Шон Хатсон - Возмездие

Страдания маленьких детей...

А потом Бог смотрел, как он режет ребенка на кусочки. Миллз управлялся со своим ножом с мастерством хирурга, легко вонзая его в плоть, пока все простыни не пропитались кровью, пока девочка не перестала дергаться под ним, пока его пенис вновь не напрягся от желания и не вошел в нее, еще теплую, но бездыханную, уже во второй раз за ночь.

Миллз ухмыльнулся, взглянув на свои руки, — они были грубые, мозолистые.

Последние десять месяцев Миллз с Уолтоном жили на квартире в Брикстоне. Оба не работали, но благодаря разного рода незаконным промыслам деньги у них водились. Миллз, например, подвизался в доходном деле детской порнографии. Кроме дохода эта работенка доставляла ему удовольствие: соответствовала его вкусам.

Уолтон же торговал наркотиками в районе Кингз-Кросс. Подрабатывал и сводничеством.

На вырученные таким образом средства и приобрели себе пушку.

«Смит-и-вессон». Револьвер 38-го калибра. Он с нежностью погладил четырехдюймовый ствол.

Окинув взглядом стол, Миллз увидел тарелку с какой-то коричневой мешаниной, которая, судя по упаковке, была печенкой с луком. Он поковырял холодную еду стволом револьвера, потом вытер его одноразовой скатертью. На другом конце стола лежала кипа журналов, которые он предполагал продать на следующий день. В каждом из них помещены были фотографии детей, некоторым не исполнилось и двух лет от роду, занятых в разнообразных сексуальных сценах — как с мужчинами, так и с женщинами. Один из его дилеров недавно хвастал, что достал фото мужчин с грудными младенцами. С натуральными новорожденными.

Миллз снова улыбнулся, чувствуя, как нарастает возбуждение.

Страдания маленьких детей...

Он взял один из журналов и принялся перелистывать его. Его толстая нижняя губа отвисла, когда он разглядывал фотографии. Многие из фото — отвратительного качества — черно-белые крупнозернистые снимки, выполненные любителями. Скорее всего, теми, кто сам принимал участие в этих сценах, подумал Миллз. Просмотрев журналы, он снова вытащил свой револьвер. Покрутив пустой барабан, взвел курок и нажал на спусковой крючок.

Металлический щелчок прозвучал неожиданно громко.

Без Уолтона Миллзу тоскливо, одиноко. А одиночества Миллз не любил. Кроме Уолтона, у него не было друзей, но Хэкет отнял у него единственного друга.

Он поплатится за это.

Хэкета ждет то же, что и его дочь.

Страдания маленьких детей...

Бог снова будет наблюдать за ним. Потому что он угоден Богу. Он убьет Хэкета, и Бог будет им доволен, ведь он, Миллз, сдержит свое слово. Миллз поднял револьвер и снова взвел курок.

— Око за око! — улыбнулся он.

Рождение, женитьба, переезд...

По мнению Хэкета, именно такова последовательность: три трагические вехи в его жизни.

Сидя посреди своей новой гостиной на одном из многочисленных упаковочных ящиков, напоминавших гигантские детские кубики, он приходил к заключению, что первые два события бледнеют на фоне третьего. Больше трех дней ушло на то, чтобы упаковать все вещи, причем работал он по пятнадцать часов в сутки. Что поделаешь, другого выхода у него нет. Лучше заниматься этим, чем сидеть в старом доме наедине с ужасными воспоминаниями.

Он снова подумал о Лизе.

И о смертях, случившихся в этом доме.

В жизни всегда есть место смерти.

Потом он подумал о Сью.

Вчера вечером он позвонил ей и сообщил, когда приблизительно прибудет, но до сих пор она так и не появилась. Он уже начал сомневаться, что вообще появится. На улице прямо напротив дома находился телефон-автомат. Хэкет взглянул на часы и решил, что подождет еще пятнадцать минут, а потом пойдет и сам ей позвонит.

Раздался стук в дверь. Он соскочил с коробки.

Ну что ж, теперь ему не придется звонить. Он отпирал засов и улыбался...

На пороге стоял директор школы Дональд Брукс собственной персоной.

— Рад, что вы благополучно добрались, мистер Хэкет, — с улыбкой сказал он. — Нет, нет, входить не буду. Просто захотелось поприветствовать вас и убедиться, что вы устроились уютно на новом месте. Вы и ваша жена.

— Благодарю вас, — пробормотал Хэкет.

— Надеюсь, вашей жене понравился дом?

— Понравился.

— Что ж, не буду ее тревожить. Уверен, что у нее хлопот сейчас хоть отбавляй. Ну, я пошел. Увидимся в понедельник утром.

Хэкет кивнул и закрыл за директором дверь. Тяжко вздохнув, он побрел назад, в гостиную. Наверное, лучше позвонить сейчас. Он снова посмотрел на часы. Еще пять минут? Он нервно забарабанил пальцами по нераспакованному ящику, и тут снова позвонили в дверь.

На сей раз Хэкет не спешил. И дверь открывать не торопился. Сью улыбнулась, увидев его усталое лицо.

— Я уже собирался тебе звонить, — тотчас просиял он, отступая за порог.

Она зашла в прихожую и немного нерешительно направилась в гостиную.

— Ну что ж, беремся за дело, — сказала она, закатывая рукава спортивного свитера.

Они занялись многочисленными коробками и ящиками. Потом Сью перебралась на кухню, оставив Хэкета трудиться в гостиной. Он первым же делом распаковал стереоустановку, и вскоре в доме зазвучала музыка.

Хэкет утратил чувство времени. Словно во сне переходил он от ящика к ящику, от коробки к коробке, и в ушах его звучала музыка. В дверях появилась Сью — джинсы и свитер в пыли, одна щека в чем-то похожем на сажу... Хэкет шагнул к жене, чтобы вытереть щеку. Она с улыбкой отстранилась и сама вытерла грязь.

— Я заварила на кухне чай, — сказала она и вышла в прихожую.

"...Но это только мечта. Ты увидишь — стена слишком высока... " — звучал в динамиках голос Роджера Уотерса.

Хэкет вытер руки о штаны и пошел на кухню. Усевшись напротив Сью, он взял свою кружку с чаем.

— Я почти закончила тут, — сказала Сью. — Потом пойду наверх.

— Можно не торопиться. Времени более чем достаточно.

— Хочется поскорее закончить, Джон. А то дом — словно после бомбежки.

Он кивнул.

— А помнишь наше первое жилье? — улыбнулся Хэкет.

Она приподняла брови.

— Ну конечно, мы тащили наверх мебель мимо бильярдного зала и думали, что типы из бильярдной ограбят нас до того, как мы обустроимся. — Она почти развеселилась. Почти...

— Всю ночь напролет слышно было, как они играют в свой дурацкий бильярд. Да, мы долго привыкали, пока не научились засыпать под этот грохот.

— Насколько я помню, нас не очень тревожило отсутствие сна по ночам.

Хэкет улыбнулся в ответ на это замечание.

— Уютное было местечко, — добавил он.

— За исключением шума, — возразила Сью.

— И сырости.

— И холода.

— Да, шикарная была берлога! — хмыкнул он. — Даже не верится, что мы съехали оттуда всего шесть лет назад. — Он поставил чашку на стол. — Когда я начал сегодня распаковывать вещи, то сразу же вспомнил нашу первую квартиру. Все может повториться, Сью. Вот наш новый дом. Мало что меняется.