Стивен Кинг - Перед игрой

Человек, находившийся в комнате, был очень важным лицом в Организации. Это все что они о нем знали и хотели знать. «Вы делаете свою работу и всем хорошо, — сказал им Абруцци. — Что еще нужно знать?»

Они, конечно, слышали о некоторых вещах. О том, что в Колорадо есть какое-то место, являющееся нейтральной территорией. Место, где даже такой сумасшедший маленький гангстер с западного побережья, как Тони Джорджио может сидеть с седым боссом, который будет смотреть на него как на смертельно-опасное жалящее насекомое, которое нужно раздавить, и потягивать первоклассный бренди из огромного бокала.

Место, где ребята из Бостона, у которых давно вошло в привычку запихивать друг друга в багажники своих машин за кегельбаном в Молдене, или в мусорные баки в Роксбери, могут собраться вместе выпить джину и рассказывать анекдоты про поляков. Место, где можно заключит мир, или начать войну, подписать договор, составить планы. Место, где горячий человек может остыть.

Итак, здесь они и находились, но, на самом деле, все было не настолько хорошо: они оба тосковали по Нью-Йорку, вот почему разговоры были только о янки. Но они никогда не увидят Нью-Йорк и Янки снова.

Их голоса достигали лестничной площадки, находившейся шестью пролетами вниз, где стояли убийцы; их головы, обтянутые чулками, были вне поля зрения, если бы вы смотрели из коридора около двери президентского люкса. Их было трое, одетых в темные брюки и пиджаки, с дробовиками, стволы которых были обрезаны до 6 дюймов. Дробовики были заряжены разрывными патронами.

Один из них двинулся вперед, и они начали подниматься по лестнице к коридору.

Двое около двери так их и не заметили, пока убийцы практически не подошли к ним вплотную. Один оживленно рассуждал: «Теперь возьмем Форда. Кто может быть лучше в американской лиге, как ни Уити Форд? Нет, я хочу, чтобы ты честно ответил, потому что, когда дело доходит до тюрьмы, он просто…»

Говоривший поднял взгляд и увидел три темные фигуры, не далее, чем в десяти шагах от них, лица нельзя было узнать. Несколько мгновений он не мог в это поверить. Они просто стояли там. Он потряс головой, совершенно уверенный, что они исчезнут, как темные пятнышки, которые иногда можно видеть в темноте. Они не исчезли. Потом он понял.

— В чем дело? — спросил его друг.

Молодой человек, говоривший о Уити Форде, потянулся за пистолетом под пиджак. Один из убийц упер приклад дробовика в кожаную подкладку, привязанную к его животу под темным свитером. И нажал оба курка. Взрыв в узком коридоре прозвучал оглушающе. Выстрел вспыхнул летней молнией, багряной в своем блеске. Отвратительно запахло кордитом. Молодой человек был отброшен назад в распадающемся облаке пиджака «Лиги плюща», крови и волос. Его рука сделала петлю назад, выпуская Магнум из умирающих пальцев; пистолет, не причинив вреда, упал с глухим звуком на ковер, предохранитель был еще не снят.

Пару секунд молодой человек даже не пытался взять свой пулемет. Он поднял руки вверх и одновременно обмочил свои брюки.

— Я сдаюсь, не стреляйте в меня. Все в порядке!

— Скажи привет Альберту Анастэйша, когда спустишься, сопляк, — сказал один из убийц и упер приклад в живот.

— Без проблем. Без проблем! — Прокричал молодой человек высоким голосом, сильный акцент, выдавал в нем жителя Бронкса. Затем, взрыв дробовика вырвал его из туфель и отшвырнул к шелковым обоям с утонченным выпуклым узором. Он фактически прилип на мгновение, перед тем как упасть на пол коридора.

Трое подошли к двери люкса. Один из них дернул за ручку.

— Закрыто.

— Отлично.

Третий мужчина, который еще не стрелял, остановился напротив двери, нацеливая свое оружие немного выше дверной ручки, а затем нажал на оба курка. В двери образовалась зазубренная дыра, из которой пробивался свет. Третий мужчина просунул туда руку и отодвинул засов. Выстрел, потом еще два. Все три попали в цель.

Прозвучал щелчок отодвигаемого засова, и третий мужчина открыл толчком дверь. В широкой гостиной, напротив венецианского окна, из которого сейчас можно было увидеть только темноту, стоял мужчина лет 35, на нем были только жокейские брюки. В каждой руке он держал по пистолету, и, как только убийцы вошли, начал стрелять в них, бесконтрольно выпуская пули. Сердечники пуль крошили в щепки раму двери, делали борозды в ковре, срывали штукатурку с потолка. Он выстрелил пять раз, наиболее точной была пуля, попавшая в левое колено второго мужчины.

Они взвели свои дробовики почти с военной точностью.

Мужчина в гостиной закричал, бросил оба пистолета на пол и побежал в спальню. Тройной выстрел застал его на выходе из комнаты, и влажный веер из крови, мозгов и кусков мяса разлетелся брызгами по обоям в вишневую полоску. Он упал в открытую дверь в спальню, и остался лежать, наполовину внутри, наполовину снаружи.

— Следи за дверью, — сказал первый мужчина и бросил свой дымящийся дробовик на ковер. Он засунул руку в карман пиджака, достал из него пружинный нож с костяной рукояткой и нажал на хромированную кнопку. Подойдя к мертвецу, который лежал в дверном проеме, он присел на корточки и сдернул лицевую часть его жокейских брюк.

Дальше по коридору дверь одного из люксов открылась, и оттуда выглянуло бледное лицо. Третий мужчина поднял свой дробовик, и лицо быстро дернулось назад. Дверь со стуком закрылась. Лихорадочно забряцал засов.

Первый мужчина присоединился к другим.

— Хорошо, — сказал он. — Теперь вниз по лестнице и к запасному выходу.

Три минуты спустя они были снаружи и садились в припаркованную машину. Они оставили позади «Оверлук», позолоченный горным лунным светом, и белый как кость под высокими звездами. Он будет стоять еще долго, после того эти трое умрут, так же, как те, кого они оставили за собой.

«Оверлук» чувствовал себя хорошо с мертвецами.

Ассоциация восьми частных американских университетов, расположенных в семи штатах на северо-востоке США. Это название происходит от побегов плюща, обвивающих старые здания в этих университетах. Считается, что члены лиги отличаются высоким качеством образования.