Сильвия Брена - Майя Фокс. Начало

— Ты и правда дурак, — фыркнула Феба, окончательно похоронив свои любовные грезы, — и, кроме того, подлец. Ребенок от тебя, и я должна решить, что с ним делать.

— В каком смысле?

— Подумай.

— Феба, но ты же не хочешь сказать мне...

— Я хочу сказать тебе, дорогой мой красавчик, что еще не решила, оставлю его или нет. И ты должен помочь мне сделать выбор.

До Гарри наконец дошло, что его загнали в угол. И эта девчонка ждет от него ответа. Он должен был выиграть время. На мгновение, всего лишь на мгновение, он представил себе крошечное существо в животе Фебы. Частицу его самого. Он затряс головой, отгоняя это невообразимое видение.

— Феба, сокровище, — сказал он ей сладким голоском, беря ее руку в свою. — Я правда дурак. Извини меня, просто все так неожиданно. Я совершенно ошарашен.

Фебу смутило это неожиданное изменение тона, но она тотчас приноровилась к новой позиции Гарри.

— Я понимаю, любимый. Не беспокойся, я тебя понимаю.

— Понимаешь?.. Вот что я думаю... мы должны серьезно поговорить. Но не стоит это делать в присутствии других...

Этого Феба не ждала. Она уже приготовилась к полной капитуляции Гарри с романтическим финалом. Выходит, напрасно. Наоборот, Гарри явно искал вариант, как отделаться от нее.

— Думаю, я смогу помочь тебе, Феба. Я найду хорошего врача, и он освободит тебя от этого как можно быстрее.

— Но, Гарри!.. — всхлипнула девушка.

— Да, Феба, так будет лучше для всех, поверь мне.

— Но я еще не решила!..

— Любовь моя, правда, еще не время. Может, попозже... а сейчас мы только поломаем обе наши жизни, твою и мою.

Надежда.

— Согласись, ведь я прав?

Признательность.

— История с тобой была для меня очень...

Ликование.

Его сменило сомнение: почему он использует прошедшее время?

— Но сейчас нам надо быть стойкими...

Лицемерие.

— ...И смотреть с надеждой в будущее.

Откровенно.

— Ты должна сделать аборт, и так, чтобы никто об этом не узнал.

Ужасное разочарование.

Страх.

Гарри отодвинул стул и ласково погладил ее по щеке.

И в этот момент Феба увидела, как к ним со свирепыми физиономиями приближаются Стейси и Лиз. Проследив за растерянным взглядом Фебы, Гарри обернулся. И тут же его красивое лицо наглого мачо приняло совершенно другое выражение. Отвратительное.

Он громко и визгливо произнес:

— Феба, не будь ребенком. Некоторые твои поступки невыносимо глупы. Извини, но разве можно вливать в себя столько этого гадкого энергетического пойла! Тебя же стошнит...

Не оглядываясь, Гарри пошел в сторону, противоположную той, откуда появилась Стейси. На ходу он прокашлялся и сказал в никуда, но так, чтобы слышали все:

— Уж эти мне кретинки анорексички!..

Феба мгновенно сообразила, что это предназначалось для ушей его расфуфыренной невесты, которая уже стояла в шаге от ее столика.

— Я и не знала, что наша бедняжка Феба страдает от булимии. Дорогая, если ты будешь продолжать в том же духе, боюсь, тебе придется отказаться от наших танцевальных вечеринок. — Стейси повернулась к Лиз и подмигнула ей: — Кстати, Феба, я давно хотела тебе сказать кое-что. Твоя смехотворная новая компания тебя до добра не доведет. Из-за того, что ты связалась с этой полухиппи и ее жалкой подружкой, ты уже разучилась одеваться. Твои «Louboutin» абсолютно не модны и вульгарны. К тому же у кого их сейчас только нет. Мне жалко тебя, Феба, ты на глазах опускаешься. Если тебе захочется прийти на мою следующую вечеринку в компании с твоей готической подружкой, то лучше останься дома...

Злорадно ухмыляясь, Стейси уже готова была покинуть поле битвы. Ее колкости не предполагали ответа. Особенно ответа этого ничтожества. Однако на сей раз Феба ответила:

— Погоди, Стейси. Настал момент. Я давно хотела показать тебе это.

И она протянула бывшей подруге вырезку из газеты. Стейси с подозрением взяла клочок газеты и стала читать.

«Необратимый хлам!» Смысл статьи, написанной «богиней стиля», знаменитой журналисткой-гуру из великого сераля моды, не оставлял места для разночтения.

Довольная произведенным эффектом, Феба с фальшивой улыбкой фальшивого сочувствия посмотрела прямо в глаза Стейси, а затем на ее ноги, в обязательных «Тори Барч» с серебряными пряжками.

Приговор, вынесенный статьей, носил безапелляционный характер. Любимые туфли Стейси были списаны, сосланы в разряд допотопных пристрастий, рухнувших с пьедестала моды в глубокую старину.

Стейси окаменела. Это была та еще оплеуха! Она получила то, что заслужила.

Она хотела что-то сказать, но Феба опередила ее:

— Какая жалость, Стейси, что ты такая немодная. Сочувствую, но ты утратила свою чудесную способность понимать, какие вещи действительно slilysh, а какие нет. Хотя это объяснимо: в последнее время ты опустилась до того, что окружаешь себя одними вульгарными персонами. Я слышала, все вокруг говорят, и я с ними согласна, что этот твой так называемый жених Гарри — морально устаревший болван, с его накачанными мышцами и спесивой рожей. Боже, Стейси, ты даже не заметила, как далеко ушел мир? А я так хотела доверять тебе. Верить, что именно ты способна направлять мою жизнь. Что поделаешь, жизнь меняется. И мне придется поискать себе другого лидера. А что до тебя, Стейси, то вспомни, как ты говорила, когда была еще той очаровательной девушкой, которую я до сих пор вспоминаю с удовольствием: если не можешь оставаться на гребне волны, лучше утопись.

На этот раз спиной повернулась Феба. Оставив в столбняке обомлевших Стейси и Лиз, которые и не подозревали, что бывшая подруга, слабоумная по их мнению, способна на подобный демарш.

Майя и Фло, слышавшие ехидную речь Фебы, подошли к ней. Обратившись к Стейси, Майя резко заявила:

— Хочу предупредить, Стейси: попробуешь еще раз устроить какую-нибудь подлость, отправишься прямиком на YouTube.

Сказав это, она достала и потрясла своим iPhon'ом, которым пятнадцать минут назад засняла фильм в школьном туалете, как разъяренная Стейси приводит в порядок свой макияж. Процедура сопровождалась нецензурной бранью в адрес отца, матери, учителей, виновных в том, что у нее слишком жирная кожа. Гвоздем фильма были кадры, на которых Стейси, достав небольшой пинцет, яростно вырывала волоски у себя из подбородка и между крупным носом и верхней губой.

— О, yes, моя дорогая, я запечатлела для потомков твою борьбу с усами и бородой.

Стейси с ненавистью смотрела на Майю.

А та продолжала:

— Это не угроза, прелесть ты наша. Но я рекомендую тебе серьезно отнестись к моим словам: сейчас же убери с YouTube все видео. Ты знаешь, о чем я говорю. Иначе...

И она пошла, победоносно держа iPhone в поднятой руке, оставив Стейси трястись от бешенства.