Shatush - Обратимость

После моего ответа вампирша как-то странно нахмурилась и напряглась, в то время как я пожирала ее глазами, пытаясь понять, что происходит и что мне делать дальше.

«Он не принимает никого. Если ты пришла по делу, то сообщи мне по какому, может быть он вообще не захочет говорить».

«Но,- протянула я и запнулась,- но у меня есть разрешение….»

«Какое еще разрешение?- прогремела она, давя меня своей авторитетной величественностью, - у нас тут не кабинет консула, мы не выдаем никаких разрешений»

Она ясно давала мне понять, что я тут нежеланный гость, поэтому я молчала, не зная что лучше сказать. Возможно, мне всегда не доставало побольше наглости.

Сглотнув комок, успевший образоваться в горле, почему-то с горечью подумала, что мне с ней соперничать бесполезно. Только я об этом подумала, как услышала голос:

«Кто давал тебе право распоряжаться?»- это оказался Керран, к моему великому облегчению. Он смотрел на Петру строгим взглядом. Вампирша сразу же сменила не только тон, но и внешность ее приобрела смиренные оттенки. Негодование и урезанная резко власть сочеталась с покорностью и еще чем-то глубоким, но еле уловимым. Я посмотрела на Керрана и поняла, что его абсолютно не трогают не то что внешность Петры, но даже ее взгляд, который посвящался только лишь ему.

«Но, почему мы должны пускать сюда посторонних без причины? Ты и так уже нарушил наш круг»- голос ее, тем не менее, звучал так, словно она не собиралась еще сдаваться.

«Я ничего не нарушал. Позволь мне самому решать кого пускать сюда, а кого нет. Она пришла по делу, все остальное тебя не касается»

Пока он говорил я готова была сгореть от стыда, чувствуя на себе сразу всю ненависть Петры и защиту Керрана, совершенно необоснованную. Или же он просто хотел дать ей понять, кто здесь хозяин…

«Когда-нибудь не я одна скажу тебе это. Посмотрим, что ты ответишь»- она бросила на него острый взор и вскинув голову, гордо удалилась.

Он тогда, посмотрел на меня, давая понять, что я могу подняться к нему, что я и сделала поспешно.

«Петра видимо не любит меня»- промямлила я, когда мы оказались в кабинете.

«Не обращай на нее внимания. Она постоянно такая. Ей всегда не доставало мягкости». Он бросил на меня заинтересованный взор, словно желая прочесть что-то на моем лице.

«А что такое? Ты расстроена?»

«Нет вроде»- соврала я. Не рассказывать же Керрану про ущемленное женское самолюбие и гордость. Он вообще знает, что это такое?

Я стояла перед ним, в то время как он бесцельно расхаживал по комнате. В конце концов решила подойти к окну, машинально заглянув в него, не зная с чего начать и зачем я собственно пришла.

«Как себя чувствуешь?»- мягко произнес он, вдруг очутившись возле меня. Мало того он приподнял рукой мои волосы, мельком осмотрел шею, осторожно опустил их, словно пух. Не успела я как следует разнервничаться от этого его жеста, как он тут же уточнил:

«Я смотрю шея уже в порядке.»

Буквально похолодев от его высказывания, открыв рот, я никак не могла его закрыть. Он, тем не менее, оставался совершенно спокоен, и вроде как бы не замечал моего потрясения.

«Как»- выдавила из себя я,- в смысле шея в порядке?»

Тут же вспомнив, что уже сняла платок и сейчас в первый раз предстала перед ним без него.

«Я вижу у тебя нет синяков больше. Долго заживала»

«Откуда вы знаете? Как так…?»- пытаясь лихорадочно сообразить что-либо, осведомилась я.

Он усмехнулся, все еще стоя возле меня, но поглядывая в окно.

