Лана Синявская - Фиалки для ведьмы

– А зачем вы искали меня, Анна? – спросила вдруг Абигейл.

– Даже не знаю, как правильно сформулировать это, – искренне призналась Анна.

– Да уж говорите, – хихикнула Аби. – Это связано с Джошем?

– Нет. Скорее, с вашим мужем.

– Вот как?

– Понимаете, меня очень расстроило известие о его смерти, – осторожно подбирая слова, начала Анна. – Мне она показалась странной… И я хотела спросить у вас…

– Вы что, подозреваете меня в его смерти? – сразу же ощетинилась девушка. Анна никак не могла привыкнуть к этой ее манере – говорить вслух то, о чем принято молчать, – и потому вздрогнула от неожиданности.

– Нет-нет! – поспешно заверила она. – Я ничего такого не хотела сказать…

– И правильно! Шон был очень стар, я давно предупреждала его, чтобы он сбавил обороты и больше заботился о своем здоровье. Но он не в силах был справиться со своей страстью.

– С какой страстью? – немедленно спросила Анна.

– А вам какое дело? – упрямо сжав губки, парировала Абигейл.

– Вообще-то, никакого. Но мне хотелось бы разобраться в том, что беспокоило вашего мужа в последнее время. Он ведь готовился сделать какое-то открытие, если не ошибаюсь?

– Готовился в последнее время? – Смех Абигейл показался Анне неискренним, в нем явственно прозвучали горькие нотки. – «В последнее время» – это сильно сказано. Мой муж был просто помешанным на одной идее, которая преследовала его долгие годы, заставляя забыть обо всем, что его окружало.

– Но, мне кажется, вы не правы, он любил вас… – осторожно напомнила Анна, имея в виду завещание старика.

– Любил? Меня? – Аби засмеялась, на этот раз вполне натурально. Вытерев проступившие в уголках глаз слезы, она сказала: – Когда-то я тоже так считала, иначе бы не вышла за него. Да и как было не обмануться: я молода, красива, а он – старик, пусть даже и чертовски богатый. Но, видит бог, я вышла за него не из-за богатства. Мне казалось, что он будет меня любить слепо, страстно, безрассудно – словом, последней любовью. Я была в состоянии искренне ответить на его любовь, и не только позволила обожать себя, я стала бесконечно нежной в ответ, но… – Абигейл глубоко вздохнула, и в этом вздохе отразился целый мир рухнувших надежд.

Она неожиданно замолчала, а Анна в который раз поразилась, как быстро меняется эта девочка. Вот только что из глуповатой простушки она превратилась в искренне страдающую женщину, которой нанесли серьезную обиду.

– Шон на самом деле не любил меня, – грустно продолжала Аби. – Он бы хотел, но не мог. Его сердце давно было отдано другой любви, которая поглотила его целиком, как жадная гидра.

«Неужели у старика имелась старая любовная связь, с которой он не мог порвать, даже находясь рядом со столь очаровательным и юным существом?» – Успела подумать Анна и услышала неожиданное:

– Единственное, кого боготворил мой муж, – это кошки.

– Живые? – невпопад спросила Анна, не переставая удивляться. С тех пор, как она переступила порог этого дома, ей не встретилось ни единой кошки. Но, может быть, их содержат в отдельном помещении?

– Конечно, не живые! Как вы могли об этом подумать? – всплеснула руками Аби, а Анна похолодела, вообразив, что услышит сейчас нечто ужасное. Аби тем временем продолжала, не обращая внимания на вытянувшееся лицо своей собеседницы:

– Вы представить себе не можете, как это отвратительно! Он отыскивал этих тварей по всевозможным помойкам, гонялся за ними по всему свету, а когда ему удавалось заполучить очередную уродину, он запирался с ней в кабинете на целый день, а потом торжественно вставлял в свою коллекцию.

– Он их что, к-коллек-кционировал? – заикаясь, спросила Анна, стараясь отогнать возникшее в воображении отвратительное зрелище.

– Ну, разумеется. Это-то самое мерзкое. Они такие гадкие.

– Кажется, я понимаю.

– Ничего вы не понимаете! – сердито воскликнула Абигейл. – Пойдемте, я вам покажу!

– Может, не стоит? – слабо противилась Аня, почувствовав, как к горлу подступает тошнота от одной мысли о том, что предстоит увидеть.

– А я говорю – стоит!

Аби схватила упирающуюся Аню за руку и потащила за собой. Вновь очутившись на скользком полу, Анна поняла, что сопротивляться бесполезно, и покорно последовала за своим странным экскурсоводом. Аби дотащила ее до высоких двустворчатых дверей, на минуту выпустив ее руку из цепких пальчиков. И Анна малодушно подумала о том, что сейчас самое время смыться. Но Аби уже распахнула обе створки и буквально втолкнула гостью в просторный зал, залитый ярким светом, струящимся из широких окон. В первую секунду Анна зажмурилась, а когда осторожно приоткрыла один глаз, то с изумлением обнаружила, что находится в самом странном музее, какой только можно себе представить. В многочисленных стеклянных шкафах, расставленных вдоль стен полукруглого помещения, стоял единственный экспонат, повторенный сотни, нет, тысячи раз. У Ани зарябило в глазах, она снова зажмурилась и услышала над самым ухом:

– Ну как, впечатляет?

– Да, – ответила Анна и обвела взглядом стеклянные полки, на которых ровными рядами теснились глиняные кошки, похожие друг на друга, как две капли воды.

Строго говоря, кошки были довольно примитивными. Как ни вглядывалась Анна в эти одинаковые фигурки, покрытые мелкими трещинками, она не могла понять, что могло так привлекать в них маститого ученого. Обыкновенные поделки, пусть даже и девятнадцатого века, как она определила на глазок. Почтенный возраст не прибавлял им никакой ценности – дешевая игрушка с ярмарки, не более того. Иметь такую в единственном экземпляре еще куда ни шло, но такое количество…

– Сколько их тут? – не сдержав любопытства, спросила Анна.

– Ровно тысяча девятьсот девяносто девять штук, – последовал немедленный ответ.

– Одной не хватает, – почему-то заметила Анна.

– Откуда вы знаете?

– Что?

– Что не хватает одной кошки?

– Я не знаю, просто вы сказали, что их тысяча девятьсот девяносто девять. Если добавить еще одну, то будет две тысячи. Круглая цифра.

– Вы даже не подозреваете, как это важно, – вздохнула Аби. – Партия этих чертовых кошек и состояла как раз из двух тысяч штук, мой муж был одержим идеей собрать всю партию целиком.

– Обидно.

– Очень. Он не смог отыскать всего одну чертову кошку. Я надеялась, что, когда это произойдет, он наконец успокоится и переключит свое внимание на меня, – грустно проговорила девушка.

Ане стало ее жаль, но она понимала, что до сих пор ни на миллиметр не приблизилась к тому, зачем пришла, то есть к разгадке странной смерти профессора, точнее, к тому, что впоследствии произошло с его головой. Поэтому вместо слов сочувствия она спросила: