Вольфганг Хольбайн - Колдун из Салема

— Я знаю, — ответил Говард. — Мне это было ясно еще тогда, когда я увидел, что ты приехал вместе с ней. И она это знает. Но мы что-нибудь придумаем. А пока что подождем до рассвета. Нам ведь прежде всего нужно отвезти Рольфа к врачу. А там будет видно, что делать дальше. Пошли.

Он повернулся и вышел из комнаты так быстро, что разговор поневоле пришлось прервать. Свет лампы, которую держал Говард, скрылся за дверью, и затем стал маленькими резкими скачками двигаться вниз по лестнице. Я взглянул еще раз на жуткое существо, сидящее за письменным столом, повернулся и пошел вслед за Говардом.

Когда мы спустились на первый этаж, в камине уже горел огонь, а миссис Уинден и Макмадок пододвинули кровать Рольфа поближе к огню. Макмадок стоял у одного из окон и всматривался в темноту, в то время как миссис Уинден опустилась на колени перед Рольфом и влажной тряпкой вытирала ему лоб.

Говард поставил свою лампу на каминную плиту, потер руки, поднес их поближе к огню, чтобы хоть немного согреть, а затем подошел к Макмадоку. Я остановился посреди комнаты и стал смотреть на миссис Уинден. Она почувствовала мой взгляд и посмотрела на меня.

— Ему уже лучше, — сказала она. — Он очень сильный и обязательно выздоровеет.

Я кивнул, присел напротив нее на противоположном краю кровати и долго разглядывал лицо Рольфа. Он снова был в бессознательном состоянии, но жар, похоже, начал спадать.

— Миссис Уинден, я… я должен с вами поговорить, — произнес я через некоторое время.

Она посмотрела на меня, но ничего не сказала, и через несколько секунд я продолжил:

— Когда я вчера вечером пришел к вам, я тогда… я тогда еще не знал, что…

— Ничего страшного, мистер Крэйвен, — перебила она меня. — Вы спасли жизнь моей дочери. То, что я сделала, — это просто возвращение долга вам и вашим друзьям.

— Когда все это закончится, вам придется уехать из Дернесса, — сказал я.

Она улыбнулась.

— Из-за Лона? — спросила она тихо, чтобы Макмадок не смог ее услышать. — Не переживайте, мистер Крэйвен. Он про меня ничего не расскажет. Он ведь, в сущности, неплохой человек. И он вам верит.

— Дело не в нем, — возразил я. — Его спутник сбежал и…

— Бреннан? — она кивнула. Выражение ее лица омрачилось. — Да, он — довольно злой человек, мистер Крэйвен…

— Роберт, — перебил я ее. — Пожалуйста, называйте меня Роберт.

— Роберт, — она улыбнулась. — Хорошо. А я — Мэри. «Миссис Уинден» больше подходит пожилой женщине, во всяком случае, мне так кажется.

Она вздохнула, отложила в сторону тряпку, которой вытирала лицо Рольфа, и вдруг стала серьезной.

— Бреннан — изрядный негодяй, Роберт, — сказала она. — Но я с ним как-нибудь справлюсь. Я им всем расскажу, что вы заставили меня поехать с вами.

Ее слова показались мне не очень убедительными, и я почувствовал, что она и сама в глубине души знала, что ей не поверят. Но я почему-то не стал возражать, а лишь молча поднялся и подошел к Говарду и Макмадоку, которые все еще стояли у окна и смотрели в темноту.

— Там, снаружи, что-то не так? — спросил я.

Говард покачал головой.

— Не знаю, — пробормотал он. — Дождь прекратился, но там есть что-то подозрительное.

Нахмурившись, я подошел поближе к окну и посмотрел наружу сквозь щель между досками, которыми окно было заколочено снаружи. В первый момент я не заметил ничего особенного. Дождь действительно прекратился, лес по ту сторону поляны высился темной стеной. Говард, однако, был прав. Что-то вызывало подозрение и у меня. Что-то такое, чего нельзя было ни увидеть, ни услышать. Но я чувствовал это что-то . Причем очень отчетливо.

— А это существо — там, наверху, — неожиданно сказал Макмадок, — оно такое же, как и то, что выжрало просеку в лесу?

Говард удивленно посмотрел на него:

— А вы что, это заметили?

— А вы меня считаете слепым или только дураком? — невозмутимо спросил Макмадок. — Конечно, я это заметил. Оно такое же?

— Надеюсь… надеюсь, что да, — ответил Говард, запинаясь. — А если нет, то…

— Тогда одно из этих чудищ все еще ползает по округе и, наверное, убивает людей, когда не находит себе какое-нибудь дерево, или еще что, да? — спросил Макмадок. — И, наверное, оно затаилось где-нибудь там и дожидается, когда же мы отсюда выйдем, — он отступил на шаг от окна и враждебно посмотрел на нас с Говардом. — Я требую, чтобы вы рассказали мне правду. Я дал вам слово, что буду помогать вам, но я хочу знать, с чем нам приходится иметь дело. Что это за существо? Какой-то бредовый результат опытов таких как вы ученых?

— Вы, похоже, разговаривали об этом с Мэри, — констатировал Говард.

Макмадок гневно кивнул:

— Ну и что? Черт возьми, на кону сейчас стоят наши жизни. Что это за существо? И как с ним можно бороться?

— Хотел бы я знать, — ответил Говард. — Я…

В лесу прогремел выстрел. Через долю секунды от оконной рамы отлетели щепки, и Говард с хриплым звуком упал лицом вниз, прижав руки к шее. Между его пальцами сочилась ярко-красная кровь.

В последние полчаса СУЩЕСТВО уже не пульсировало. Подземная сеть, пронизавшая лесную почву, стала совсем неподвижной, словно мертвой. Лишь один раз потребность в пожирании всего живого, так же свойственная природе этого существа, как потребность в свете и воздухе свойственна человеку, оказалась сильнее заложенной в нем устремленности к цели, и оно пожирало частичку окружающего его ненавистного органического мира, оказавшуюся в пределах его досягаемости, превратив ее в противоестественную живой природе черную протоплазму. Но затем заложенная в нем устремленность к цели снова взяла верх, и существо стало ждать. Оно подрагивало от нетерпения, чувствуя, что его жертва уже рядом, но все-таки сохраняло самообладание, хотя и с трудом. Оно ждало, пока все не сложится так, как задумали его создатели, ждало с выдержкой существа, абсолютно лишенного чувства времени. Затем оно начало действовать.

Макмадок повалил меня на пол в тот самый момент, когда снаружи раздался второй выстрел. Пуля, расщепив тонкую доску на окне, просвистела прямо над нашими головами и ударилась в противоположную стену. А еще через секунду входная дверь содрогнулась, словно от сильного удара молота. От полусгнившей древесины взметнулись пыль и щепки, резкое дуновение ветра погасило обе керосиновые лампы, а огонь в камине сильно заметался.

Я потихоньку высвободился от хватки Макмадока, подполз на четвереньках к Говарду и резким движением перевернул его на спину. Мое сердце бешено заколотилось, когда я отвел его руки от шеи и осторожно ощупал сильно кровоточащую рану на горле. Его шея была вся в крови. Как ни странно, я совсем не испытывал страха, а лишь чувствовал себя ошеломленным, не мог поверить в то, что произошло, и это ощущение усиливалось с каждой секундой. Мысль о том, что Говарда — Говарда! — могло убить что-то такое банальное, как ружейная пуля, казалась мне просто смешной.