись чёрные когти. Какая-то тварь сжимала небольшую, но страшно сильную лапу, проделывая в двери дыру…

Другие когти шарахнули внизу по линолеуму — это выпрыгнул Тихон. Шипение оборвалось резким взвизгом, и лапа исчезла. Зато внутри номера опять захлопали крылья и зазвучал боевой клич ведущего смертную битву кота…

Ох, не зря великий Миямото Мусаши, принимая ванну, клал свой меч на её край… [89] Синмэн Мусаси-но-Ками Фудзивара-но-Гэнсин по прозвищу Святой Меча, более известный как Миямото Мусаши (1584–1645) — величайший японский мастер фехтования. На самом деле он не мылся годами, именно для того, чтобы не быть застигнутым без оружия.

Ситуация здорово отдавала фильмом «Чужой», где героям оставалось надеяться только на бластеры и скорость реакции, да ещё на вмешательство Хищника — тоже не на шутку опасного, но хоть не лишённого понятий о воинской чести…

Что ж, благородный Хищник в данном случае имелся, а вот бластер… эх…

Сколько женщин (да чего уж там — и мужчин тоже) на месте Оксаны с визгом забилось бы в уголок, прикрываясь хилой пластиковой занавеской? Выскочив из ванны, Варенцова свернула жгутом махровое полотенце, пинком распахнула дверь и вылетела наружу.

По номеру, яростно молотя чёрными крыльями, металась пернатая тварь. У неё были лапы ящерицы и тело змеи, толстое, сильное, плотное, сплющенное на конце для лучшего управления полётом. В шипящей пасти виднелись непропорционально крупные зубы и сновал длинный, зловещий раздвоенный язык. Тварь то взвивалась под потолок, то пикировала, выставляя жуткие когти.

Ей навстречу раз за разом взвивалась рыжая молния — завывающий Тишка бесстрашно держал оборону, не подпуская убийцу к двери, за которой скрылась хозяйка. Свирепый, со вздыбленной шерстью, потомок фараонских любимцев действительно напоминал летучий огненный шар. Он сыпал искрами, оставляя плазменный след (Оксана могла бы в этом поклясться), когти со свистом рассекали воздух и разили врага. По грифельно-серой шкуре страшилища уже в нескольких местах растекались зеленовато-жёлтые пятна..

Заметив свою основную цель, тварь оставила Тихона и сделала мгновенное пике на Оксану. Жуткие лапы и зубастая пасть, несущиеся прямо в лицо. Круглые глаза, в которых светилась жёсткая программа: «Найти и убить!»

Оксана полоснула навстречу тугим махровым жгутом, точно самурайской катаной, с хладнокровной яростью и непередаваемой силой: — Ах ты др-р-рянь…

Удар отшвырнул летучую гадину, но не сбил. Всего на секунду-две она закувыркалась в воздухе, хлопая крыльями, ища равновесие для новой атаки… Этого оказалось достаточно. Тихон на сто процентов использовал подвернувшийся шанс, взвившись под потолок в мгновенном и снайперски точном прыжке.

Обратно на пол они приземлились ожившей фреской из египетской усыпальницы.

Поверженное порождение ночи с беспомощно разинутой пастью и быстро тускнеющими глазами.

И священный солнечный кот, впившийся во вражий затылок…

— Тишенька, Тиша! — Оксана первым долгом подхватила выпустившего добычу кота. — Маленький, ты цел?

О да, Тихон ни в коей мере не посрамил пресветлого Ра, победившего в кошачьем образе змея Ими-Ухенеф под деревом ишед в Гелиополе. Аккуратно вывернувшись из заботливых рук, он вспрыгнул на стол и принялся яростно умываться, не забывая поглядывать на форточку. А ну как оттуда ещё что прилетит?..

— Так, — по давней привычке вслух проговорила Оксана. — Вот скотина, хорошую книжку не дала почитать…

Взяв карандаш, как была, голая и мокрая, она склонилась над незваной гостьей, потыкала, повертела… Встала, выругалась про себя, принялась вытираться.

Тварь была ещё та. Мощная, мускулистая, с длинными бороздчатыми клыками. Если надавить карандашиком на темя, где по идее полагалось быть железам с ядом, бороздки смачивала густая зеленоватая жидкость. Явно не майская роса и не святая водичка. «Тишенька… Если бы не твои когти и стальная хватка…»

Оксана уже понимала, что ей не дали не только книжку почитать, но и леща дегустировать. А вот моцион, пожалуй, всё же произойдет. Она достала из сумки телефон и набрала номер Забелина. А кому ещё прикажете звонить в такой-то вот ситуации? Связь с куратором односторонняя, да и тьфу на него, на куратора этого, номер базы стажёру не полагается, милиция с пожарными правильно не поймут… Вот и остаётся Забелин, тем паче что официально он всё ещё её начальник.