Олег Шовкуненко - И настанет день третий

– Имя?

– Ну, конечно же, имя! Ты что думаешь так и оставаться Глебовым? – Дьявол от души захохотал. – Представляю себе демона по имени Глебов!

Велиал поддержал своего начальника громким лающим смехом.

Вот уроды, без меня меня женили! Я скрипнул зубами. Ведь насколько помнилось, согласия я своего не давал и контракт кровью не подписывал. Или эти гниды сочли, что молчание – знак согласия? Ну, ничего, я вам устрою согласие, век помнить будете.

– Демоном воды хочу быть, – заявил я, чтобы потянуть время. – Я ведь все-таки моряк.

– А на кой нам демон воды в аду? – прорычала стройная блондинка. – Вода у нас только на девятом круге. Ты что ж это, хочешь напарником к Анцыбалу? Он тебя как раз заждался. Подмога ему нужна, а то подслеповат он что-то стал на один глаз. – Секретарша опять зареготала.

– Ты от темы то не уходи, – перебил Велиала Дьявол. – Мы сейчас об имени говорим, а с должностью разберемся, когда вновь запустим производство.

– Хотелось бы что-то такое, легкое… В запоминании я имел в виду. – Отведя взгляд, я стал водить им по комнате, как бы в поисках вдохновения.

И вдохновение на меня снизошло. Как и заказывал, легкое и воздушное, ну прямо как кислород, который находился в черном цилиндре с белой шапочкой. Они стояли рядом баллон с ацетиленом и баллон с кислородом. Кислород не взрывается, зато прекрасно поддерживает горение. А ацетилену только дайте чуток разогреться… рванет за милую душу! И план, значит, отсюда будет такой. Сперва валим баллон с кислородом, поджигаем что-нибудь и все, дело сделано, как пелось в одной пионерской песне: «Орлята учатся летать». Чем поджечь? Не вопрос. Зажигалка все еще валялась у меня в кармане. Что поджечь? Нужна бумага или какая-нибудь тряпка. Бумаг тут полно, да все они далековато от меня, а тряпка… Тряпка есть, и висит она у меня прямо на шее.

Сделав вид, что мне стало вдруг нестерпимо душно, я принялся одной рукой стягивать все еще обмотанные вокруг шеи бинты, именовавшиеся когда-то тельняшкой. Одной рукой это было сделать трудновато, но возможно. Минута кряхтений, судорожных рывков и грязные тряпки легли на пол рядом с моей ладонью. Я таки обзавелся заветным горючим материалом, правда голова моя теперь, потеряв единственную страховку, тут же завалилась набок.

– Да… – Дьявол заметил плачевное состояние своего нового работника. – Тело у тебя, как и имя, тоже не дееспособное. Придется менять.

– Как менять? В кого ж это вы меня?! – От одной мысли, что в следующий миг я рискую потерять человеческий облик, мне стало жутко не по себе.

– Сейчас посмотрим, – Сатана приготовился сделать какой-то магический пас рукой.

– Стоп-стоп! – превозмогая боль, я начал ворочаться на полу. – Это тело еще вполне пригодное. Меня бы только подлатать самую малость, а так я еще многое могу.

Конечно, насчет многого это я приврал. На что способно человеческое существо, у которого по какой-то невероятной случайности уцелели лишь правые рука и нога. Все остальное… На все остальное лучше не смотреть. Левая нога была сломана чуть ниже колена. Она неестественно выгнулась вбок, а из открытого перелома торчали две окровавленные кости. Левая рука? От левой руки остался лишь обрубок. Ее по локоть оторвал один из разъяренных циклопов еще до того, как поступила команда «Брэк!». Но все бы ничего, если бы не позвоночник. Насколько я понял, он хрустнул в районе поясницы. Как всегда в таких случаях, наступил паралич всей нижней части тела. Поэтому даже целая правая нога мне больше не подчинялась. И это я еще не вспоминал о разрывах внутренних органов, кровоизлияниях и гематомах. Вот такие-то дела, брат!

Но все же одна рука у меня есть? Конечно, есть! Это хорошо, просто замечательно. Значит, я еще не побежден. Значит, я еще могу нажать ту самую заветную кнопку.

Приподнявшись на одной правой руке, помогая себе обрубком левой, я изогнулся и бросил свои онемевшие нижние конечности в сторону оборудования, которое я силой своего воображения невольно вытянул из нашего технологического мира. Левая нога далеко не пролетела. Она проскребла обломками костей по плиточным швам, да так и затормозила на пол пути. Зато правая разметала несколько старых паяльных ламп и остановилась аккурат возле основания кислородного баллона.

А баллончики то не закреплены! Грубейшее нарушение техники безопасности! Не в силах скрыть злорадную улыбку, я толкнул все тело вперед, и правой ногой, словно бильярдным кием, ударил в массивный черный цилиндр.

Тяжеленный двухметровый баллон покачнулся, загрохотал, а затем медленно стал падать прямо на меня. Удар был сильный, но боли я не почувствовал. Это наверняка потому, что мое тело и так жило одной болью, и новые страдания к ней уже можно было добавлять без счета и без меры.

Какую реакцию у нечистой силы вызвало это, казалось бы, бессмысленное барахтанье, я не видел. Просто не было времени посмотреть. Вот куда я глянул, так это на манометр кислородного баллона, благо упал тот прямо возле моих глаз. Двести бар! Ух ты, так ведь это ракета, настоящая ракета!

Защитного кожуха вокруг вентиля не оказалось. Удача! Еще одна несомненная удача! Я спихнул с себя баллон и тут же схватился за одну из паяльных ламп, которые до этого расшвырял своим падением. Крепко зажав ее в руке, я собрал все свои силы и вмазал по латунному вентилю на макушке кислородного баллона. Послышалось змеиное шипение. Клапан надломился. Чтобы довершить дело, не хватало лишь одного решающего удара. Понимая это, я повернул баллон дном в сторону Дьявола и тут же нанес этот самый последний остервенелый удар.

Как только ревущая ракета ушла в сторону правителя тьмы, я глянул ему в глаза. Сказать, что в них пылал гнев, это значит ничего не сказать. Ненависть целого мира нашла свое сосредоточение в этих, ставших вдруг огромными, бездонными, словно черные дыры, глазах. И вся эта вселенная ненависти, вся эта первородная жестокость теперь обратилась против меня, Алексея Глебова, самого обычного человека.

Однако, этот самый наглый и неугомонный Алексей Глебов уже так привык умирать, калечиться и страдать, что гнев Сатаны не вызвал в нем паники или истерики. Наоборот, он подтолкнул его к новому, наверняка самому большому безумству в жизни.

Лежа на боку, я едва гнущимися пальцами нащупал в кармане джинсов сокровенную зажигалку. Я еще только тянул маленькую отполированную коробочку, когда Пандемоний содрогнулся от грохота. Выпущенная мной ракета ударила в грудь Дьяволу и разорвалась на куски, как будто врезавшись в толстую бетонную стену. Сатана даже не пошелохнулся. Пару мгновений он стоял несокрушимый и угрюмый как гранитная скала, с гадливостью и презрением взирая на меня, убогого червяка, рискнувшего бросить вызов самому властителю тьмы. Но этот взгляд являлся лишь секундной отсрочкой, дарованной мне перед ужасным и неотвратимым концом.