Лана Синявская - Фиалки для ведьмы

– Главная улица Дэнверса, – комментировала тем временем Нурия окрестное благолепие.

– Красиво, – кивнула Аня.

– Этот городок – великая американская помойка, – неожиданно усмехнулась подруга, ранее не склонная к таким резким суждениям. – Здесь наблюдается больше прилюдной стирки грязного белья на квадратный метр, чем в нашей родной политике. Как там она, кстати, поживает?

– Ты что, соскучилась по нашей политике? – подняла брови Анна. – Мне казалось, это находится вне сферы твоих интересов.

– Отсюда все, что связано с домом, становится интересным. Веришь, даже по нашей грязи и вечно пьяненьким согражданам скучаю. Никогда не думала, что я на такое способна! – Нурия покачала головой, притормаживая на красный свет и бросая виноватый взгляд на Анну.

– Ностальгия, значит… – хмыкнула та. – А мне со стороны кажется, что Дэнверс – очень приятное и милое место.

– Приятное? Не смеши меня! – заявила Нурия без тени улыбки. – Он кишит гадами и полон всякой мерзости. Сама увидишь. А что не увидишь – я расскажу. Только попозже.

Анна кивнула, не переставая удивляться произошедшим в подруге переменам. Конечно, в чужой стране, при минимуме средств жизнь далеко не сахар, но Анна знала подругу много лет, и за все эти годы ей ни разу не изменила выдержка, что бы ни случилось. Ладно, с этим она обязательно разберется. Если, конечно, Нурия захочет, чтобы она разобралась…

Словно в подтверждение слов Нурии, мимо окон автомобиля проплыло довольно мрачное старинное здание, полускрытое за высоким чугунным забором.

– Местная достопримечательность, – пояснила Нурия, успев заметить заинтересованный взгляд, брошенный Анной в окно.

– Что это?

– Это? Салемский музей ведьм!

– Что-о-о?

– Музей, говорю. Салемских ведьм. Ты что, не знаешь, куда приехала? – искренне удивилась Нурия.

– В Дэнверс, куда же еще?

– Эх ты, горе луковое. Дэнверс-то раньше, знаешь, как назывался? Салем! Слышала о нем? Это вроде по твоей части.

Анна поморщилась при упоминании о своих способностях, но спорить сейчас ей не хотелось. Она переваривала информацию и, разумеется, слышала о салемских ведьмах. Да и кто же о них не слышал? Кажется, это было в тысяча шестьсот каком-то году. Знаменитая «охота на ведьм»! Неужели перед ней тот самый городок? Невероятно! И почему она постоянно попадает в такие сомнительные места? Хотя сюда первой попала подружка, но ведь Аня могла так никогда и не собраться навестить ее, если бы не обнаружилось, что именно здесь живет единственная оставшаяся в живых родственница Ники. Совпадение? Будем надеяться, что так. Будем очень надеяться.

Дом, который вот уже месяц снимали Нурия и Лелька, располагался на самой окраине городка. Он оказался гораздо больше, чем представляла себе Анна. Впрочем, она была наслышана, что в Америке вообще все большое – машины, дома, бытовая техника. Ей довелось однажды наблюдать, как ее внезапно разбогатевшие друзья решили шикануть и приобрели американский холодильник. Наблюдать, как они пытаются втиснуть это чудовище в не маленькую, но все же нашу, отечественную квартиру, было сущей трагикомедией. Единственным местом, где поместился американский монстр, оказалась гостиная, да и там он мог расположиться только лежа – потолки-то у нас стандартные – два метра с кепкой. Чем там все закончилось, Аня так и не узнала, только заметила, что у счастливой обладательницы чуда техники при упоминании об Америке вообще и об американской технике в частности неумолимо кривится ухоженное лицо и портится настроение.

Так что внушительные габариты Нуриюшкиного жилища Анну не удивили. Тем более что при ближайшем рассмотрении оказалось, что дом находится в весьма запущенном состоянии. Ведущая в переулок калитка перекосилась, и пройти в нее теперь можно было только боком. Подруга, видимо, даже не пыталась усмирить буйство высоких, по пояс, трав и крапивы. Толстый ползучий куст неизвестной породы, весь в крохотных белых брызгах цветов, навалившись на стену кривыми колючими ветвями, полностью заслонял от света окна на первом этаже. Вообще-то, сооружение было двухэтажным, на высоком фундаменте из замшелых камней, насколько позволяли разглядеть буйные заросли. Доски, которыми оно было обшито снаружи, выглядели так, словно все последние сто лет их непрерывно грызли древоеды. Кроме того, все это время их, то есть доски, похоже, ни разу не красили. Зато окна второго этажа были застеклены цветными витражами, хотя размеры их показались Ане слишком маленькими для такого огромного фасада. Что поделаешь, чужая архитектура. В целом же дом Анне даже нравился, он выглядел удивительно романтично. Ники, так тот и вовсе пришел от него в восторг, его быстрые ножки уже топотали по широким ступеням деревянного крыльца. Мальчишке не терпелось изучить причудливое строение изнутри. Когда Аня и Нурия дотащили сумку до дома, Ники уже нетерпеливо переминался перед высокой, наполовину стеклянной входной дверью. Сумка, с которой он не расставался всю дорогу, стояла у его ног.

Левой рукой Нурия продолжала держать ручку дорожного баула, а правой попыталась выудить ключи из маленькой сумочки, болтавшейся у нее на правом плече. Наконец это удалось, и они ввалились в дом. После уличной жары воздух тут показался Анне прохладным, но каким-то несвежим, будто с запахом гнили. Из коридора вели три двери. Нурия быстро объяснила, что к чему.

– Значит, так. Вот эта дверь, напротив входа, ведет в подвал. Я держу ее запертой. Там ничего интересного, пришлось свалить туда старый хлам, оставшийся от прежних жильцов.

Анна успела заметить, как в глазах Ники зажглись искорки любопытства – верный признак, что малыш постарается проскользнуть на запретную территорию при первой возможности. Ничего, она тоже будет начеку.

– За этой дверью – лестница на второй этаж, – продолжала ознакомительную экскурсию подруга. – Туда мы потом отнесем ваши вещи. Я приготовила для тебя и Ники вторую спальню. Ну а сейчас добро пожаловать на кухню. – Она плюхнула баул на пол, и они все втроем вошли в правую дверь.

Кухня была таких размеров, что вполне сгодилась бы для небольшого футбольного поля, очевидно, совмещая функции кухни и гостиной. Посредине стоял огромный старый стол с растрескавшейся от частого мытья столешницей и три стула. Была еще табуретка – ровесница стола. Анна прикинула, что обоим не меньше полувека. Нурия попыталась придать убогому убранству хоть какое-то изящество – посреди стола стояла ребристая белая кружка с букетиком сирени. Неподвижный воздух пронзали спицы солнечного света, в них кружились мириады пылинок.

Всю правую стену занимал камин, старомодный, железный, словно позаимствованный из сказки про Золушку. Камином активно пользовались – рядом, у стены, лежали аккуратные полешки и горка тонких щепочек. Вместо кресел, как это принято у англичан, у камина стояли два обыкновенных стула. Один – низкий и рассохшийся, должно быть, дедушка стола и табуретки, с подушкой в ситцевом чехле в мелкий голубой цветочек, второй – прямая его противоположность – очень изысканный, с изящной круглой спинкой.