Ким Ньюман - Семь звезд

— В любом случае расследование с самого начала было несколько формальным. Мы знали, что делает доктор, — деформируя неизвестными нам методами психику, он создает "идеальных" исполнителей, запрограммированных на решение определенной задачи. Что ж, теперь нам известен их основной заказчик. Думаю, у Бэланса есть крупные частные клиенты, но в основном он работает на госструктуры. Забавно все это. Те, кто управляет Бэлансом, очень похожи на нас, на Клуб "Диоген". Сменяются правительства, но мы остаемся, и беспристрастному наблюдателю было бы очень сложно разобраться, кто из нас борется на стороне ангелов. Знаешь, в чем наша беда, беда всей Англии? Мы выиграли все войны. Ценой больших потерь, но мы победили. Теперь нужен новый враг. Большой американский брат решил эту проблему, ввязавшись в "холодную войну" с Советами, но русский Иван никогда не был и не станет нашей химерой. Мы предпочли сами создать себе угрозу, в своем доме, холили и лелеяли ее и, наконец, вырастили. Может, враг уже давно здесь, а мы просто закрывали на это глаза?

Ричард кивнул — он сам не раз думал об этом.

— Я знаю, чего от меня хочет правительство. А чего хочет Клуб "Диоген"?

— Прекрати наводить справки о докторе, нечего волновать Гарнета. Пора начинать действовать.

Комната, залитая ярким солнечным светом. Удобные кресла расставлены по кругу. Идет групповая терапия — неотъемлемая часть жизни "гостей" Плезант-Грин. Справа от Виты — мужчина средних лет, его доктор попросил выступить первым.

— Меня зовут Шулер.

— Привет, Шулер, — отвечают ему хором.

— Я вор и мошенник.

— Молодец, — одобрительно произносит Бэланс и ему эхом вторит вся группа.

Как и все они, Вита аплодирует и улыбается. Доктор по-отечески смотрит на оратора. Шулер — предприниматель. Было непросто заставить его забыть об этике и избавить от угрызений совести, но прошла всего лишь неделя, и он уже не боится ни закона, ни Бога и твердо знает, чего хочет. Даже глубоко сидевший в нем страх перед тюрьмой изгнан и не сможет теперь остановить Шулера.

Следующим выступает человек с жестким лицом, на нем форма капитана ВВС.

— Я — Суровый и буду наказывать людей, которые совершают плохие поступки. Очень жестоко. Но самая строгая кара постигнет тех, кто ничего не делает.

— Благородное стремление, капитан, — кивнул доктор. — Снежинка, твоя очередь.

Поднялась высокая утонченная женщина в голубом платье — звезда группы.

— У меня нет сердца, я ничего не чувствую.

Никто не аплодировал ей, не обнял и не пожал руки.

Она вызывала не любовь, но преклонение, даже благоговение. Невозможно было устоять перед манящим арктическим холодом, и даже персонал клиники провожал Снежинку восхищенными взглядами. Шулер и Суровый не осмеливались даже заглянуть в пустые, но такие прекрасные синие глаза.

— Меня зовут Сплетник, — растягивая слова, представился австралиец с обветренным морщинистым лицом. — Я очень хочу знать все, о чем думают и что говорят люди.

— Отличная цель! — воскликнул Суровый и оглянулся в надежде увидеть одобрение, но не в глазах доктора, а в глазах Снежинки.

— Меня зовут Тихоня. Мне нравится убивать женщин, — робко произнес щуплый юноша, судя по акценту — из Йоркшира.

В группе его не любили — что-то в нем заставляло их задуматься о себе. Кроме того, он единственный попал сюда по линии Министерства здравоохранения.

Пришла очередь Виты. Она оглядела воодушевленные лица, окружавшие ее, и встала. Девушка чувствовала мощную поддержку группы, но слова давались ей не без труда.

— Я Вита…

— Привет, Вита.

— …и я буду убивать.

Необычная легкость, все улыбаются ей, жмут руки. Счастливая, Вита села на место.

— Спасибо всем вам, друзья, — взял слово доктор. — Каждый из вас и все вы, как группа, очень дороги мне. Вы первые идеальные люди и готовы к выходу в мир. Вас ждут грандиозные дела. Может быть, не сейчас, может, пройдут годы, но я верю: вы — хозяева будущего! Прошу вас, навсегда сохраните в сердце кусочек Плезант-Грин.

Бэланс замолчал и обвел взглядом воодушевленные лица.

— Итак, кто хочет поделиться с нами своими мыслями?

Чаще всего выступала Снежинка — на любые темы. Вот и теперь она первая вскинула руку, прося слова, и обожгла ледяным взглядом Сурового, который посмел последовать ее примеру. "Неужели ты думаешь, что предпочтут тебя?" — читалось в глазах звезды. Суровый мигом сник — он мечтал добиться благосклонности Снежинки, заслужить если не ее любовь, то по крайней мере уважение. Тяжелее него безразличие красавицы переживал разве что Шулер.

Но выбор Бэланса удивил всех.

— Ты часто выступаешь. Пора послушать кого-нибудь еще.

Его глаза скользнули по лицу Виты и остановились на Тихоне. Тот мгновенно залился краской — он страшно боялся произносить публичные речи, робел и заикался. Сейчас краска с его лица схлынула, он нервно затеребил пальцами края одежды.

— Смелее, Тихоня, неужели тебе нечего нам сказать? — приободрил его врач.

— Ну, я, типа… Короче, мне интересно — какой самый короткий путь к сердцу проститутки? — Подросток нервно хихикнул. — Я имею в виду, по-настоящему, между каких ребер ударить?

Суровый поморщился. Блуждающий взгляд Тихони остановился на Вите. Девушка молча подняла левую руку и указала пальцем на точку под грудью.

— Ты должен целиться сюда.

Он сглотнул.

— Спасибо, Вита.

Остальная группа недовольно загудела.

— Почему я должен слушать бредни этого ублюдка? — кипятился Суровый.

— Потому что вы должны преодолеть последний барьер, капитан, — ответил ему Бэланс, и все стихли. — Вы на пороге осознания своего потенциала, все в вашей личности, что могло помешать вам, уничтожено. Но прежде чем покинуть Плезант-Грин со своим сертификатом, усвойте — вы и Тихоня — суть одно и то же. Где бы вы ни были, что бы ни делали, повторяю, помните, вы — часть Плезант-Грин, и это станет вашей силой. То, что совершит Тихоня, так же как и то, что совершит каждый из вас, будет совершено ради группы.

Снежинка жадно впитывала каждое слово — она узнавала свои мысли.

— На сегодня все, — закончил Бэланс.

Группа загрохотала стульями. Вита встала, собираясь уходить, но замерла, услышав властный голос.

— Вита, задержись, если не трудно.

Конечно, ей не трудно. Девушка уже потеряла счет дням (или месяцам?), проведенным в клинике, но твердо знала — здесь ею пройден путь от яслей до зрелости, и вел ее по этому пути доктор, он был ей матерью и отцом, а Плезант-Грин — домом и школой.

Сейчас Бэланс усадил ее рядом с собой.

— Тебе пора покинуть Плезант-Грин, Вита. Ты готова.

Она покорно кивнула, и врач продолжил: