Dok - Ночная смена

— Сейчас, тут вроде что-то на фрамугу похожее… Ага, можно войти!

— Тогда погодите прыгать — Дима с веревкой к вам пошел.

Мы тоже вылезаем из кабины. Семен Семеныч тут же пробует свой пистолет, свалив трех стоявших рядом зомби пятью выстрелами. Ничего так мужик стреляет…

— Левее надо целить — замечает он, набивая магазин.

— И пистолет лучше сразу полной обоймой зарядить — замечает вскользь подошедший с Надеждой Николаич.

Несколько неожиданно для нас открывается входная дверь, неподалеку от которой мы и стоим… Открывший дверь опер несколько озадачен:

— Закрыто изнутри было. Так что может мы и не одни. Поглядывать надо.

— По нынешним временам всю дорогу поглядывать надо — отвечает Надежда.

Убедившись, что Дмитрий дошел до двери, Ильяс отходит от стекол наверху и присоединяется к Сереге, удобно пристроившемся на крыше.

— Володя, Надя — останьтесь у машин!

— Ладно.

— Остальным — цепью, аккуратно, под стеллажи посматриваем. Доктор, не спим — раз камеру в руку взяли — сняли все, что видим.

— И растения?

— И их. Черт его знает, что понадобится. Не расстегиваться! Сам вижу, что здесь тепло — но пока не расслабляемся, лучше попотеть. Кто его знает, что тут за комиссия по встрече.

Снимаю по возможности так, чтобы потом можно было б разобрать все в деталях. В гипермаркете тепло, света много — и я вижу, что горят лампы. Пахнет землей и свежей зеленью…

Потихоньку продвигаемся из зала в зал. Зелень, рассада, горшки, кашпо, саженцы, удобрения, черта в стуле. На мой вкус — кроме рассады клубники и саженцев яблонь — ничего нам тут толкового нет.

— Я ж говорю — тут кто-то есть живой — уверенно говорит Дмитрий.

А я открываю рот довольно неприлично.

Совершенно неожиданно для огородного магазина оказывается, что сразу за всякой халтурой в виде скульптур для сада, сделанных достаточно аляповато, открывается здоровенный отсек с аквариумами.

— Ну, рыбки — то хоть и живые, а как б не так уж им по чину, чтоб ты так говорил.

— А я не про рыбу. Аквариумы в полном порядке, зелень в полном порядке. Значит за ними всю неделю кто-то ухаживает.

— Зомби-вегетарианец?

— Это вряд ли. Скорее кто-то из сотрудников.

— Эй, тут крысаки! — окликает Саша — он с краю в цепочке и что-то там усмотрел. — И кролики!

Если при слове "крысаки" мы все ощетинились, то "кролики" как-то сразу успокаивают. Оказывается рядом с аквариумами — я как раз снимаю здоровенный стеклянный куб, в котором переливается двигаясь стая крупных рыбешек, похожих по абрису на пираний — еще и отдел с животными. Лошадей там, правда, нет, что вполне было бы в духе сада-огорода, но зато есть самые разношерстные крысы-мыши, шустрые пасюки, меланхоличные белые, четыре здоровенных кролика, сидящих по одиночке в своих плексигласовых клетях, черепахи, еще какая-то живность.

— Дмитрий прав — крысы без воды дохнут за сутки. А поилки у них полные. Явно недавно заливали. И животные все сытые и спокойные. Вон — у кроликов сено в подстилке. Эти соломорезки за неделю бы все подчистили. Жрут они много и все время.

— И попугаи тоже в порядке.

— Отлично. Значит, кроме ветеринара и дальнобоя мы сегодня еще и ботаников найдем. Ищем аккуратно — и пока — не расслабляемся. Нечего на попугаев пялиться.

В ответ на слова Николаича из угла доносится отчетливый ехидный хохоток. Или хихиканье. Старшой хмурится, и мы двигаемся туда. Очень быстро становится ясно, что человек там усидеть не может. Вместо человека находим десяток каких-то грызунов. Я лично таких первый раз вижу. Один сидит у переднего стекла — и нагло хихикает.

— Пакость крысомордая — в сердцах говорит Николаич.

— Дегу — читаю я на этикетке.

— неожиданно по-моему даже для самого себя выдает Семен Семеныч.

— Это кто такие стихи придумал?

— Поэт Антон Чеботарев.

— Мда, поэтов развелось… А грызуны — это хорошо. Посмотрю я на тебя, хохотун, когда к Кабановой попадешь — мстительно говорит Николаич.

Оказывается, мы прошли половину магазина — и, выйдя из прохода, видим, что еще идти и идти. Зато находим кафе. Стойка, к слову, совершенно пустая — никаких зачерствевших булок и засохших салатов.

— Ну вот, по кофейку — и перекур.

— Ага. Доктор, если мы опоздаем на семинар — это очень катастрофично?

— Не знаю, смотря о чем говорить будут.

— Получается так, что не опоздаем, тут беспокоиться не о чем. Кронштадт сообщил, что часа на два научная деятельность задержится. К ним прибыло две больших партии раненых и там работы теперь медикам непочатый край. Много тяжелых.

— Это они что — о наших?

— Не, наши прибыли еще до того пожара в борделе, с ними-то как раз все в порядке. Куча раненых — с зачистки дома в Кронштадте — нарвались на метаморфа судя по всему, да и Крепость удружила — эти придурковатые смельчаки в Зоопарке что-то такое учудили, что вернулась половина, причем драная. Тех, кто с укусами Кронштадт отказался принимать, оставили на карантине, а остальных раненых МЧСники свезли.

— Ну, как Михайлов и говорил…

— Получается так.

Семен Семеныча явственно передергивает.

— Что?

— Прозектора упокоенного вспомнил. Братец докторский его, когда вскрывал — все время чертыхался. Видок то был тот еще, хорошо по морозцу его утомили. А в тепле представляю, что он мог наворочать.

— Зубы?

— И зубы. И когти. Самые настоящие — на манер кошачьих причем, кривенькие.

— Что и втягивались?

— Насчет "втягивались" врать не буду, а не как у собаки. Острые и кривые.

— Мда…

— У покойников к слову ногти еще неделю растут. И волосы.

— А у морфов когти…

— Ладно, поговорили — и хватит. Кофе выпить и впрямь неплохо. Я с Семен Семенычем гляну, что там на кухне. А вы пока покричите — может кто и отзовется. Живые тут точно есть, или до недавнего времени были. Если сами не вылезут — их дела. Вылезут — поговорим. Сетку присмотрели? Еще что хорошего?

— И сетку и инструменты. Ну и раз вы говорите, что грызуны нужны — то и их тоже.

— Получается так. Ну, пошли.

Орем недолго — минут через десять Николаич с напарником вытаскивают весьма приличный набор всяких пирожков, разогретых в микроволновке. На кухне оказалось довольно много продуктов, в основном готовых — только разогреть. Находится кофе и чай — причем отдельно Николаич отмечает то, что вода была уже горячей.

Площадка кафе квадратная, окружена всякой зеленью в кадках, в общем если абстрагироваться от реалий — можно представить, что сидишь этак где-то в кафушке на пляже Рио-де-Жанейро… Или Буэнос-Айреса…

Но от реалий никуда не денешься, потому садимся в центре площадки, чтоб держать окрестности под присмотром.