Лана Синявская - Фиалки для ведьмы

– Кажется, там, – неуверенно ответила Анна, показывая туда, откуда доносились не слишком деликатные выражения Макса и звук падения чего-то тяжелого. – Думаю, наш гид как раз только что об него споткнулся.

Догнав Макса, девушки застали его уже на ногах: он смущенно потирал ушибленное колено. Поперек коридора тянулся каменный выступ, который в темноте не был заметен. Анна посмотрела через арку и поняла, что помешало ему вовремя обнаружить препятствие: подземелье заканчивалось тупиком. Этот тупик имел форму круглого зала, в стене которого, прямо напротив того места, где они сейчас стояли, угадывались три глубокие ниши, над которыми в камне были вырублены две пятиконечных звезды – пентаграммы.

– Знак защиты, – прошептала Анна, точно завороженная, приближаясь к нишам, – как и сказано в документе: в каждой находится деревянный ларец. Едва Анна дотронулась до первого из них, как он рассыпался в прах, – насквозь прогнившее дерево превратилось в труху.

– Фу, мерзость какая, – отпрыгнула Лелька в сторону, яростно стряхивая с себя опилки, попавшие на юбку.

– Он действительно пустой, – удивился Макс. – Может, сразу перейдем к третьему?

– А кто знает, где тут третий, а где второй? – философски заметила Анна.

– По-моему, ты усложняешь, – пожал Макс плечами и протянул руку к третьей нише. Его спасла быстрая реакция, он успел вовремя отдернуть руку от рассыпавшегося ларца, из-под обломков которого стремительно выскользнула похожая на шнурок маленькая змейка. Не успев вонзить в жертву ядовитые зубы, она поспешно нырнула в тень, скрывшись в глубокой щели под каменным сводом.

– Вот черт! Есть желающие проверить последний тайник? – поинтересовался Макс. – Только советую прежде составить завещание. Эта тварь, возможно, не единственная.

– Ладно, я попробую рискнуть.

– Не дури, Анна, это действительно опасно, – встревожился Макс. Девушка отстранила его со своего пути и протянула руку к оставшемуся ларцу.

От легкого прикосновения крышка с легким стуком откинулась. Этот ларец и не думал превращаться в груду опилок, с готовностью демонстрируя свое нутро, битком набитое переливающимися драгоценностями.

– Господи, и в самом деле клад! – ахнула Нурия, всплеснув руками.

Глаза всех без исключения светились восторгом, в зрачках множились и дробились сияющие даже при слабом свете разноцветные камни, оправленные в золото и платину. Леля, растеряв весь свой гонор, таращила широко распахнутые глаза на сокровища, как ребенок на рождественскую елку, и ее тонкая рука как бы сама собой потянулась к украшениям. Анна решительно перехватила ее запястье и отвела руку в сторону.

– Ты чего? Жалко, да? – обиженно скривила губы девочка. – Я же только посмотреть!

– Мне не жалко. Но трогать их нельзя.

– С ума сошла? Макс, скажи ей! Это же теперь наше! Мы нашли клад, и теперь он принадлежит нам!

– Мы должны взять отсюда только две вещи, так написано у Барроуса, – напомнила Анна.

– Да мало ли что пастор написал, – усомнился Макс. – Он давно умер, а драгоценности – вот они. Это же целое состояние.

Нурия молчала, но Анна чувствовала, что она разделяет мнение Лели и Макса.

– Послушайте, это не шутка! Я не знаю, почему этот преподобный Барроус запретил прикасаться к золоту, но лучше бы нам его послушаться. По крайней мере до утра третьего июня.

– А что будет третьего июня? – быстро спросила Леля.

– Надеюсь, что ничего уже не будет, – тихо сказала Анна.

– Ладно. Сделаем так, как советует этот пастор, будь он неладен, – согласился Макс. – За несколько дней этот сундучок никуда не убежит. Стоял же он здесь триста с лишним лет. Только надо выбрать те две вещи, которые нужно взять. Как ты думаешь, Анна, что это? Может быть, колье? Или вот этот браслет?

– Тут и думать нечего, – улыбнулась Анна, бережно беря в руки золотой, довольно массивный крест.

– Ну ты и выбрала! – фыркнула Леля. – Из такого количества побрякушек схватила самую уродливую, да еще и бракованную: у него же камни повыковырены!

В самом деле, в кресте зияли четыре пустых гнезда, в которых раньше были вставлены камни; они напоминали пустые глазницы черепа, глубокие и тоскливые.

– Анна права. А я знаю и вторую драгоценность. – Макс подхватил похожий на каплю рубин и подбросил его на руке. – Я прав?

– Абсолютно, – кивнула Анна. – Оказывается, их должно быть четыре!

– Идиоты, – пробормотала сквозь зубы Лелька и пожала плечами.

Поглощенные разглядыванием легендарного креста, выполненного искусным ювелиром прошлого, взрослые не заметили, как девочка за их спиной проскользнула к шкатулке, быстрым движением выудила из сверкающей кучи браслет в виде змеи с бриллиантовыми глазами и сунула трофей в глубокий карман кофты.

Кроме ларца с драгоценностями, в зале обнаружился и еще один сюрприз – тяжелая дверь, скрывшаяся в глубокой тени. Поэтому они не сразу обнаружили ее, а когда обнаружили, то не смогли открыть. Даже недюжинная сила Макса не помогла сдвинуть ее с места.

– Возможно, она заперта с другой стороны, – предположила Нурия.

– А что у нас может быть с другой стороны? – деловито осведомился Макс. – И вообще, кто-нибудь знает, где мы сейчас находимся? Я говорю о поверхности над лабиринтом.

– Мне кажется, что мы уже за пределами города, – подумав, сказала Нурия. – Мы шли довольно долго, и все время – в западном направлении, то есть от центра города. Получается, что над нами… лес!

– Вот интересно! Зачем было рыть подземелье, которое выводит в лес? – удивилась Леля, которая, заполучив вожделенную безделушку, заметно подобрела.

– Это как раз понятно. Подземный ход позволял достигнуть леса, не опасаясь преследования. Не забывайте, что он появился примерно в те времена, когда в Салеме бушевала охота на ведьм. Этот путь мог стать единственным спасением. Похоже, ведьмы сумели сохранить свою тайну, раз до сих пор никто не добрался до сокровищ.

– Но Барроус-то знал!

– Не забывайте, что в него была влюблена одна из них – Сара Ингерсол. Кстати, он тоже не выдал тайну.

– Похвально. Только что нам делать с этой дверью? – задал Макс насущный вопрос.

– Оставим ее. В документе про дверь ничего не сказано, а значит, нас она пока не интересует. Нужно возвращаться. Скоро начнет светать, а мы забрались довольно далеко, – сказала Анна.

Она и понятия не имела как далеко они забрались в действительности, а если бы знала, то первая проголосовала бы за то, чтобы оставить эту затею.

В пятницу они проспали до полудня. Проснувшись, Анна с трудом поверила в то, что произошло с ними накануне, хотя тело нещадно ломило от усталости. Леля мирно спала в своей постели. Она уже давно перестала кричать во сне, но Анне почему-то казалось, что это совсем не говорит о ее выздоровлении.