Иви Берне - Проклятый кровью

Она взяла его член в руки Он задыхался, его грудь вздымалась, его бедра напряглись. Она провела языком вокруг головки, смакуя его соль. Его пуль мощно бился под ее пальцами, как приглашение. Она проследила языком проходившую сбоку вену, и прокусила ее у основания его пениса.

Он плавал и извивался на веревках, но не кончил. Его горячая кровь брызнула ей в горло. Шторм внутри него, прошел и через нее.Его кровь умоляла быть выпитой, любой ценой. Потребовалась вся ее сила воли, чтобы отстраниться и закрыть рану.

Ноги тряслись, она подошла к его голове. Михаил делал тяжелые глубокие вдохи.

—Сначала, я собираюсь полность удовлетворить тобой свой голод—, прошептала она ему на ухо.—А затем, я собираюсь трахнуть тебя—.

Его губы приоткрылись в ожидании.

Ее клыки обножились и она напала на его горло. Она знала, что он не позволял этого, но все ее инстинкты подталкивали ее отыскать путь к крови из его сердца.

Она коснулась его души. Подвал, веревки, все это исчезло. В ее мысленном взоре они обнимались на высоком мысу. Мир вращался вокруг них феерическими красками. Он поцеловал ей горло, губы, ухо. Ее руки касалисьтвердых мускул его спины, опускаясь вниз по ребрам. Его руки обнимали ее. Вместе они были в безопасности. Вместе они были единим целым.

Ее барьеры начали рушится.

Все что имело значение была его потребность. Ее потребность. Их ошеломляющая потребность быть одним целым.

Руки

Руки!

Руки!

Очнувшись в подвале, она подняла голову, облизывая чистые губы. Михаил одержал вверх в борьбе против его связей словно как акула, попавшая в сети.

Она поняла. Он должен был держать ее. Он умер бы, если бы не смог. И она умерла бы, если бы он этогоне сделал.

Шкивы оторвались от потолка, когда она добровольно взяла веревку невесты, чтобы освободить его руки.

Михаил повернулся в воздухе и приземлился припав к земле, вслепую, веревка, закрывала все вокруг него. В следующий момент она была в его руках. Их губы встретились в долгом и глубоком поцелуе.

Он выкинул свою маску. Она обрезала веревки на его груди. Ошейник должен был подождать. Они покатились по полу.

Ее рубашка мешала. Михаил сорвал ее. Отлично.

Он лизал ее возбужденные соски через кружева ее бюсгалтера. Кружева терлись об ее язык. Нет, его язык. Она вдыхала аромат своей через его нос. Они дрожали, их обоих лихорадило.

Катание. Ни одного сверху. Один ботинок прочь, потом другой. Брюки Восхитительно. Михаил, скальзящий между ее ногами. Хорощо. Его широкий, сильный язык, ласкающий ее плоть. Она стала влажной, вскрикивая каждый раз, когда он гладил ее.

Ему понравилась ее сладкая соль. Она пробывала на вкус саму себя. Да, вот так, так. Только так. Язык князя пожирал ее.

Его губы сомкнулись на ее клиторе. Его пальцы проскальзнули в нее, изгибаясь, ощущая ее внунренние неры, пока ее спина не выгнулась от сладких мук, и ее пятки не поднялись на его поясницу. Михаил!

Она кончила снова, сжимая его пальцы раз, два, три раза, в то время как новая волна влажности текла на его язык. Он упивался этим, зная точно, что она хотела и , как она хотела это, его ум был плотно соеденен с ее

Ее экстаз пробежал сквозь него, отдавая в верх к ее животу, который он покрывал поцелуями, к ее груди, которую он обожал, ее золотая грудь, верхушки, тугие и напряженные в его рту. Он впился в них поглубже, используя края его зубов, заставляя ее стонать. Ее ногти царапали его спину. Ее рот, горячий на его, он некогда на насытится.

Разорви меня на части.

Он бережно сжимал ее лицо, покусывал ее опухшие губы, посасывал ее язык, опустил руку вниз, лаская ее длинную спину.

Она обхватила ногой его бедро и направила его член в самый центр себя. Он двинулся внутрь, ее горячие, гладкие мускулы обхватили его. Снова ее ощущения слились с его. Он знал как это, быть наполненным, натянутым. Они цеплялись друг за друга, становясь одним изящно соединенным телом. Вместе, ближе, там, не двигаясь, никогда не отпуская…

Алиюшка.

Он трогал ее лицо, обводя высокий небольшой нос, дугообразные брови. Как замечательный видеть ее мягкой и открытый снова, точно так же, какой она была так давно под ивами

Им не нужно было много двигаться, не тогда, когда каждое прикасновение, каждое мимолетное ощущение отражалось от них. Движение бедер, рука поглаживающая бедро, еще один медленный поцелую. Большего и не нудно.

Но она была такой гладкой, такой привлекательной, через некоторое время ему пришлось двинуться, проникнуть глубже, чтобы вызвать ее трепещущие отзывы внутри нее.

Она перекатилась оказавшись сверху на нем. Раскинув руки по сторонам возле его головы , она начала его медленно трахать. Он зжал руками ее талию, пониже спины, направляя ее. Она наклонялась, чтобы поцеловать его, ее темные волосы накрыли ее занавесом.

Он ласкал ее клитор. При его прикосновении она отбросила голову назад и издала долгий, хриплый крик. Она была настолько близка – но отодвинула его руку.

Поднимайся – сказала она, потянув его за ошейник. Когда он сил, она обвила свои ноги вокруг его бедер. Он откинулся назад, найдя удачное положение для них. Но ее лицо стало немного беспокойным, она была с ним осторожной.

Отбросив в сторону свои мысли, он погладил ее щеку костяшками пальцев..

Я боюсь позволять тебе кусать меня.”

Чего ей только стоило, признаться в этом. Он знал, как это убивало ее, признать любой страх вообще. Все, что он мог сделать, это заставить ее кончить. Она положила щеку на его плечо, в то время как он погладил ее волосы. Их сердца бились вместе. Его член пульсировал в ней.

Они были связаны очень многими способами, но он не мог сказать точно, чем именно пугал ее укус. Когда он взял ее кровь в ее доме, он изнасиловал ее. Не было никакого сахарного покрытия. Но он не думал, что это было проблемой сейчас.

Эта неполная связь была любопытной вещью. Он точно знал, как к ней нужно прикасаться, но понятия не имел, что сказать ей. Снова он оказался на этом очень тонком льду. Он легко может потерять все это.

Возможно тишина была тем, в чем она нуждалась, потому что он колебался так долго, она говорила не громко, ее голос был приглушенным и душераздирающе молодым. “Тебе не понравится то, что ты увидишь.”

Я уже познал тебя

Не полностью. Всего, ты не видел вообще. Ты собирался увидеть все.

Я не испугаюсь. Он перебросил ее волосы на другое плечо, обнажая с одной стороны ее шею. Ее руки, лежащие на нем, напряглись. Уткнувшись носом ей в ухо, он пробормотал, “Я обещаю.”.”

Она издала коротки, разочарованный звук – но это не было —нет—. Если бы она имела в виду —нет—, она пнула бы его по яйцам. Вместо этого, она вцепилась руками в веревки на его груди, и притянула себя.