Dok - Ночная смена

— Ну, вот подплавный морф… Сегодня перед вашим прибытием выперли общим собранием трех возмутителей спокойствия из числе левонападающих.

— Фигасе! Это что ли те, которые организовали свалку в Зоосаде?

— Они самые.

— И что — так прямо и выперли? За ворота?

— Ага. Голова Крепости зачитал краткую речь — типа братья и сестры, к вам обращаюсь я, друзья мои — вот три вредителя — давайте решать, что с этими выкидышами демократии делать? Далее прочел их вины, публика разошлась в две стороны — и пожалуйте граждане вон.

— Типа билетиков на посещение музея нету — пшли отседова?

— Еще раз — ага.

— А оружие им дали?

— Дали.

— Ну и дураки. Лопоухие! (Мичман Алик не выдержал и высказался).

— Это омоновец смилосердничал.

— Вы тут совсем с ума посходили! И что выдал омоновец?

— Швабру.

— А, тогда ладно.

— А в Кронштадте что нового, братец?

— Вчера прибыл наш сухогруз — ну это не новость, корабли постоянно приходят, тут в другом дело — у них за день до прибытия матрос повесился. И его труп они поместили в холодильник. Я его вскрывал — обычный висельник.

— И что?

— Дуб — дерево! Труп не обернулся! Двухдневный труп остался, как и положено — трупом. Не зомби!

— Так что — инфекция все же получается? А эти — изолированные — потому все у них по старому?

— Или иммунные. Но скорее — отсиделись, как в карантине.

— Есть и еще непонятности — добавляет Валентина Ивановна.

— Хорошие или плохие?

— Скорее хорошие. Вы знаете — прогноз исхода заболеваний и ранений улучшился практически вдвое. Мы сначала немного возгордились, что удается вытягивать тяжелых раненых и больных, но здесь видимо не наша заслуга. Раны заживают быстрее, заболевания протекают легче.

— Так что, больные вообще перестали помирать?

— Нет, все-таки и сейчас бывает. Но судите сами — пациент с огнестрельным ранением головы — все еще жив. Больной с молниеносной формой столбняка — еще жив. Я понимаю, что и Кутузов выжил — но тем не менее. Явно есть новый фактор, который придется учитывать.

— А у меня тут как раз уникальный случай излечения опоясывающего герпеса за ночь…

Из здания выкатывается куча народу — уломали Алексея Сергеевича. Братец кивает мне и, поддернув свою здоровенную сумку с суд-мед барахлом, двигает с остальными. Валентина тоже идет с комиссией — хочет быть на вскрытии.

Мне там делать нечего — с результатами и так ознакомят. Сидеть в штабе и слушать, как препираются и торгуются договаривающиеся стороны — можно бы конечно, но зачем?

Завтра выезд. Значит надо помочь Надежде разобраться с грузом, подготовить самое необходимое и еще провести занятия по первой помощи. Вот этим и займусь до обеда.

Странное ощущение оставили слова Званцева — о возможных набегах соседей. С одной стороны в это не верится. В конце концов, жратвы у них своей достаточно. С другой — не все счастье в жратве.

Есть и другие вкусности. Например — женщины. То, что без женщин жизнь плохая, не годится никуда — еще по древним римлянам ясно. Не украли бы они сабинянок — не было бы Рима. А украли — не стало сабинян. Или вот тоже — дети. Очень ценный ресурс. Те же янычары — отличный показатель того, что при правильном воспитании и дети врагов прекрасно служат.

Потом мне в голову приходит неприятная мысль — рабы отличный ресурс. Да, наконец, на мясо люди тоже годятся — столкнулись же мы с людоедами, а чем те же европейцы лучше? Ровно ничем, людоедства и у них даже сейчас полно. Достаточно послушать милую песню Раммштайна "Майн Тайль"…

Так что визиты за женщинами, детьми и рабами — запросто могут быть, тут весьма вероятна паранойя Званцева. Насчет мяса… Во-первых каннибализм экономически не выгоден. Рабовладение дает куда большие выгоды. Раб значительно полезнее — что проверено веками.

Во-вторых, куча болезней передается при каннибализме. Причем серьезных. Примеров — масса.

В — третьих проще и дешевле разводить птицу и домашних животных. Человек — несуразное существо, нарушающее законы природы — у млекопитающих как на грех — особь готова размножаться и становится взрослой прожив одну девятую своей жизни. А у человека — это получается четверть…

В — четвертых когда дело доходит до каннибализма — оказывается, что потребляемое мясо не полноценно. Раз все оголодали — значит и поедаемые тоже. Проще говоря — далеко на этом мясе не уедешь, нет в нем уже витаминов и прочих весьма важных веществ, иначе бы не оголодали так окружающие, чтоб друг друга жрать.

Как-то так вот. Хотя… Видел своими глазами потрошильные стойки. Мясо и готовый шашлык… и взвод дуралеев пропал…

И завтра мы туда едем…

Растопить печь у Арины не получилось. Где-то либо сажа забила дымоход, либо кирпичи вывалились — но дым стоял на половину высоты комнаты, когда, наконец, Виктор прекратил попытки реанимировать печку.

За это время Ирка натаскала из подвала груду пустых банок и, посчитав что-то, пришла к выводу — должно хватить.

Осталось совсем немного — вытащить остов санок, сваренный когда-то из стальных труб и потому практически вечный, сколотить короб из отодранных с Арининого дома досок и отбуксировать все к бункеру.

Добрались без хлопот, санки пытались пару раз перевернуться и зацепиться за кусты. Но водителем Витя был хорошим.

Вылезли, размяли ноги.

Виктор прикинул, сколько придется всего — всякого перетаскать — от мяса до воды — для того, чтоб заготовить консервы — и присвистнул.

Ирка, косо посмотрев на него, добавила, словно прочитав мысли:

— Еще забыл, что вечером баню топить надо будет — мы уже как лошади потные пахнем, а после заготовки тушенки — тем более завоняем. С города мертвяки прибегут на запах.

— Ты с чего взяла, что я воду считал???

— А я ведьма. У нас в роду все такие. Так что бойся!

И побежала в бункер.

Проводив Ирку взглядом, Виктор и сам не понял — злится ли он на жену, или действительно попугивается уже. Впрочем, время уже прошло много, а работы было еще полно. Кряхтя, Виктор стал перетаскивать и грузить пакеты с мясом в санки. Подруга тем временем собирала что-то в бункере, и пришлось вскрывать один из схронов — Витя понятия не имел, что среди консервов и тщательно упакованных продуктов лежат и Иркины приправы.

Когда мясо было погружено, обнаружилось, что Ирина набила какими-то пакетами весь салон УАЗа. Попытка возмутиться этим была ею встречена достаточно мягко — Виктору и впрямь пришлось согласиться, что консервирование — не его сильная сторона. Оставалось только подозревать, что это скорее переезд, чем перевозка крышек и приправ… Но стойкое ощущение того — что все-таки переезд — оставалось.

— Мешки-то спальные нахрена? Матрас зачем?