Екатерина Неволина - Три цвета ночи

И тут я увидела эту сцену со стороны. Я, вся измазанная в засохшей крови, с растекшейся по лицу тушью, с растрепанными волосами… Артур с голой грудью (оказывается тряпка, которую он сунул мне в темноте, была его собственной футболкой)… Валяющиеся в углу занавески, тоже щедро заляпанные моей кровью…

Боже мой! И что тут можно было подумать?!

– Димка! – закричала я, хватая его за руки. – Все в порядке! У меня просто пошла из носа кровь. Как в прошлом году на русском. Ну вспомни! Вспомни!

Поначалу разгоряченный односторонним боем Фролов пытался вырваться и оттолкнуть меня, но я держалась намертво, и постепенно он успокоился и затих, очевидно, прислушавшись к моим словам или просто осознав, что Артура ему не достать.

– Пойдемте наверх. Полина, умойся, приведи себя в порядок и приходи в мой кабинет. Нужно обсудить возникшую ситуацию, – велела классная.

Я подняла глаза, и мне почудилось, что у двери промелькнул силуэт Натали.

Мы вышли в холл. Гуськом, как в детском саду.

Молчаливый, набычившийся Димка. Недовольно поджавшая губы Татьяна Михайловна (я ее понимала – второй скандал с начала учебного года, и опять с моим участием!). И, наконец, мы с Артуром.

Я искоса посмотрела на него и, вспомнив, как ужасно выгляжу, невольно закрыла лицо руками.

– Ты самая красивая, – сказал он, почувствовав мое волнение. – И не беспокойся: я и так все видел в темноте.

Мы просидели в подвале три часа. Это удалось выяснить после долгих разговоров и очных ставок. Натали думала «пошутить» и подержать меня там минут тридцать. О том, что вслед за мной в подвал спустился Артур, она и не догадывалась. Однако все сложилось иначе. Едва она собралась вторично завладеть ключами и выпустить меня, как ее поймала француженка и продержала у себя целых два часа.

В это время Димка уже поднял шум по поводу моего отсутствия, меня принялись искать, что в конце концов и привело к нашему освобождению из плена. Разумеется, ни классная, ни директор, лично курирующая ситуацию, не собиралась молчать и сообщили о произошедшем нашим родителям.

Отца Артура в Москве не было, зато мой папа, бросив работу, примчался за мной в школу и долго сидел в кабинете Светланы Дмитриевны, что-то с ней обсуждая.

Мамочка Натали тоже появилась в школе. Очень похожая на свою дочку, с прилепленным к лицу брезгливым выражением, она держалась высокомерно и снисходительно. С моим отцом они обменялись в коридоре такими взглядами, что стало понятно: их связывает одно и то же чувство, и это вовсе не приязнь.

Впрочем, мне почти не было до этого дела. Я даже простила Натали, потому что подвал меня кое-чему научил. Вернее, я вынесла оттуда целых две важных мысли.

Первая: Артур – вампир, дитя ночи, как он себя сам назвал.

Вторая: я люблю его, несмотря на все это.

Вот вы можете представить себе, что ваш любимый – чудовище и в свободное от учебы время отправляется пить кровь невинных младенцев и доверчивых юных девушек?!

Но он же меня не тронул! Все это – про кровь и прочее – вычитано мною из сомнительных книг и глупых комиксов. В любом случае, разве не может быть, что Артур – другой, не такой, как все. Я вспомнила, как он смотрел на меня. Нет, он просто не способен отнять чужую жизнь!.. А если способен? Он же сам сказал, что внутри него скрывается зверь? Что же делать? Мой мир давно качался и вот, наконец, перевернулся с ног на голову. Я должна узнать все, я больше не могу отворачиваться от правды. Пора взглянуть ей в лицо. Пора поговорить с Артуром.

Разговор я наметила на воскресенье. Мы условились встретиться и погулять в Коломенском. Я никогда там не бывала.

– Я покажу тебе все, – пообещал мне Артур, – я часто туда ходил… Давно. Еще в другой жизни.

Я чувствовала, что воспоминания причиняют ему боль, но, не зная боли, не ведаешь и сострадания.

На встречу он приехал на метро, без своего мрачного молчаливого шофера, что, надо сказать, меня очень порадовало.

Мы пошли по дорожке, миновали резные деревянные ворота…

– Там дальше будет храм Вознесения, – рассказывал Артур. – Он простой, но очень красивый. В детстве я сидел на царском месте, на открытой площадке…

День был чудесный. Совсем не солнечный, но притом очень приятный, какой-то мягкий. Тревожные мысли на время оставили меня. Хотелось смеяться и дурачиться. Все казалось мне милым и замечательным.

– Ой, какая прелесть! – воскликнула я, увидев передвижной лоток с сахарной ватой.

– Хочешь? – спросил Артур.

– Ага! – воскликнула я.

Мне действительно хотелось, как ребенку, сразу всего: и сахарной ваты, и петушков на палочке, и попкорна, и покататься на теплоходе!

Артур купил для меня сахарной ваты. Эдакое сладкое облачко, намотанное на палочку.

– Это и есть самое настоящее облако, – объясняла ему я. – Оно прилетело сюда из сахарной страны. Там часто идет сиропный дождь. А когда он попадает на ветки деревьев, то застывает леденцами и карамельками!.. Ммм! – Я откусила целый ком ваты, не обращая внимания, что при этом у меня измазались и нос, и лоб, и щеки. – Как вкусно!

– А ты, наверное, карамельная принцесса, – включился в игру Артур. – Знаешь, ты очень аппетитно ешь. Мне даже захотелось попробовать. Немного, самую малость.

– Эй! – засмеялась я. – Ты пригласил меня на прогулку, чтобы съесть всю мою сахарную вату!

– Ты разгадала мои коварные планы! – ответил Артур, делая «злодейское» лицо.

Я смотрела на него и никак не могла поверить в то, что он рассказал мне там, в подвале.

Он казался таким юным, таким красивым и головокружительно беззащитным. Шея и запястья рук у него были тонкие, почти как у ребенка, грудь – довольно узкой. Если бы я не видела сама, ни за что не поверила бы в то, что он действительно силен.

Тем временем Артур отщипнул кусочек сахарной ваты и принялся жевать так сосредоточенно, будто от этого зависела его жизнь.

– Ну как? – поинтересовалась я.

– Мне кажется, я чувствую вкус… Оказывается, я совершенно его забыл… – сказал он не слишком уверенно, и мне захотелось растормошить, разморозить его.

– Это сладко! – крикнула я ему. – Знаешь, как? Вот так! – Я снова откусила кусочек, сглотнула слюну и, зажмурив глаза от удовольствия, повторила: – Ммм! Вкусно!

Артур насмешливо посмотрел на меня.

– А что, для того, чтобы почувствовать вкус чего-то, обязательно строить такие мины? – спросил он.

– Всенепременно! – объявила я. – Ну давай, сам попробуй!

Артур осторожно взял еще кусочек ваты, положил в рот и смешно зажмурился.

– Ммм! – повторил он за мной.

И вдруг удивленно раскрыл глаза:

– Я чувствую! Я и вправду чувствую ее вкус! Как в детстве!

– Так-то! Пошли! – Я потянула его за руку.

Страшная жажда гнала меня вперед – жажда новых впечатлений и ощущений. Подойти к храму, заглянуть, а что там, и скорее дальше, к набережной. Ручей, маленькое круглое озерцо – все становилось для меня настоящим открытием. Я будто сошла с ума и болтала, болтала без умолку.