Хизер Грэм - Идущий в ночи

— Вульф слушает.

— Мистер Вульф? Это Руди Йорба.

— Добрый вечер. Вы еще что-то вспомнили?

— Да. Я знаю, какого года был тот лимузин. Я только что вспомнил, потому что думал об этом после нашего с нами разговора.

— И?..

— Это была последняя модель. Я понял это по форме зеркал. Когда вы уехали, кто-то из ребят сказал о том, как мало все меняется в автомобильном мире и часто модель одного года не отличишь от модели другого. И тогда я вспомнил про зеркала. Может, вам это ничего и не даст, но я подумал, что такая информация может быть полезной.

— Конечно, это уже что-то. Спасибо, Руди, большое спасибо.

Диллон повесил трубку и вернулся к компьютеру. Ни одно из агентств не предлагало «кадиллаки» последней модели, зато подобные машины были в распоряжении двух казино: «Солнца» и недавно открывшегося на Стрипе «Нового Орлеана».

Руди Йорба ушел с работы в два часа ночи. Как правило, к этому времени толпа в казино начинала редеть. Посетители напивались так сильно, что, независимо от желания остаться и поиграть, их накачанные алкоголем тела сами стремились к постели.

Рок-звезды и их свиты имели обыкновение приходить поздно, но той ночью никто из знаменитостей так и не приехал. И хотя Руди часто задерживался до трех или четырех часов в надежде заработать побольше чаевых, той ночью он ушел в два.

Он попрощался с друзьями и коллегами и направился на парковку. Сотрудники оставляли свои машины на верхнем этаже, находившемся под открытым небом, но никто против этого особенно не возражал. Руди воспользовался служебным лифтом и поднялся наверх, где его поджидал его маленький «жук». Он любил свою машину. В мире, где цены на бензин росли с космической скоростью, такая малолитражка была весьма ценным приобретением.

Руди остановился и посмотрел на ночное небо, толстое покрывало облаков заслоняло луну и звезды. Темень стояла непроглядная. Руди подумал, что где-нибудь в пустыне, вдали от неоновых огней, небо было еще чернее. Там темно как в аду. И так же холодно. Даже морозно. Такова пустыня: днем там обжигающее пекло, а по ночам — ледяной мороз. И Вегас был всего лишь кучей денег и неоновых огней посреди этой пустыни.

Он нажал на пульт и услышал веселое чириканье сигнализации. Друзья посмеивались над его машиной, но он любил ее. Он называл ее Мэри. Так звали его мать и его дочь. Мать давно умерла, и он очень редко виделся с дочерью. Она жила в Нью-Йорке с его бывшей женой. Он ездил туда в лучшем случае два раза в год, и еще две недели Мэри разрешали проводить с ним летом. Руди не испытывал ненависти к своей бывшей жене и не обижался на ее нового мужа.

Когда Мэри только родилась, его дела шли в гору. Он работал на Уолл-стрит, получал большие деньги и ездил на «хаммере».

Затем он подсел на кокаин и промотал все, что имел. Однажды ночью он чуть не выбросил Мэри с балкона своей роскошной квартиры, когда его вдруг охватил приступ безумия. Теперь он не притрагивался к наркотикам, почти не употреблял алкоголь и постепенно возвращал себе человеческий облик. Он знал, что должен завоевать доверие дочери, но не был уверен, что она любила его так же сильно, как отчима. И он не мог винить ее за это.

Руди приблизился к своей машине и заметил, что кто-то отошел от его автомобиля и направился через парковку. Он не обратил на это особого внимания. Здесь постоянно находился кто-то из сотрудников казино.

Затем он услышал позади себя шаги. Неожиданно его охватило чувство тревоги, и он обернулся.

— Привет, Руди! — Его окликнула женщина по имени Эмбер Олсен — официантка, которая подавала коктейли.

— Привет, Эмбер. Тихая ночка, не так ли?

— Да, слишком тихая. От этого покойника у нас теперь сплошные убытки, — призналась она.

— Да не переживай. Может, эта история еще привлечет сюда толпы любопытных.

— Надеюсь, что так и будет, — сказала Эмбер, помахала ему на прощание рукой и направилась к своей машине, стоявшей в соседнем ряду.

Когда Руди сел в своего «жука», он на всякий случай проверил заднее сиденье и с грустью улыбнулся. Там никого не было. А что еще он мог ожидать.

Руди выехал на шоссе, когда услышал первый щелчок в двигателе. Нахмурившись, он посмотрел на приборную доску.

Как же так! У него кончился бензин... но это невозможно. Он только утром наполнил бак доверху.

Руди стало не по себе. Неужели у него опять случился провал в памяти и на самом деле он не заправлялся? Но в автомобиле с ним никогда не случалось ничего подобного. Никогда. Несколько раз такое бывало, когда он без дела слонялся по парковке, ожидая очередного клиента; Но он не садился за руль, если чувствовал, что может отключиться, и всегда был очень внимательным. Он пытался начать новую жизнь и не собирался никого убивать.

Но тем не менее бензин у него все-таки закончился. Он знал, что давно должен был вступить в автомобильный клуб, но так до сих пор и не сделал этого.

Ругаясь сквозь зубы, Руди затормозил на краю обочины, двигатель окончательно заглох. К счастью, он остановился всего в паре миль от парковки.

«Дурак, дурак, дурак, дурак!» — проклинал он себя, вылезая из машины и осторожно закрывая за собой дверцу. Он любил свою Мэри и не хотел, чтобы кто-нибудь украл ее.

Руди подумал было поймать машину, но затем решил прогуляться. Тем более что автомобилей на шоссе было мало.

Он прошел примерно с полмили, тихонько напевая какую-то мелодию, чтобы отвлечься и снова не бранить себя за глупость.

Позади него вспыхнули огни. Ничего удивительного, ведь он был на шоссе. Руди остановился и обернулся, решив все-таки проголосовать. Возможно, его все-таки согласятся подвезти.

Он стоял на обочине, и ему показалось, что машина мчится прямо на него. Он заслонил глаза от слепящих огней, подумав, что за рулем сидит какой-то идиот.

Автомобиль приближался, и огни становились все ярче. Он мчался со скоростью не меньше восьмидесяти миль в час.

И он летел прямо на Руди.

Тот даже не успел закричать.

И не почувствовал боли.

Руди и опомниться не успел, как был уже мертв.

Наступило утро.

Солнечный свет проник в комнату и разбудил Джесси. Она медленно открыла глаза, словно боялась увидеть что-то страшное.

Часы тикали на ее прикроватном столике. Украшенная бусинками и стразами искусно выполненная ловушка снов, которую купил для нее Тимоти, когда она была еще ребенком, свисала с зеркала над ее туалетным столиком и ловила первые лучи солнца. Она была совсем одна. И все же...

Так страшно просыпаться от чувства, что за тобой кто-то следит.

— Никто не следит за тобой, — твердо сказала себе Джесси. — Еще немного, и у тебя начнется мания преследования.

Она знала, что ей снились какие-то сны, но не могла ничего вспомнить. Но она помнила, что во сне кто-то следил за ней. И не кто-то. А Таннер Грин.