Dok - Ночная смена

— В алебарде удачно совместили топор, копье и крюк. Гибрид получился такой замечательный, что даже нынче стоит официально на вооружении.

— А вот сейчас уже точно заливаешь!

Дункан бросает в зал усталый взгляд старого мудрого Бога, вынужденного объяснять очевидные вещи малолетним самоуверенным соплякам:

— Голова — два уха! Швейцарская гвардия чем вооружена в Ватикане, а? Официально, между прочим. И штуки эти позабористее ПР будут! Молчи уж, шляпа с перьями!

Ребята рядом со мной фыркают и тихонько посмеиваются.

— Короче! Есть еще глефы, гизармы, совни, рогатины, эспантоны, протазаны. О них говорить можно долго и красиво, но в ваши глупые головы столько сведений не влезет, потому как оперативная память у вас убогая. Потому говоря проще — первая шеренга будет с рогатинами.

Могучие лапы Дункана показывают странную штуку, меньше всего, на мой взгляд, подходящую под название "рогатина". На древке прикреплен практически меч — длинный нормальный полуметровый клинок.

— Слушай, Дункан — разве рогатина не двузубая?

— Нет! Рогатина именно такая — не от слова "рога", а от слова "рог"! Это короткий меч с длинной рукоятью, вот что такое рогатина. И применялась она по той же схеме, по какой европейские пикинеры рыцарей привечали: конец древка упирается в землю, прижимается ногой впридачу, а острие — медведю — ну или конному рыцарю — в грудашник. И все, абгемахт!

— А вот с краю — это у тебя "годендаг"?

— Нет, это "Моргенштерн". "Годендаг" — это вообще загадка. В свое время это убероружие было настолько популярным и массовым, что никто не удосужился его описать. А сейчас — оказывается, что этой штукой все пользовались, а копье это, меч, боевой цеп — непонятно…

Теперь переходим к боевым топорам. Вот эта штука — называется "бердыш"…

Нога у Виктора вздулась, пришлось перебинтовывать. Кровь не лилась рекой, но поллитра он точно потерял, замарав и одежду и кровать. Ирка не смогла закончить все как следует — муженек был сам не свой, потому что вот-вот могли прибыть остальные члены "фирмы" — и это его беспокоило до умопомрачения. Прикрикнув даже, погнал ее на улицу — идея встречать грузовик в деревне ему не понравилась сразу — надо до деревни успеть — там как раз хорошее поле. Да еще и холмик есть душевный — как раз для пулемета… Эх, если б не нога… В фильмах же с такими ранами герои носятся как угорелые кошки, прыгают и чуть ли не танцуют, а тут — прошибает дикой рвущей болью до ослепления и скрипа зубов любое неловкое движение. И рана как будто туда полено суют и проворачивают в живом мясе, и ногу дергает…

Он уже несколько раз увидел разноцветных живчиков на черном фоне, когда попытался слезть с кровати…

Ирка, выскочив из дома, от удивления открыла рот — их родной УАЗ рваными рывками разворачивался поперек улицы. Не обращая внимания на каких-то грязных зачучканных людей, ожививших малолюдную до того улицу, Ирина подскочила к джипу, рванула дверцу и получила короткий тычок в лицо от патлатой девки за рулем. Отскочила, чтоб не попасть под колеса, УАЗ рванулся, причем хруст переключаемой коряво скорости отозвался горелой горечью где-то за грудиной, и Ирка сообразила — ее родную машину вот так нагло у нее на глазах угоняет какая-то лярва.

Это было так неожиданно, что несколько секунд Ирина потеряла, а потом решительно вскинула помповушку, целя угонщице в башку, тут же вспомнила, что запасные стекла к УАЗу лежат в третьем тайничке в самом низу, да еще и салон мыть придется — и перевела прицел вниз на колесо. Бахнуло дважды — выстрел и лопнувшее колесо, УАЗ самым грустным образом с гулким бубумом ударился рылом и боком в угол дома. Ирка, совершенно взбесившись — до помутнения ума, так что даже не заметила куда делось из рук ружье двумя прыжками подскочила к покалеченной машине и выдернула угонщицу за немытые патлы из кабины. Как морковку с грядки.

Кто их разнимал, визжащих, орущих как дурные кошки, Ирка не поняла, но ощутила себя оторванной от противницы. Переводя дух, с трясущимися руками и не вполне владея собой, прыгающими, не своими губами не то прошипела, не то прохрипела: "Убью сука, убью!" и как-то осеклась, когда патлатая врагиня с визгом стала практически на четвереньках убегать через улицу и огород — к лесу. Вот сейчас — если бы у Ирки в руках оказалось ружье — она бы точно влепила в задницу убегающей весь заряд. Но ружье куда-то делось…

Пошарив взглядом она нашла помповушку торчком стоящую в сугробе. Оглянулась — несколько человек смотрели на нее во все глаза. Достала ружье и не нашла ничего лучшего, чем передернув цевье бахнуть в воздух. В первую очередь — чтобы успокоить саму себя.

Виктор весь извелся, когда услышал за окном выстрел, характерный звук аварии и потом визг, брань — и еще выстрел. Вбежавшая растрепанная Ирка была неприятно удивлена направленным на нее пулеметом.

— Что там?

— Да сука одна из рабынь угнать УАЗ пыталась.

— А ты ключи оставила, дура!

— Ой, ну да, Витенька, милый, прости. Я ей колесо прострелила, она в лес удрала.

— Вот клево! Теперь она этих предупредит!

— Нет, она их боится как огня, она от них удирала!

— Один черт! УАЗ-то не на ходу! Что разбилось?

— Не знаю. Дорогой, я не посмотрела.

— Дура и дура! Теперь все, теперь без вариантов — я лежачий, так что давай — собирай орду — и вперед, в засаду. С пулеметом справишься?

Ирка осторожно поглядела на мужа и опасливо сказала:

— Не получится орды. Кроме меня еще одна бабенка годится — и все.

— А остальные? Тут же мужики еще были?

— Мужиков двое — один алкаш, а другой — трусливый до обморока. Он так из сарая не вылез, боится, что приедут — накажут. Так что две бабенки — вся наличная мощь.

Виктор длинно и страдальчески вздохнул.

— Ладно, Витя, делать больше нечего. Что про засаду скажешь?

Витя собрался с мыслями, сосредоточился.

— Значит — берешь коврики, пару простыней, пулемет и диски. Заляжете на холмике — тут с километр поле будет — неподалеку от деревни, там и холмик. А дальше — шей начиная с водителя, патроны береги — всего два диска у тебя. И постарайся технику особо не ломать, пригодится еще. Не подпускай этих уродов близко и постарайся, чтоб и не ушел никто. Бей, когда они будут метрах в трехстах — двухстах. И спроси у местных — еще такие карабины у тех были? Если нет — то тебе никто не сможет повредить…

За окном опять пошел какой-то мутный беспорядок — визг в несколько голосов и суета. Ирина живым духом опять скатилась по лестнице, осторожно выглянула.

— Вот прошмандовка неугомонная — вырвалось у Иринки совершенно непроизвольно, когда совсем близко она увидела колченого и косолапо ковыляющую вдоль улицы бабу-мотоциклистку. Явилась, значит, не запылилась.