Вольфганг Хольбайн - Колдун из Салема

Я разочарованно вздохнул, но не стал уговаривать его ждать меня. Молча протянув ему один фунт, я стремительно зашагал к дому. Кучера вполне можно было понять. До того, как он согласился везти меня в этот район города, трое возниц, встреченных мною, вообще наотрез отказались ехать сюда.

Идя к дому, я поймал себя на том, что нервно вцепился в рукоятку трости-рапиры, прикрытой плащом. Впрочем, у меня было ощущение, что я на этой улице, не считая кучера, не один. Я ведь все-таки довольно долго в свое время прожил в районах, подобных этому, и еще тогда у меня выработалось умение чувствовать направленный на меня из какого-нибудь укромного местечка взор.

Когда я стучал в дверь, мои руки дрожали. Звук ударов гулко отозвался в доме, и я услышал, что где-то внутри здания хлопнула дверь и ко мне стали приближаться шаркающие шаги.

Я обернулся и показал кучеру жестом подождать меня еще минутку. Он кивнул и стал нервно помахивать кнутом. На другой стороне улицы зашевелились какие-то тени.

Громко щелкнул замок, и дверь приоткрылась на несколько сантиметров. По-видимому, она оставалась закрытой изнутри на предохранительную цепочку. В просвет недоверчиво смотрела пара темных заспанных глаз:

— Ну и что вам нужно?

Вопрос прозвучал не особенно вежливо. Я хотел было ответить что-то резкое, но сдержался, чуть отступил назад и слегка — буквально символически — поклонился.

— Добрый вечер, сэр, — сказал я довольно чопорно. — Мне… нужно увидеть одного из ваших постояльцев. Не будете ли вы так любезны…

— Не буду, — перебил меня человек за дверью. — Вы вообще-то знаете, сколько сейчас времени?

— Слегка за полночь, — автоматически ответил я. — Но у меня очень важное дело.

Человек за дверью вздохнул, протер глаза и хотел было закрыть дверь, но я быстренько просунул ногу в щель, а предохранительная цепочка не позволяла ему приоткрыть дверь побольше, чтобы оттолкнуть меня. Он, похоже, вполне способен был это сделать.

— Ну ладно, — пробормотал он наконец. — С кем вы хотите поговорить?

— С Говардом, — ответил я. — Это один из ваших постояльцев. Будьте так добры…

— С Говардом? Здесь нет никакого Говарда, — заявил мой собеседник. — И никогда не было.

Он солгал. Я почувствовал это в тот самый момент, когда он произнес эти слова. Я всегда, сколько себя помню, чувствовал, если мне лгали.

— Это неправда, — спокойно сказал я. — Почему бы вам не прекратить пререкаться и не сходить за Говардом?

В лице моего собеседника что-то изменилось. Я не мог толком рассмотреть его лицо при тусклом свете, но то, что я все-таки увидел, мне совсем не понравилось. Где-то с полминуты он изучал меня, окидывая взглядом с головы до ног, но я не дал ему времени придумать еще какую-нибудь отговорку.

— Я не хотел бы вас сердить, сэр, — сказал я все еще дружественным, но уже более жестким тоном. — Мы с мистером Говардом — друзья, вернее, станем друзьями, потому что он со мной еще не знаком. Впрочем, я вполне могу сесть обратно в экипаж и через полчаса снова вернуться сюда, но уже с полицией, если такой расклад вам больше по душе.

Мои слова, по-видимому, произвели эффект грома среди ясного неба. Человек за дверью явно испугался, он посмотрел на меня со странным выражением лица: на нем отразилось вдруг возникшее уважение ко мне и желание прикончить меня на месте.

— Хорошо, ваша хитромудрость, — буркнул он. — Уберите ногу. Я открываю.

Я секунду-другую смотрел на него в упор, затем быстро кивнул и сделал шаг назад. Дверь с треском захлопнулась, и я услышал, как он возится с цепочкой. Затем дверь распахнулась, открыв мне вид на темный коридор, освещаемый одной-единственной свечой, да и то наполовину сгоревшей. Я немножко струхнул, увидев, каким крупным и широкоплечим был мужчина, с которым я разговаривал. Он оказался примерно на голову выше меня, раза в два шире, причем такого мощного телосложения, что там, где у людей его комплекции обычно скапливается жир, у него выпирали мускулы. Его лицо все еще было заспанным (по всей видимости, я оторвал его от глубокого сна), а отвислые щеки, слегка выпяченная верхняя губа и большие мешки под глазами делали его похожим на рассерженного бульдога. Если бы я сразу увидел, что он собой представляет, я бы, пожалуй, не разговаривал с ним таким дерзким тоном.

Но тогда он, скорее всего, и не впустил бы меня в дом.

Я быстро прошел мимо него, обернулся и показал жестом кучеру, что он может уезжать. Кучер слегка коснулся пальцами края своего черного цилиндра, щелкнул кнутом и поехал прочь.

Стоящий у двери мужчина проводил кучера взглядом, затем покачал головой и захлопнул дверь.

— Это было не слишком разумно, — сказал он, — вот так вот взять и отпустить кучера.

Тон, которым он это сказал, мне совсем не понравился. Не понравилось мне и то, как он посмотрел на меня. И в его тоне, и во взгляде было что-то угрожающее.

Я попытался выдержать его взгляд, да и вообще старался держаться как можно небрежнее, но у меня это не очень хорошо получалось.

— Почему?

— Потому что я сомневаюсь, что ГП вас примет.

— ГП?

— Говард, — буркнул мой собеседник. — Если вы являетесь сюда посреди ночи, чтобы с ним поговорить, то вам следует хотя бы знать, как его кличут, не так ли? — в его глазах сверкнули искорки недоверия. — Что вам, собственно, от него нужно?

— Думаю, что вас это не касается, — холодно возразил я, сделал шаг назад, снял шляпу и изобразил символический поклон, не упуская, однако, мужчину из виду ни на секунду. — Меня зовут Крэйвен. Роберт Крэйвен. Прошу вас сообщить обо мне мистеру Говарду. И еще скажите ему, что я пришел по рекомендации его друга Андары. Я уверен, что он меня примет.

Мужчина снова несколько секунд смотрел на меня в нерешительности, как будто ему нужно было время, чтобы переварить то, что я сказал, затем он пожал плечами.

— Как вам будет угодно, — промямлил он. — Но не удивляйтесь, если он вам откажет. ГП не очень-то любит посетителей.

Он покачал головой, тщательно закрыл дверь на цепочку и зашаркал передо мной по коридору. В конце коридора находилась двустворчатая, наполовину открытая дверь, из которой падал приятный красноватый свет. Мой чудаковатый проводник распахнул настежь одну из створок, жестом пригласил меня войти в комнату, а сам тут же повернулся в другую сторону, где совсем рядом с дверью находилась лестница, ведущая на второй этаж.

— Подождите здесь, — сказал он не особенно дружелюбно. — Я пойду спрошу ГП.

Я, качая головой, посмотрел ему вслед, однако уже через секунду послушно повернулся и вошел в комнату, в которую он меня пригласил. При этом я снова поймал себя на том, что моя рука нервно сжимает рукоятку трости-рапиры, которую я прятал под плащом. Хоть я сам и не хотел этого признавать, но этот убогий дом и его чудаковатый привратник вызывали во мне очень неприятное чувство, пожалуй, даже страх. Здесь, в этих старых стенах, таилось что-то мрачное и грозное, что-то такое, что было трудно выразить словами.