Shatush - Обратимость

-Я не могу в это поверить….он сильный! Но почему-то раскис… Он говорил, что устал от жизни, но, думаю, здесь не только в этом дело. Его грусть, она имеет другую природу. Это явно не усталость от жизни!

К глазам моим подступили слезы, что слышалось теперь и в голосе, который предательски задрожал

- Ну вот, видишь, ты понимаешь кое-что лучше, чем я.

-Но, вампира же нельзя убить….

-Как тебе сказать, тут тоже не все просто. Керран действительно сильный. Его может убить только тот, кто равен ему по силе или сильнее его. В данный момент только граф Аластар де Рец наделен такими возможностями. Таким образом, останется ли Керран жив, решать ему. Он сможет противостоять, если захочет. Но если бы он захотел, то Аластар бы просто не проснулся….Не знаю, если честно у меня уже голова от всего раскалывается….я запутался и заработал бессонницу.

Мы замолчали. Через некоторое время я вновь заговорила

-Откуда вы все это знаете?

-Ну…у меня есть свои источники.

-Мне знакома эта фраза. Вас Керран к ним допустил или…?

-Допустил, но не до многого.

-А могу я поизучать их?

-Они на латинском. Думаю, ты не знаешь латинского. Поэтому я и не говорил тебе о них, чтобы не травить душу.

Мой растерянный взгляд взметнулся на Баррона.

-Но,- протянула я и замолчала, продолжив вскоре,- но, как же так. Сомневаюсь, что вампиры все знают латинский.

Последняя фраза моя прозвучала достаточно язвительно, заключая в себе некий подвох. Баррон поднял на меня глаза.

- Не могу поверить, что никто не потрудился перевести писания на современный язык, так сказать, на благо общества. Тем более если дело касается предсказаний.

-может быть, но у меня таких материалов нет. Я располагаю только тем, чем располагаю и этим рад довольствоваться.

Я помолчала, думая сказать ли Баррону про книгу, о которой говорил Легран или нет. В конце концов рискнула

-«Утренняя звезда»….вам знакомо это название?- осторожно осведомилась я, впившись взглядом в лицо директора, старалась уловить малейшие в нем изменения.

Мне показалось, что взгляд его дрогнул и изменился, когда он взглянул на меня.

- Слышал что-то- пробурчал он.

-У вас нет этой книги?

-Нет, это редкость. Даже не знаю, есть ли она. Но подозреваю….- здесь его речь сделалась очень неохотной, как будто он выдавал мне очередную тайну,- что у них должен быть свой архив, библиотека- что-нибудь, где собраны труды по их жизни. Если эта книга есть, то она должна храниться только у них. Возможно, я что-то слышал или читал о такой библиотеке…Если бы иметь доступ туда, можно было бы узнать многие вещи.

Все то время пока он говорил, я не сводила с него взгляда, стараясь понять лжет ли он мне или нет. К сожалению лицо его трудно было расшифровать.

Машина уже подъехала к моему дому. Разговор наш прекратился. Мы с Барроном молчали, каждый погруженный в свои тяжелые мысли и донельзя сосредоточенный.

Мотор перестал жужжать. Мне нужно было бы выйти, но я продолжала сидеть, отчасти из-за того, что груз дум приковал меня к сиденью.

В конце концов я заерзала и вздохнула, потянувшись было к ручке дверцы.

- Все равно, -услышала я голос Баррона за спиной и обернулась,- все равно, что бы я тебе тут не сказал, что бы ты не узнала…и вообще….не оставляй его.

Он смотрел на меня многозначительным взглядом, словно вложив в него все то, что не сказал словами, а может быть и гораздо большее. Я было застыла, чуть ли не спросив опять в чем дело, но передумала и, кивнув, выбралась из салона.

Домой я вошла на автомате, не потрудившись закрыть за собой дверь, ту же прошла в гостиную и плюхнулась в кресло, закрыв лицо руками. В памяти моей быстро сменяя друг друга, вставали обрывчатые картинки того, что произошло в особняке.

Мне никак не удавалось успокоиться и выстроить их в порядок, чтобы затем, разобраться что к чему. Я то вспоминала колючий взгляд этого графа, проводя параллели с откровениями Баррона, то странную, точнее даже жуткую реакцию Керрана. Не переставая задавать себе один и тот же вопрос «что происходит?», впав в почти медитативное состояние на эту тему, в голове мелькали детали, которые мне могли показаться важными.

Керран, всегда такой спокойный и хорошо владеющий собой при любых обстоятельствах, вдруг вышел из себя. Он вступился за нас с Барроном, как будто нам угрожала опасность. Он не позволил графу даже прикоснуться ко мне. Потом, странный вечер, который организовывал Керран…к чему он? Почему он так поступил, позволив мне уснуть. Неужели что-то хотел скрыть от меня? Мне казалось, что были вещи, которые скрывали только от меня, однако Баррон мог знать их. В конце концов, как он был прав, говоря, что у нас с ним разные положения.

Чем больше я думала над реакцией Керрана, тем больше деталей восстанавливалось в памяти (или тут уже воображение взяло верх?)….однако, тем ужаснее мне становилось. Я почти дрожала, когда вспоминала его дикий взгляд, полный боли. Я могла бы поклясться, что в его глазах присутствовала боль, скрываемая яростью. Столько всего они в себе заключали! Я путалась, понимая, что происходит что-то страшное и я могу вот-вот лишиться его. От этой мысли мне становилось так невыносимо, что можно было сойти с ума. Вину возложить было не на кого, для злости и ярости моей не находилось цели. Виноватых здесь не было, но оставалась моя беспомощность, моя незначительность. Хуже всего мне становилось от того, что я не понимала как он ко мне относится. Иногда мне казалось, более того, даже достаточно часто, что и он ко мне тоже неравнодушен: особенно случай когда он нарушил свои правила и принял мою кровь. Невозможно было тогда забыть его лица, его движений. До сих пор во мне поднимался трепет от этих воспоминаний, как если бы он прикоснулся к чему- то сокровенному, что осталось лишь между нами. И реакция Петры затем, явно вызванная ревностью. Она точно знала гораздо больше чем я.

Но некоторые его поступки, не частые, зато перекрывавшие и ломавшие все мои предположения, приводили меня в итоге к грустному заключению. Таким образом, перечеркивая все те надежды и догадки, которые появлялись в моей душе. Я впадала в отчаяние в такие моменты. В любом случае, он не отталкивал меня. Или ему мешала его тактичность? Но, все же, пока я могла пользоваться его доверием я не собиралась отступаться.

Чем больше я думала, тем больше появлялось вопросов и что самое страшное сомнений. В конце концов у меня разболелась голова. С трудом заставив себя расслабиться я пообещала себе, что непременно разберусь во всем в ближайшие дни. Что-то подсказывало мне, что надо действовать как можно быстрее.

«Неужели я такой страшный?» -звенели в моей голове то и дела слова графа, казавшиеся уже каким-то дьявольским заклинанием. «Неужели я такой страшный?» и каждый раз по-новому я видела его образ, то и дело меняющийся и уже трудно было понять какой из них истинный. Так я лежала в кромешной темноте, пытаясь уснуть. Однако и во сне он не отставал от меня с этим вопросом, дав себе волю, превращаясь теперь, действительно, в разных чудовищ. Во сне я слышала далекое рычание Керрана. Ночная какофония образов не позволила мне выспаться. Днем я проснулась с больной головой, будто и не спала вовсе.