Джим Батчер - Перемены

Она широко улыбнулась, увидев меня, обнажив аккуратные острые клыки и изящные, и хищные одновременно.

— Ах, — тепло сказала она. — Гарри. Прошло так много времени с тех пор, как мы разговаривали.

Я задрожал, продолжая держать жезл нацеленным на женщину-сидхе. Она была фейри, а я выучил из долгого опыта, что волшебный народ, независимо представители они Зимних или Летних фейри нельзя недооценивать. Только дурак может доверять им — но с другой стороны, только сумасшедший может оскорбить их. Они придают огромное значение вежливости, этикету и взаимоотношениям гостя и хозяина. Каждый из них презирает опасности, соблюдая условности — вполне нормальная реакция для сидхе — лордов среди фейри.

Итак, вместо того чтобы открыть огонь в надежде на то, что я нанесу роковой удар, я опустил жезл и, не отводя от Леанансидхе взгляда, выверенным движением слегка поклонился.

— Действительно. Это было давно, Крестная.

— Разве ты не доволен мною? — спросила Леанансидхе. Она махнула ухоженной рукой, указывая на два кокона, затем вернулась к ласкам Мистера. — Я натолкнулась на этих бандитов роющихся в твоей маленькой пещере и… Как же это слово? — Её улыбка стала еще шире. — Я задержала их.

— Я вижу, — кивнул я.

— Насколько я разбираюсь в смертных делах, — продолжила она, улыбаясь, — следующим будет расследование, после него… Какое слово смертные законы используют для убийства? Ах да, казнь . — Её красно-золотистые брови на мгновенье поднялись домиком. — Или сначала казнь, а затем расследование? — она пожала плечами. — Ля-ля-ля. В любом случае это вопросы семантики. Гарри, ты предпочтешь быть судьёй, присяжным или палачом?

Я… просто смотрел.

Последний раз, когда я видел свою фееричную крёстную мать, она разглагольствовала и бредила различными голосами в раздвоении личности, почти погребенная под слоем льда в Арктис-Торе — сердце Зимнего Двора. С тех пор как мне исполнилось шестнадцать, она неуклонно подстерегала меня всякий раз, когда я заходил в Небывальщину, очевидно желая превратить меня в одну из своих гончих.

Черт побери! И теперь она раздает улыбки и любезности? Защищает мою квартиру? Предлагает мне поиграть в заседание суда, словно я ребенок, а Сьюзен и Мартин пара кукол?

— Не то чтобы я не был рад вас видеть, Леа, — сказал я. — Но я не могу не тревожиться, не зная, чего вы хотите.

— Только лишь гарантировать здоровье твоему духовному началу, — ответила она. — Вот для чего нужна крёстная, или нет?

— А я уж надеялся, что ваш ответ будет более конкретным.

Она музыкально рассмеялась, как будто где-то вдали зазвонили ледяные церковные колокола.

— Милое дитя. Неужели ты ничего не узнал о феях?

— А кто-нибудь, когда-нибудь узнает?

Её тонкие пальцы гладили мех Мистера.

— Ты думаешь, это так невозможно?

— Разве Вы так не думаете?

— А почему мое мнение значимо для правды?

— Мы собираемся стоять здесь весь день, отвечая друг другу вопросом на вопрос?

Её улыбка стала шире.

— Ты бы этого хотел?

Я поднял руку, капитулируя.

Она чуть наклонила голову в мою сторону — милосердный победитель. Леа была лучшим, чем я, игроком в этой игре слов, имея за спиною несколько столетий практики.

К тому же, достойно проиграть гостю было обыкновенной вежливостью.

— Чего бы я хотел, — сказал я, — так это, чтобы вы были так добры и освободили этих двоих. Они не грабители. Они гости. И это, прежде всего, мой дом.

— Ну конечно, дитя, — радостно согласилась она. — Не нанесено никакого вреда. — Она щелкнула пальцами, и коконы казалось, превратились в прекрасный зеленый туман, который начал быстро исчезать. Сьюзен мягко упала от стены, но я ждал, чтобы подхватить ее и нежно положить на диван.

Мартин отклеился от потолка и приземлился на обветшалый декоративный коврик, который прикрывал бетонный пол. Поблизости никого не было, чтобы подхватить его, что было ужасно. Просто ужасно.

Я быстро осмотрел Сьюзен. У неё не было явных травм. Она дышала. У неё был пульс. И на этом глубина моих медицинских познаний исчерпывалась. Я так же проверил Мартина, но был разочарован. Он был в таком же состоянии, как и Сьюзен.

Я глянул на свою крестную. Мистер, блаженствуя, растянулся на ее коленях лежа на спине, пока она ласкала своими длинными ногтями его грудь и животик. Его мурлыканье разносилось по всей комнате.

— Что вы сделали с ними?

— Я временно усыпила их хищное начало, — сказала она спокойно. — Бедные овечки. Они не осознают, как много силы они черпают оттуда. Возможно, это послужит полезным уроком.

Я чуть поморщился, обдумывая это.

— Вы имеете в виду… их вампирическую часть?

— Ну конечно.

Я ошеломленный сел прямо на пол.

Если вампирическое заражение у таких людей, как Сьюзен и Мартин, можно было колдовски усыпить, то, наверняка, можно было проделать так же хорошо и всё остальное. Подавить это, возможно, надолго.

Или может быть, даже совсем уничтожить это.

Я почувствовал, как у меня внутри снова затеплился огонек надежды, который я растоптал много лет назад.

Возможно, я смогу спасти их обоих.

— Мне… — я покачал головой. — Я искал возможность для… я провел больше чем… — я еще сильнее затряс головой. — Я провел больше года, пытаясь найти способ… — я посмотрел на крестную. — Как? Как вы это сделали?

Она лукаво глянула на меня, её губы изогнулись в чем-то, что точно не было улыбкой.

— Ах, милое дитя. На самом деле информация такого рода это целое сокровище. Что ты готов обменять за такой драгоценный камень знания?

Я до скрипа сжал зубы.

— Это всегда сводиться к сделкам с вами, не так ли?

— Ну конечно, дитя. Но я всегда до конца следую своим принципам. Поэтому я защищаю тебя.

— Защищаете? — повышенным голосом спросил я. — Вы провели почти два десятилетия, пытаясь превратить меня в собаку!

— Только когда ты покидал мир смертных, — сказала она, озадаченная тем, что я был расстроен. — Дитя, у нас была сделка. И ты не захотел выполнять свои обязательства, — она широко улыбнулась Мышу. — И собаки такие очаровательные.

Мыш наблюдал за ней невозмутимыми, настороженными глазами, его тело было неподвижно.

Я нахмурился.

— Но… вы продали мой долг Мэб.

— Точно. И по превосходной цене, я могу отметить. Итак, сейчас все эти отношения между тобой и мной сводятся к сделке с твоей матерью. Конечно до тех пор, пока ты не предпочтешь заключить новое соглашение…

Эти слова бросили меня в дрожь.

— Нет, спасибо, — я наконец-то опустил свои щиты. Леанансидхе не отрываясь, смотрела на меня. — Я видел вас в башне у Мэб, — нахмурился я.

Что-то темное проглянуло сквозь её изумрудные глаза, и она чуть повернула лицо, отворачиваясь от меня.