Г. Зотов - Страшный Суд 3D. Апокалипсис Welcome. Книга вторая

Клеопатра сникла – всем телом обвиснув на скамейке. По лицу было видно – выступления брата она не ожидала. Ее взгляд метнулся в толпу и встретился с глазами казненных ею людей: те пылали ненавистью. Царица вжалась в деревянное сиденье, улыбка поблекла, невзирая на помаду.

Сидевшие неподалеку Гитлер с Пол Потом (диктаторов переместили на «скамью запасных», вроде как в хоккее) красноречиво переглянулись.

– Ты прикинь, если моих покойников на Суд притащат, – шепнул Пол Пот.

– А моих? – также тихо ответил Гитлер. – Да тут площадь провалится.

Основатель компании «Макдоналдс» (сидевший за их спиной) моментально вспомнил всех, кто отошел в лучший мир по причине гамбургеров, и срочно полез за таблеткой успокоительного средства.

– Молодой человек, нечего лаяться, – загремел Петр, стукнув посохом. – Вы на Страшном Суде, а не в пивной. Есть что еще молвить по существу?

– Пожалуйста, извините, – смутился Птолемей XIII. – У меня все.

Шатаясь, он спустился вниз – зеленое лицо было налито болотной водой.

На помост поднимались все новые и новые люди. Отравленные, утопленные, задушенные. Клеопатра зажала уши ладонями, но слышала их голоса.

Петр простер руку, показывая – свидетельств достаточно.

– Даааа, дорогие зрители, посмотрим, как наша Клепа выпутается из столь суровой засады! – весело подмигнул публике Бартеросян. – Не правда ли, жутко интересно? Тем легче пережить рекламу – не отходите от 3D-экранов!

На этот раз ролик был предельно краток. Клипмейкеры сотворили битву при Армагеддоне – съемки актеров плюс документальные кадры. Хряск, звон и пламя. В финале отважные ангелы ведут в плен Сатану. Экран заполнила морда Дьявола, выплыл лозунг: «Кланялся ему? Это – лузер».

Реклама закончилась, и стало видно – Клеопатра пришла в себя. Не дожидаясь вопросов, она попудрила нос и яростно ринулась в бой.

– Я понятия не имела, кто такой Иисус вообще, – из глаз скатились две мелкие слезинки, – и как в таком случае я могла жить по христианским заповедям? Мы люди темные – поклонялись греческим богам. Если хотите, я тоже божественна, ибо титул мой – Феа Неотера, то есть – «младшая богиня».

– Здесь вопросов нет, – грозно произнес Петр. – Но, видишь ли, женщина, блудодействовать, убивать своих близких да деток безвинных – это страшный грех в любой другой религии. Не надо мне зубы заговаривать.

– Ну, здесь, опять же, время виновато, – заискивающе улыбнулась Клеопатра. – Все тогда блудодействовали... ввиду жаркого климата, в одежды кутались прозрачные, а нижнее белье не носили, это правда. Бывало, явишься с заседания Совета, а тут лучник мускулистый идет мимо... И уж устала, и сама не рада – а блудодействуешь и блудодействуешь, как папа Карло. И опять же, смотря какой блуд... Я всех любила по-настоящему. Просто любовь у меня короткая... двадцать минут, не больше. А секс по любви – это не блуд!

Апостол Петр свел кустистые седые брови на переносице.

«Зачем им вообще дают высказываться? – с огорчением подумал он. – Ведь все они будут жевать одно и то же. Ссылаться на время, объяснять, что были сторонниками других религий, так как христианство еще не возникло, доказывать, что убийство соперников – скучная традиция, а блуд – часть повседневной жизни. И никто не покается – ни одна собака. Только время зря теряем. Хотя мне-то что? Веками стою на Вратах Рая, открываю их перед праведниками. А тут – интеллигентно говоря, развлечение».

Клеопатра встала, придерживая у полных губ радиомикрофон. В яростном запале она напоминала Юлию Тимошенко на киевских митингах.

– Девушки, поддержите меня! – Царица воздела над собой руки с чудесным маникюром. – Блудодействовала? А надо всю жизнь принца ждать? Уж пока выберешь – наблудодействуешься, оно и верно. С братом я не спала, не верьте. С Цезарем – да, было. С Антонием – тоже было. С Октавианом... Ну, не получилось соблазнить этого подонка – под сороковник мне стукнуло 48 48 По одной из версий, полководец Октавиан (будущий римский император) устоял перед чарами опытной соблазнительницы Клеопатры по прозаической причине – ей уже исполнилось 39 лет, а ее тело было «испорчено» четырехкратным материнством. . И что потом? Сыночка от Цезаря подлый Октавиан казнил, а деток от Антония увез в Рим: они за колесницей его в цепях шли. Любовь у меня не сложилась – хоть мексиканский сериал снимай, обрыдаешься.

Толпа ответила многоголосым плачем. Каждая женщина вдруг резко осознала – когда начнут судить ее саму, то вскроется куча всего такого, о чем лучше умолчать. Мужу-то теперь не скажешь, что этот незнакомец в шкафу – троюродный брат! Сожженные письма, стертые мейлы, спрятанные фотографии – все это всплывет на Страшном Суде... даже прочно забытый курортный роман.

– Мне слегка непонятно, – шепнул Урагант на ухо Целкало. – А почему только ее жертв на сцену вывели? По идее, надо было и любовников?

– Замеряли вес всех любовников перед выходом, – пробубнил Целкало, не отрывая взгляда от груди Клеопатры под блузкой. – Оказалось, что помост рухнет. А потом начнут других таких же судить – порнозвезд, жену Киркорова, Мессалину, Марию Антуанетту, и каждый раз помост по новой строить?

Девушки у сцены плакали навзрыд, простирая ладони к Клеопатре. Та, страдая, делилась самыми сокровенными моментами жизни: как, к примеру, она вошла к своему Антонию, увидела кинжал в его груди, и возлюбленный умер у нее на руках.

«Лихо дамочка перевела Страшный Суд в формат ток-шоу „Пусть говорят“! – мысленно восхитился царицей Урагант. – Только Малахова и не хватает».

Бартеросян, поправив галстук, склонился к уху Петра.

– Рекламный блок? – будто невзначай поинтересовался он.

Апостол отрицательно помотал седой головой и поднялся с престола.

– А по убийствам своим есть что сказать тебе, женщина?

Клеопатра быстро справилась с возникшим было у нее замешательством:

– Натура у меня вспыльчивая, взрывная... Ну, прикажешь, случалось, казнить, или разорвать верблюдами, или в завязанном мешке в море бросить, так, опять же, виновата депрессия из-за проблем с мужчинами. Жалела потом, плакала. Но покойников ведь не вернешь. Да и, как я говорила неоднократно...

– Время такое было, – продолжил ее мысль святой Петр. – Я понял.

Урагант и Целкало отвернулись. Они знали, какой прозвучит вердикт.

Слушая слова апостола Петра, толпа на площади притихла.

Агарес и Аваддон недолго шли по залитой грязью и лавой канализации: спустя полчаса братья, осторожно озираясь, выбрались на поверхность – уже через другой люк. Расчет был сделан на психологизм Смерти: та ведь наверняка считает – они напуганы и не решатся появиться рядом с ней.