Вольфганг Хольбайн - Цикл Дегона. Книга 1. Бог-амфибия

Лишь покинув пирамиду и очутившись посреди разрушенного города, я сумел выйти из странного состояния, в которое я погрузился, рассматривая изображения на стенах. Мне пришлось сконцентрироваться, чтобы вернуться мыслями к реальности. Снова оглядевшись по сторонам, я направился к наименее разрушенной части города. В конце концов, я приплыл сюда не для того, чтобы размышлять о жестокости Дагона, а для того, чтобы задержать его. И убить.

Через полчаса запас воздуха в баллонах моего акваланга почти был исчерпан, но Дагона я так и не нашел. Я вообще не увидел здесь никого живого. Озеро будто вымерло. Я чувствовал себя уставшим и беспомощным. Тяжесть костюма истощала мои силы.

Я полностью пересек озеро и добрался до противоположной стороны подводного города, но так и не приблизился к своей цели. Сейчас я стоял на руинах обвалившегося купола. Когда я был здесь в последний раз, тут кипела жизнь, но с тех пор город не только разрушили, но и…

Движение было совсем незаметным, и я увидел его случайно, боковым зрением. Оглянувшись, я стал напряженно всматриваться в том направлении и осторожно взялся за оружие. Когда мое зрение уловило какую-то неясную перемену, я догадался, что на самом деле это было не движение.

Просто рядом со мной погасло пятно зеленых светящихся водорослей. Не отрывая взгляда от этой части озера, я увидел, как вслед за ним погасло еще одно пятно живого света размером с дом. Погасло оно так резко, будто кто-то затушил свечу. Помедлив, я заставил свои протестующие мышцы нести дальше тяжелый вес костюма. Снижаясь, я изо всех сил поплыл к черно-зеленому ковру. Когда я очутился прямо над ним, погасла еще одна часть зеленых водорослей, и на этот раз я увидел, как это происходит.

С той стороны, где находились «Наутилус» и гигантская амеба, ко мне приближалось черное щупальце толщиной в человеческий торс, блестящее и извивающееся, как огромный червь. Конец щупальца разветвлялся наподобие увеличенной до абсурдных размеров морской ветреницы. Десятки, если не сотни щупалец разной толщины извивались во всех направлениях. Там, где они касались зеленых водорослей, свет гас. Растения становились матовыми, начинали расплываться, терять форму, и в конце концов…

Да, с ужасом подумал я, именно так все и происходит. Водоросли превращались во что-то, очень напоминающее черную массу чудовища. Именно в этот момент я понял, почему озеро показалось мне мертвым.

Жизнь в нем продолжалась, но она трансформировалась.

Ужас, охвативший меня, чуть не стоил жизни мне самому, так как щупальца чувствовали мое присутствие, как гончая чувствует добычу. От мерзкой черной массы отделилось щупальце толщиной в руку и стало двигаться в мою сторону, энергично извиваясь и пытаясь схватить меня за ногу. В последнюю секунду я уклонился и, отплыв от него подальше, остановился на безопасном расстоянии. Черное щупальце, продолжая извиваться, опустилось на водоросли и стало поглощать их. Я уже хотел отвернуться и поплыть дальше, но тут мне в голову пришла неожиданная мысль. Щупальце явилось из темноты, со стороны «Наутилуса». Когда я представил себе его путь сюда, то понял, что оно двигалось от точки, находившейся на краю кратера, а значит, именно там нужно было искать Дагона. И это было единственным логичным решением.

Поспешно проверив запас воздуха, я обнаружил, что его хватит еще на десять минут, то есть вполне достаточно для моей миссии. Сняв гарпун с пояса, я поплыл вперед.

— Он ушел?

Голос Говарда, искаженный закрытым шлемом и странной акустикой наполовину заполненного водой шлюза, не был похож на человеческий.

Немо вздрогнул.

— Да, — тихо сказал он, стараясь не смотреть на Лавкрафта и его высокого телохранителя. — Как ты и говорил.

— Тогда все в порядке, — пробормотал Говард. — Надеюсь, ему повезет.

— Дагон разрешил ему уйти в тот раз, — напомнил Немо. — Думаю, он отпустит его и теперь.

Говард взглянул на него и уже хотел что-то сказать, но затем передумал и просто кивнул.

— Кабель, — произнес он и, повернувшись, протянул руку в сторону Рольфа.

— Будьте осторожны, — предупредил Немо, наблюдая за тем, как Рольф освобождает от зажимов толстый кабель в резиновой изоляции и протягивает его Говарду. — Одно прикосновение, и…

Он не договорил, но в этом и не было необходимости. Они оба не хуже его знали, насколько опасным может быть столь безобидный на вид черный провод.

— Удачи, — тихо произнес Немо.

Но этого не услышал ни Говард, ни Рольф, так как они уже закрутили шлемы. Через пару секунд Немо остался в шлюзе один.

Он еще долго стоял там, глядя на мерцающую воду, в которой скрылись Говард и Рольф, и думал о том, увидит ли он их еще когда-нибудь.

И если увидит, то в каком мире…

Путь был недолгим, но он превратился в настоящий кошмар. Озеро подо мной, пронизанное блестящими черными щупальцами, которые отвратительной паутиной покрывали донный песок, было черным. Эта ужасная форма недожизни, двигавшаяся вопреки всем законам природы, подрагивала, как от судорог. Возможно, само зрелище и не вызвало бы у меня такого отвращения, если бы я не знал, что передо мной.

Однако для меня вся эта ситуация была просто невыносимой.

Когда я добрался до кратера, все мое тело было мокрым от пота. Я находился неподалеку от того места, куда нырнул в первый раз. Главное щупальце амебы извивалось в двадцати футах подо мной, сливаясь с чернотой на дне расселины, а под ним двигались дети Дагона. Покрепче сжав в руках оружие, я во второй раз спустился в кратер. Щупальце из протоплазмы вело вглубь расселины. Пару раз мне на пути встретились монстры-головастики, но всякий раз, когда я поднимал гарпун, эти чудовища отшатывались от меня, будто чувствовали опасность, исходившую от этого оружия. Что ж, я видел, насколько эффективны гарпуны Немо в борьбе с существами Дагона, и вполне понимал головастиков. Малейшее соприкосновение с острием гарпуна разрушало их тела, будто смертоносная кислота. Чем это было обусловлено, я пока не мог объяснить.

Но в данный момент меня интересовали более важные вопросы. Удовлетворившись тем, что при помощи гарпуна можно удерживать головастиков Дагона на безопасном расстоянии, я стал двигаться вдоль щупальца. Как я и рассчитывал, где-то через четверть мили щупальце углублялось в зиявшую на склоне кратера расселину, которая оказалась достаточно большой, чтобы я мог заплыть внутрь, не соприкасаясь со смертоносной массой из протоплазмы.

И все же, когда я заплыл в тоннель, мое сердце начало бешено биться, ведь я находился всего в одном ярде над массой амебы и полностью осознавал тот факт, что первое неверное движение станет последним в моей жизни.