Сьюзен Райт - Исповедь демона

Но сейчас, на пороге смерти, стоит быть честной с собой. Только Шок меня знает. Меня настоящую. Если умру я и погибнет она — не останется ни следа моего пребывания в этом мире, только воспоминания Лолиты. А это лишь ничтожная толика... Словно меня никогда и не было.

Казалось, все теперь зависело от того, уцелеет Шок или нет. Логики здесь никакой не прослеживалось, но это все, что у меня было. Шок обязана выжить.

Теперь первым делом я должна выбраться из Бруклина.

Сказать, что я промокла насквозь, — значит, не сказать ничего. Никакого перекрытия над пешеходной зоной на мосту, разумеется, не существовало. Впрочем, несмотря на ливень, навстречу мне попадались прохожие и даже велосипедисты. Некоторые счастливчики шагали под зонтами. Вид у тех, кому повезло меньше, был, как и у меня, довольно жалкий.

Я только радовалась стремительно сгущавшимся сумеркам и лишь на середине моста позволила себе осторожно посмотреть на «Дом Пророка». В ответ — невидящий взгляд множества окон. Кто знает, может быть, в эту самую минуту за мной наблюдали.

Нашла ли Дрэда Зил? Или это была Монтана? Сердце екнуло, когда я представила, что у охранницы может оказаться дубликат ключа от клетки. Одно касание, и она одержима. Станет такой, как я. Даже кем-то хуже. Впрочем, демон будет начеку. Это успокаивало.

Почему мне не пришло это в голову раньше? По одной только этой причине нельзя было оставлять Дрэда в живых. Если только Зил придет к нему первой. И заберет его ядро себе.

Разве лучше желать кому-то смерти и не поднять на него руку, чем убить сразу? Может, это просто лицемерие?

Хватится ли кто-нибудь Векса сегодня? Нападет ли Гоуд на Глори без него? Все должно быть уже готово к атаке.

Смертельная жатва продолжится.

Мост я пересекла за двадцать минут, лавируя между огромными лужами, и вышла на Деланси-стрит всего в нескольких кварталах от «Логова». Но отныне дорога туда мне заказана.

На Эссекс-стрит я остановилась у спуска в подземку. Поблизости находился какой-то дисконтный обувной магазинчик. Я взбежала на его крыльцо и, вытянув руку, проговорила как можно жалостливее, обращаясь к прохожим:

— Помогите мне добраться домой. У меня украли сумочку, а живу я на окраине.

Я повторяла эту фразу как заклинание. Люди шли мимо, кто-то украдкой поглядывал на меня. Должно быть, помогло отчаяние, на самом деле меня переполнявшее. И прилипшее к телу платье. Две женщины поделились мелочью, а какой-то парень расщедрился на целый доллар. Мне уже почти хватало на проезд, когда один мужчина предложил:

— Идем, проведу по карточке.

Обрадовавшись, я поспешила за ним на станцию. Он сунул карточку в турникет и пропустил меня вперед. Я горячо поблагодарила его, держась, впрочем, на расстоянии. Ничего не могла поделать с одолевшей меня подозрительностью. Теперь, когда выяснилось, что знак можно маскировать, о безопасности следовало забыть.

Сев на первый же поезд по линии «А», я доехала до 14-й улицы, где обычно пересаживаются на линию «Б». Мне нужен был таксофон. Если звонок навлечет на меня новые неприятности и меня засекут, оставалось единственное преимущество: отсюда я могла уехать в любом направлении, совершив лишь одну пересадку. Я подошла к стальной колонне с телефонными аппаратами.

Сняла трубку и трясущейся рукой набрала номер. Люди наводняли платформу, ожидая поезд. Я прятала лицо, отвернувшись к колонне и не глядя по сторонам. От этого звонка зависело все.

Раздалось два гудка. Ответил сам Ревэл. Какое счастье, что это не один из его любимчиков!

— Ревэл, — голос у меня был хриплый, — тебе известно, что Векс похитил меня и держал, словно пленницу?

— Элэй, слава всевышнему! Векс сказал, ты в опасности, и ему пришлось запереть тебя ненадолго.

— И ты поверил.

— А что я должен был сделать? Взять штурмом обитель Братства?! Я сказал, что хочу тебя увидеть. Он колебался, и я пообещал, что буду ему обязан. Мы договорились на завтра. Где ты?

Что ж, вполне убедительно.

— Ты рассказал об этом Шок?

— Ты что, смеешься? Кто бы ее тогда остановил?!

Она наломала бы дров, а я остался бы виноват. Векс не стал бы с ней церемониться.

Я не спешила сообщать ему, что Векс больше не представляет угрозы. Ценная информация — мой единственный козырь. Все и без того скоро узнают. — Я в метро. Только что из клетки Дрэда, где он пытал людей. И демонов тоже. Если есть номер Зил, предупреди ее, пусть туда наведается, пока его не обнаружил кто-нибудь другой. Я заперла его там, он почти опустошен.

Повисло гробовое молчание. Я слышала только отдаленные автомобильные гудки и шум дождя над головой. Ревэл был далеко не глуп; он обдумывал услышанное.

— Элэй, ты в большой опасности. Я иду за тобой. Тебя надо увезти куда-нибудь за пределы города...

— Нет, спасибо.

— Если ты мне не доверяешь, зачем звонишь?! — не выдержал он.

Может, Ревэл и не замышлял дурного, но он не всемогущ, в его руках лишь ограниченная власть. Даже теперь, когда Векса нет, он вряд ли выстоит против авторитета Дрэда. И уж точно не остановит Рэма, когда тот явится за Шок в обличье чистильщика бассейна, например.

Я должна убедить Рэма оставить сестру в покое. Но как? Он клялся, что любит меня и готов защищать любой ценой, но не отступал от намеченной цели уничтожить ее. Разве можно повлиять на кого-то, у кого нет совести?

Но ведь должна быть хоть какая-то причина, которая заставит Рэма держаться подальше от Шок, даже когда меня не станет. Для начала следовало выяснить, говорил ли он правду о своем прошлом и отродьях.

— Что ты знаешь о Митре?

— О Митре?! — изумился Ревэл. — О римском культе?

— Раньше, раньше. О месопотамском Митре. Мифы о нем имеют отношение к демонам?

Из-за нарастающего стука колес я не слышала себя, не то что Ревэла.

— Подожди секунду! — крикнула я в трубку.

Раздался визг стальных тормозов, схлынула одна волна пассажиров, вагон наполнила другая. Поезд тронулся, я снова потеряла способность слышать. Потом гул стих. Людской поток спешил мимо на выход из метро.

— Все, продолжай. — Я пожертвовала телефону еще один четвертак.

— Есть кое-что... Первые упоминания о демонах встречаются на шумерских клинописных табличках. За полторы тысячи лет до нашей эры. Там рассказывается о персидском боге Митре, возраст которого насчитывал тысячелетия. Он считался ангелоподобным посредником между небесами и миром людей, судьей и хранителем сотворенной земли. Я видел те таблички. Там есть знак, сопровождающий имя Митры всякий раз. Он переводится как «объединение».

— Единение, — поправила я.

— Да, вероятно. Символ повторяется из таблички в табличку. Самое интересное: это могло быть написано демонами для их же потомков. Некоторые атрибуты Митры вполне характерны. Он никогда не спит, не ест, жизнь в нем поддерживает чистая вера. Он сам себе начало и конец, и тело его эфемерно.