«Мне не составило труда узнать это. Точнее я ничего не узнавал, на тебе все было написано достаточно доступно для понимания»

Поняв, что обманывать его бесполезно, я принялась задавать вопросы, желая дознаться откуда он узнал о нападении Декстера.

«Но у меня ведь был повязан платок. Неужели он сдвинулся и я не заметила?»

Он посмотрел на меня как на глупую овечку, мне тут же стало стыдно. Видимо, мой ум не понимал очевидных вещей.

«Нет. Мне не составляет труда узнать, скажем так, то что мне надо и без чьей либо помощи».

«А Декстер? Что с ним?! Вы сделали что-то с ним?»-последовал мой испуганный вопрос, так как мне хорошо запомнились предостережения окружающих его вампиров.

Он молчал.

«Вы сделали что-то?- не унималась я,- он просто не смог сдержаться . Это не его вина!»

«Успокойся. И перестань обращаться ко мне на «вы». Мой земной возраст не сильно отличается от твоего».

Смена темы произошла молниеносно, мне надо было ужиться с изменениями. Глубоко вздохнув я постаралась собраться с мыслями, поняв, что вопрос о шее лучше, действительно, закрыть.

«Простите….Прости, точнее». Наступило молчание. Он думал о чем-то своем, а мне вдруг захотелось узнать сколько ему лет или точнее откуда он, кто он, чем и как он жил раньше.

«Интересно,- решилась-таки я,- как давно ты живешь на свете. Извиняюсь, может быть мой вопрос неуместный. Может быть это секрет, но мне интересно было бы узнать, как долго….»

«Как долго я пребываю в этом состоянии?»-довершил мою обрубленную фразу он.

«Сегодня ты это хотела узнать? Или у тебя еще есть какие-нибудь дела ко мне?»

Вот тут он меня и поймал.

«В общем, нет. Могу ли я послушать твой рассказ или это тайна? Если тайна, я ни в коем случае не хочу настаивать»

«Почему же тайна. Нет не тайна.»- выдохнул он. Керран все еще стоял у окна, в то время как я уже сидела на диване и смотрела на него. Он оторвался наконец от него и сел напротив меня.

«Что ты хочешь узнать?»

«Где ты родился, как жил и как стал вампиром»

«Я родился в небогатой дворянской семье в начале 17 века, уже не помню в каком именно году. Давно живу, как можно понять.» он замолчал, и посмотрел на меня, чтобы поймать мою реакцию, однако я оставалась совершенно спокойной, вообще предполагая, что он мне скажет вроде «я происхожу и старинного вампирского рода, насчитывающего многие и многие века».

«Семья наша была уважаема….до поры до времени. Не хочу вдаваться в эти грустные воспоминания, но случилось так, что мы обеднели. Отец впал в немилость, как часто бывает у тех дворян, которые хотят жить честно и стараются не причинять никому вреда. В этом случае, чтобы не пострадать, предварительно нужно бы было удалиться от мира куда-нибудь в деревню, где бы имелось личное укрытие. Мы продолжали беднеть. Отец сильно страдал, видно было, что он близок к самоубийству. Он боялся не за себя, точнее он чувствовал себя виноватым за то, что случилось с нами. Не удивительно, что он очень быстро заболел и умер. Оставив мать и меня. Мы с ней оказались в таком положении, что у меня на тот момент имелась невеста из знатной семьи, которую я очень любил, но на которой теперь не имел права жениться, а мать находилась уже в том возрасте, когда вторично замуж выходить зазорно. Она удалилась в монастырь, где и умерла вскоре. Я же тогда испил полную чаша горя, будучи имея душу очень хрупкую, чтобы вынести все несчастья. Помню, сам не раз думал о самоубийстве, помню, находился почти на грани умопомешательства, не представляя, что делать дальше. Моя невеста, естественно, после нашей опалы и слышать обо мне не хотела. Ее холодность для меня была ужасней всего на свете и если бы не она, возможно, я бы гораздо быстрее нашел выход и вообще пришел бы в себя.