Екатерина Неволина - Три цвета ночи

«Сейчас или никогда», – написал Сказочник и скрылся в сумраке оф лайна.

Алиса вскочила с кресла и кинулась к шкафу: что же надеть?! Может быть, красную кожаную мини-юбку? Очень секси… Нет, тогда Лешка уж точно решит, что она за ним бегает. Нужно поступить хитрее. Парням нравится, когда девчонки показывают норов. Лучше она наденет что-нибудь повседневное, как будто не придает их встрече никакого значения. Вот, скажем, обтягивающие джинсы и черную с розовым кофту с низким вырезом. А куртку можно будет не застегивать – на улице не слишком холодно. Одевшись, Алиса покрутилась перед зеркалом, с удовольствием разглядывая свою стройную фигуру. Хороша, ничего не скажешь. Осталось только подкрасить глаза, наложить на губы перламутровую розовую помаду и тщательно расчесать волосы. Две заколки со стразами удачно дополнили образ.

Алиса вышла в коридор, накинула куртку и надела заказанные Лешкой высокие красные ботинки… Кстати, надо будет носить их почаще, раз они ему нравятся.

– Ты куда так поздно? – крикнула ей вслед мать.

– Куда надо! – бросила через плечо Алиса.

Ей не хотелось тратить время на пустые пререкания. Разумеется, по возвращении ее будет ждать настоящая буря, но цель оправдывает средства, и, в конце концов, все можно пережить. И не такое переживали.

Не дожидаясь лифта, девочка бегом спустилась с третьего этажа и вышла из подъезда.

Yes! На асфальте белела вырезанная из бумаги длинноухая фигурка и стрелка, указывающая направление.

Ну точно Лешка – самый большой шутник и балагур в их классе! Алиса представила, как фыркнут девчонки и отвернется, скрывая слезы, воображала-Ольга, когда они с Лешкой появятся завтра вместе. Пусть, пусть лопнут от зависти!

Она пошла по стрелке и вышла к перекрестку. Здесь стрелки указывали сразу во все стороны. Шутник! Игра все больше увлекала Алису, и она принялась тщательно осматривать окрестности. Девочка пожалела, что не взяла с собой фонарик, хотя Лешка, кажется, предусмотрел и это: все его надписи располагались на освещенных фонарями участках.

Стрелка за стрелкой, она дошла до самого финиша. Там для нее на асфальте была выведена целая надпись:

«Добро пожаловать в Страну чудес!» и стрелка, указывающая прямо.

Лешка стоял неподалеку, в тени деревьев так, что виден был лишь его силуэт.

– Привет, Сказочник! – крикнула ему Алиса и тут же осеклась: это был вовсе не Лешка, а какой-то незнакомый парень в косухе.

– Здравствуй, Алиса. Я тебя ждал, – сказал он и протянул к ней руку. – Поздравляю, ты выиграла. А теперь – обещанный суперприз!

Он схватил ее за руку, притянул к себе и, прежде чем она успела закричать или хотя бы осознать, что происходит, припал к ее незащищенной шее.

А дальше была лишь темнота и громкое биение сердца, все угасающее и угасающее с каждой секундой…

Искать девчонку было трудно. Если бы она осознала и проявила свои необыкновенные способности, это сыграло бы ему только на руку. От таких вещей всегда остаются следы, подобные кругам на воде от брошенного в реку камешка. Но она затаилась, спряталась, и это ужасно его раздражало. Каждая жертва приближала ее к нему. Вот еще одна девчонка. Ее жизнь подобна мотыльку, летящему к робкому пламени свечи, и его пальцы властны оборвать эту жизнь. Едва попробовав кровь жертвы, Ловчий уже понимал, что это не та, что нужна ему, – привкус древней крови был слишком слаб, и тогда он допивал жертву – гасил свет, чтобы на карте оставалось все меньше огоньков.

– Раз, два, три, четыре, пять – я иду тебя искать, – пробормотал Ловчий.

Он сидел на самом краю крыши и смотрел вниз, на спящий город. На улицах уже не было прохожих, только сиротливо светились немногочисленные неспящие окна и проносились по шоссе редкие автомобили. Город спал, засмотревшись миражами сновидений и доверчиво подставляя Ловчему свою шею. Он был его хозяином. Все эти каменные джунгли – его законное охотничье угодье. Королева, без сомнений, отдаст его ему в свободное пользование. Нужно только избавиться от других – от тех, кто мешает. А значит, опять же отыскать девчонку. Так получилось, что эта маленькая дурочка стала сейчас ключом к древней головоломке, и он найдет ее, найдет обязательно.

Ловчий посмотрел на округляющуюся луну. Отсюда, с крыши, она казалась совсем близкой – стоит только протянуть руку! Она манила его, звала за собой. И он, вскочив на ноги, принял ее игру. Он побежал по крыше вслед за серебристыми лунными бликами – то припадая к поверхности, то подскакивая вверх. Он был похож на молодого волчонка, играющего с собственным отражением в огромной луже.

Добежав до края крыши, Ловчий легко, одним прыжком, перемахнул на соседнюю и снова побежал – то припадая, то распрямляясь.

Это был удивительный, диковинный танец. Одна лишь луна наблюдала за ним. А потом поблекла и она.

Настало время затаиться. Приближалось утро…

Следующий день тоже прошел как во сне. Я с кем-то разговаривала, обменивалась письмами. Все это вспоминается мне урывками, как будто я смотрю старый-старый черно-белый фильм, где кадры временами уходят в темноту. И этой темноты больше, чем света.

Я всегда любила тренинги, но этот показался мне адом.

Меж тем наступил третий день, на который было намечено главное событие этого тренинга – итоговый бал. Меня уже немножко отпустило, и вместо боли, удивления и гнева пришли пустота и ледяное равнодушие, словно меня положили в холодильник и врубили режим полной заморозки.

Нам выдали новые платья. Я тоже надела какое-то.

Бал давали «Ростовы». Димка, как и положено моему «отцу», вел меня, слегка поддерживая под локоть. Мы поздоровались с хозяевами, немного, как предписано этикетом, поговорили. Димка, слава богу, взял на себя все ведение бесед.

Честное слово, плюс пять баллов за дружелюбие.

Когда мы отходили от «Ростовых», я благодарно сжала Димкину руку. Он взглянул на меня и вдруг покраснел.

Какая жалость, что я не влюбилась в него! Он бы никогда меня не предал!

Первый танец я танцевала с Николаем Ростовым. Делали это мы достаточно вяло. Ни я, ни Миша не увлекались танцами. Он несколько раз наступил мне на ногу, и я в свою очередь ответила ему тем же.

Вернувшись на место, я тихо вознадеялась, что новых приглашений не последует и я спокойно, в свое удовольствие, постою рядом с нетанцующим Фроловым.

– Позвольте?

Я подняла глаза, и мое сердце сгорело в огне темно-вишневых глаз.

Отказать на балу нельзя. Я положила руку на его плечо, и мы закружились в вальсе.

Танцевал он божественно, ведя меня так, что мое тело само собой подчинялось заданному ритму. Словно я была пушинкой, летящей по ветру. Ноги, такие неуклюжие еще недавно, двигались легко, будто под ними был не пол, а облачко, как будто мы с Артуром танцевали в невесомости.