Джим Батчер - Перемены

Я бы не хотел попробовать это на себе, чем бы оно ни было. Поэтому я продолжал обстреливать ее камнями со стены снова и снова, обрушивая вниз дюжины булыжников и вынуждая её двигаться, пока я бежал параллельно, сохраняя между нами безопасную дистанцию.

Мы оба бросались магией на бегу, но у неё было больше опыта в поединках один-на-один. Как стрелок-ветеран Старого Запада, она выбирала время для точного выстрела, пока я наседал на неё с лихорадочными действиями, которые имели маленькие шансы на успех. В общей сложности, пока мы бегали, я катапультировал в ее сторону несколько десятков тонн камня, не причинив герцогине урона хуже, чем несколько царапин и крупных синяков.

Она один раз бросила в меня молнию.

Мир вспыхнул красно-белым, и что-то тяжелое ударило меня в спину. Мои ноги подкосились, и я, оглушенный, сел на землю на целый субъективный час. Вдруг я осознал, чтобы она ни упаковала в свой молниевый заряд, этого было достаточно, чтобы ударить по мне вдвое сильнее моих самых тяжелых ударов. Я отскочил к противоположной стене, посмотрел вниз на себя, ожидая увидеть огромную дыру с дымящимися краями, но вместо этого обнаружил темное пятно на утолщенном нагруднике и пару трещин на золотой филиграни, где металл практически расплавился.

Я был жив.

Моя голова стремительно собралась воедино, и я понял, что сейчас произойдет. Я поднял свой щит, придавая ему не форму сферы, как я обычно делал, а вид растянутого треугольника, напоминающего двухместную палатку. Я сжался под ним, и едва я успел это сделать, камни надо мной, подчиняясь воле Арианны, начали с шумом ударяться о щит. Я присел, будучи внезапно погребённым под серым камнем, и отчаянно попытался заставить свои вертящиеся от удара мозги придумать план.

Первый вопрос, который пришел ко мне в голову, был: «Что бы сделал Йода?».

За крошечное мгновенье, между одним падающим камнем и другим, я сбросил щит. Когда следующий камень начал падать, я направил в руку свое желание, мысленно хватая его до того, как гравитация придала бы ему слишком большую скорость. Я снова прокричал: «Forzare!» — и, огромным усилием воли изменяя направление его падения, швырнул камень изо всех сил в Арианну, использую помощь силы гравитации и остатки её собственной магии.

Она увидела, как он приближается, но только тогда, когда было слишком поздно. Она подняла руки в отражающем жесте, пытаясь создать собственную защитную магию. Камень с грохотом и вспышкой красного света прорвался через ее щит, ударил вампиршу в бедро, разворачивая и сбивая её с ног на землю.

— Гарри Дрезден, человек-катапульта! — закричал я захмелевшим голосом.

Через мгновение Арианна снова была на ногах. Её щит высосал достаточно энергии из камня, чтобы предотвратить летальный для неё исход, но это дало необходимое мне время, чтобы выбраться из груды камня и отойти подальше от стены стадиона. Я обрушил на неё море огня, но она умело отбивала каждый выпад, конденсируя воду из воздуха в летающие сферы, которые перехватывали стрелы пламени и взрывались, покрывая всё маскирующей завесой пара. После пятого или шестого заряда я уже не мог видеть её своим физическим зрением, но я видел энергию движения позади пара, когда она потянула темную оболочку завуалированной завесы, собирая вокруг себя энергию. Я увидел, как она делает рывок с животной скоростью, снова заходя мне в тыл с целью ударить в спину.

Нет. Она не может пробовать тот же трюк дважды.

Дуэли между чародеями это гораздо больше, чем простое мордобитие враждебными формами энергии. Это не простое боксирование чем-то вроде летающих тяжелых кулаков. Это искусство, это наука, когда один пытается предсказать атаку другого и эффективно ей противостоять. Вы должны предчувствовать действие противника и быть готовым преодолеть его за считанные мгновения. Так же вы должны представить свои обходные пути вокруг его сильной защиты. Дуэль магии ограничена практически только воображением и сырой силой участников.

Арианна очевидно приготовила против меня моё любимое оружие — огонь, что было весьма умно. Но она уже пробовала этот удароспиночный трюк на мне прежде, и почти сгорела, проделывая его. Чародей с любым опытом сказал бы вам, что ей не стоит пробовать его больше, чем один раз, из страха, что враг может воспользоваться этим еще лучше.

Арианна была опытным убийцей, но у нее не было опыта дуэлей, в которых она полагалась бы только на свою магию. У нее всегда была подушка безопасности из ее экстраординарной силы и скорости. Черт, это был бы умный ход, чтобы прикончить меня — ломиться напрямую, отбивая атаки, и, подобравшись поближе, нанести решающий удар.

Вот только, она не могла так сделать. И она была не слишком хороша в гандикапе. Гибкость мысли никогда не была сильной стороной по-настоящему древних существ.

Вместо того, чтобы сделать ей одолжение, стоя на месте, как я сделал в прошлый раз, когда она пыталась обойти меня по кругу, я бросился вперед в маскирующие клубы пара. Я получил ожоги, и это было своеобразной платой. Сжав зубы, забыв о боли, я следил за энергией Арианны своим Зрением, дожидаясь своего выстрела и надеясь, что она не владеет Зрением.

Очевидно, она не владела, или решила не докучать себе, применяя его, положившись на свои совершенные чувства. Вампирша оказалась на позиции и наконец-то поняла, что я исчез среди пара. Она начала осторожно двигаться, собирая молнии в сложенные чашечкой руки. По тому, как она втянула воздух, готовая сказать слово и запустить в меня молнию, я понял, что она начала замечать мои очертания.

— Infriga, — прошипел я и выбросил вперед обе руки. — Infriga forzare!

И всё клубящиеся облако пара в воздухе вокруг меня заморозилось в игольно-острые копья льда, которые полетели в неё, словно выпущенные из пушки.

Они вонзились в Арианну в тот миг, как только она запустила свой молниевый заряд, который вдребезги разнес одно из моих копий льда и пропахал двухфутовую колею в грязи в двадцати футах от меня.

Арианна неподвижно застыла, с недоверием пристально глядя вниз на копья и куски льда, глубоко вонзившиеся в её плоть. Спустя секунду она подняла взгляд на меня и открыла рот.

Капли черной густой крови потекли по ее подбородку. Затем она вздрогнула, её колени подломились, и она упала на землю.

От дальнего конца стадиона я услышал как моя крестная, запрокинув голову, завыла радостно и триумфально, переливаясь смехом и презрением.

Я наблюдал, как Арианна дрожит под ледяными копьями, которые пронзили ее тело в дюжине мест. Худшая рана была от сосульки толщиной в моё предплечье, которая пробила ей живот и вышла из спины, разрывая хранилище крови существа под маской плоти Арианны. Через ясный, кристально-чистый лед, как сквозь призму были видны внутренности.