Лана Синявская - Ночной крик

– А что с ней могло случиться? – спросила Вика рассеянно.

– Собака ее укусила.

– Неро?!

– Он. Сильно. Нога – в хлам, до кости, гад, добрался.

– И что с ней?

– С Эммой?

– Нет, с собакой. Эмма, я так понимаю, жива.

– С собакой плохо. Сбежала она, представляете?

– Господи, как же такое могло случиться?

– А черт его знает. Когда люди прибежали, пса уже не было. Одного не пойму – как это он на нее набросился? Он же у ней как шелковый ходил. Да вы сами видели.

– Не знаю, Веня. Я в собаках не очень-то разбираюсь. Жутковато, однако, знать, что эта тварь разгуливает на свободе.

– Об этом все говорят, – согласно кивнул Венька. – Только где ж его теперь искать? Надеются, что он к станции подался или через реку переплыл.

– Лучше бы через реку. И лучше бы он не доплыл до другого берега… – задумчиво проговорила Вика.

Разговора пришлось ждать довольно долго. Связь с городом оставляла желать много лучшего. Когда Вика, наконец, услышала в трубке голос Окунцова, то поначалу даже не узнала его из-за треска и шума. Зато он опознал ее сразу, и трубку схватил немедленно, как будто сидел возле телефона и ждал звонка.

– Ну что, нашли? – спросил он деланно безразличным голосом.

– Представьте себе – нашла. И теперь жду выполнения вашей части договора, – Вике пришлось кричать, чтобы перекрыть шум помех.

– Хорошо. Сейчас я, к сожалению, уезжаю на три дня. А после этого немедленно встречусь с вами. Вы передадите мне дневник, а я вам – имя убийцы.

– Так, голуба, дело не пойдет. Или сейчас или я найду этим запискам другое применение.

Трубка надолго замолчала. Вика нервно поглядывала на часы. Время убывало. Она заказала только десять минут и если пауза на другом конце провода продлится слишком долго – все пропало.

"Ну, давай же, быстрее! – молила она про себя. – Хватит сомневаться!"

– Чем докажете, что это именно то, что меня интересует? – наконец-то проклюнулся его недовольный голос.

– Ну, это проще пареной репы, – усмехнулась девушка. – Вам ваших… ммм… партнеров поименно называть или можно по фамилиям?

– Вы это читали, – сдавленно прошептал он.

– Ну, разумеется. Как бы иначе я догадалась, что нашла именно то, что нужно?

– Имейте в виду, она все это выдумала. Старая карга ничего не могла поделать с тем, что она меня не возбуждает и придумала для своего спокойствия эту сказочку о моей якобы нетрадиционной ориентации.

Викой овладело такое чувство гадливости по отношению к этому пустозвону, что она едва справилась с эмоциями и вынуждена была ненадолго замолчать, чтобы не ляпнуть какую-нибудь гадость.

– Эй, куда вы там пропали?

– Да здесь я, здесь, – брезгливо морщась, произнесла она негромко.

– Вы меня поняли?

– Знаешь, парень, мне наплевать с кем и в какое отверстие ты трахался, но поверь, если бы мне не нужно было от тебя имя преступника, я сама бы отнесла эти, как ты выражаешься, выдумки журналистам. Догадываешься, что бы с тобой сделали те, с кем ты, опять же, по твоим словам, не имел ничего общего? Ох, хотела бы я на это посмотреть… – закончила она мечтательно.

– Эй, сука, ты не посмеешь! – отчаянно завизжала трубка.

– А кто мне может помешать? Ты, что ли? – спросила она ласково.

– Ладно, я скажу тебе то, что ты хочешь. Но имей в виду, если хоть одна строчка из этого пасквиля выплывет наружу, ты об этом пожалеешь.

– Да пошел ты, петух недорезанный!

– Гаевская.

– Что?

– Князеву убила Гаевская. Я сам это видел. Ткнула ее зонтиком в брюхо, как стилетом, а потом покатила в воду и держала там, пока Софья не задохнулась.

– Ты врешь. Этого же быть не может.

– Ты хотела знать правду? Теперь ты ее знаешь. Не моя вина, что она тебе не нравится. До встречи через три дня и не подводи меня, киска.

Злорадно хихикнув, Окунцов бросил трубку, а Вика еще некоторое время стояла и растерянно слушала короткие гудки.

По тому, как быстро опустила голову телефонистка, изображая тотальную занятость, Вика догадалась, что она слышала большую часть разговора. Припомнив эпитеты, которыми она награждала Курского соловья, девушка почти равнодушно констатировала, что ее репутация в этом населенном пункте ежедневно теряет по несколько пунктов. Скоро на нее начнут показывать пальцем.

Попрощавшись с макушкой телефонистки, Вика вышла на улицу и побрела к магазину. Она решила все же сдержать данное себе обещание и купить картошки. Но пришлось воспользоваться услугами магазина, так как столика, замеченного ей в день своего приезда, она не видела уже давно. Очевидно, торговка Клавдия решила устроить себе внеплановые каникулы, хорошо заработав на своем товаре в начале лета.

Нитратная магазинная картошка безжалостно оттягивала ей руку, но Вика почти не чувствовала боли, все еще находясь под воздействием откровений Окунцова. Что ж, в одном он был прав: ввязываясь в это нелепое расследование, она не вправе была рассчитывать на то, что убийца окажется тем, кого она выбрала. К несчастью, она успела проникнуться к Гаевской симпатией и сочувствием. Зная историю ее взаимоотношений с Князевой, Вика находила немало оправданий для такого… неординарного поступка. И все же Софья, какой бы гадиной она ни была, вряд ли заслуживала такой ужасной смерти. Никто не вправе лишать жизни другого человека, потому что это преступление.

И все же что-то мешало ей немедленно отправиться к Федору Карповичу, чтобы выложить ему то, что она узнала. Вика решила отложить этот визит хотя бы на некоторое время и в данном случае обещанный себе полноценный завтрак был прекрасной отговоркой.

Варить картошку было лень. Вика остановилась на чае с бутербродами и малиной. У нее еще оставалась почти полная банка клубничного джема фирмы "CHAMBORD", и Вика принялась машинально намазывать его толстым слоем на булку с маслом, пока вода в чайнике закипала.

Какая-то мыслишка настойчиво пыталась пробиться в ее сознание, и Вика, чтобы не мешать ее усилиям, застыла, забыв поднести бутерброд с вареньем ко рту.

Из оцепенения ее вызвали странные звуки у входа. Она сказала бы, что это шаги, но шаги были какие-то странные. Чтобы внести ясность, Вике пришлось обернуться. Она снова застыла, но теперь уже от того, что не могла поверить своим глазам.

Прямо напротив нее стояла огромная черная свинья и угрожающе похрюкивала. На спине заплывшей жиром животины розовело пятно, похожее на след от ожога. Почему-то это пятно показалось Вике особенно отвратительным.

– Ты чего сюда пришла? Ну-ка, кыш отсюда! – пискнула Вика, отмахнувшись от наваждения рукой с бутербродом. Свинья проследила за его траекторией и громко хрюкнула.

– Фиг тебе, вымогатель! – немедленно отреагировала Вика. – Ишь, чего захотел. Иди лучше, ешь свои отруби, или чем там вас кормят.