Вера Крыжановская - Из царства тьмы

Там все было ярко освещено и шли приготовления к пиру.

В белой гостиной, рядом с бальным залом, какой-то человек ставил цветы в большие японские вазы, когда же он обернулся и поклонился ей, Мэри вздрогнула — этот человек с мертвенным лицом и забинтованной шеей оказался Карлом, зельденбургским садовником… Должно быть у нее был кошмар, если она видела его мертвым, загрызенным таинственным тигром. А ведь тигр этот, Пратисуриа, ее страж!.. Тут снова жгучая головная боль прервала ход ее мыслей.

Забыв Карла, она прошла дальше и в столовой увидела лакея с ее новой камеристкой, которые накрывали стол для ужина. Вдруг она узнала их обоих: лакей был Аким, слуга баронессы, а девушка — Феня. Да ведь они тоже умерли! Однако сообразить, каким образом все они служили теперь у нее в доме, Мэри была не в состоянии.

Впрочем, новое обстоятельство изменило ход ее мыслей. Вошла баронесса Козен, и Мэри поспешила ей навстречу, пригласив затем гостью в смежную комнату.

Баронесса была очень нарядна: в черном, вышитом бисером платье, с красным платком у корсажа и маленькой бриллиантовой диадемой в рыжих волосах. Злобным лукавым взглядом окинула она Мэри и спросила, приехал ли уже Вадим Викторович, но не дождавшись ответа добавила:

— Знаете, милочка, какие рассказы идут в свете на мой счет? Будто доктор влюблен в меня и состоит моим любовником! Ха, ха, ха! Какая гнусная клевета! Я люблю только одного моего мужа.

И она снова захохотала, но в ее смехе звучало что-то зловещее, и Мэри бросило в дрожь.

— Я так рада, что ваше замужество с Вадимом Викторовичем положит конец этим нелепым толкам.

Их разговор прервало появление нескольких лиц, между которыми был и доктор, теперь во фраке и белом галстуке. Других Мэри не знала или, по крайней мере, не помнила, где видела, но их мертвенно-бледные лица, особенным блеском горевшие глаза и пристальные взгляды произвели на нее тяжелое впечатление.

В бальном зале уже становилось тесно. Танцевали под рояль, на котором играла какая-то дама, но звуки инструмента были такие дрожащие, резкие и порой раздирающие, что эта музыка производила гнетущее впечатление. Голова Мэри была сжата словно железным кольцом, и она смущенно глядела на кружившуюся в безумном танце толпу, порхавшую с легкостью гонимых ветром разноцветных пушинок.

Но вдруг сердце ее сжала жгучая ревность: доктор и баронесса куда-то исчезли. Тяжело дыша Мэри подкралась к маленькой гостиной, где только что разговаривала с баронессой, и чуть раздвинула портьеры. Она увидела, что доктор сидел в кресле, а на коленях у него была баронесса: она обвила его шею руками и страстно глядела на Заторского. В эту-минуту Мэри с ужасом заметила, что сквозь наружный покров лица из-под рыжих волос порою проглядывал точно оскал черепа.

Она отвернулась и убежала, но едва сделала несколько шагов, как ее нагнал доктор, принявшийся нашептывать ей слова любви, потешаясь над ее ревностью. Он обнял Мэри за талию и, направляясь к кабинету в конце зала, так закружил ее, что у нее захватило дух.

Но в тот момент, когда они собирались переступить порог, в зале раздалась мелодичная, подобная звукам золотой арфы, музыка, и в воздухе заблестел лучезарный крест. Из его середины блеснули струйки голубоватого света, которые, рассыпавшись по всем направлениям, вызвали целую революцию среди танцующих. Кавалер Мэри откинулся назад, а затем исчез в кабинете, прочие гости тоже бежали, а лица их бледнели и превращались в оскаленные черепа. Наконец, все потонуло словно в фиолетовой мгле…

Объятая ужасом, лишенная способности мыслить и соображать, Мэри кинулась стремглав из залы и, не зная как, спустилась по темной лестнице. В своей комнате, совершенно разбитая, она упала в кресло и лишилась чувств.

На другой день после этого дьявольского сборища, часов около десяти вечера, Елецкий с приятелем Равана-Веди, как называли его в доме барона, находились в комнате князя. Оба были очень встревожены, особенно доктор, с мрачным лицом в беспокойстве шагавший по комнате.

— Решительная минута наступает, а хватит ли у нас сил, чтобы спасти, поддержать и вырвать ее из когтей чудовищ, которые хотят погубить ее? — в отчаянии спросил Заторский, со слезами на глазах.

— Во всяком случае, неразумно ослаблять меня подобными сомнениями. Я пущу в ход всю силу, которой располагаю, а Веджага-Синг обещал помочь, и я с минуты на минуту жду его дополнительных указаний. Итак, с помощью Божией я надеюсь победить зло.

С глубоким вздохом, видимо колеблясь между страхом и надеждой, опустился доктор на стул. Наступило глубокое молчание. Оба были поглощены своими мыслями, как вдруг дверь бесшумно отворилась и вошел высокий человек с лицом бронзового цвета. Тщательно притворив за собой дверь, он подошел к князю и низко поклонился.

— Ковиндасами! — воскликнул Елецкий, срываясь с места. — Тебя прислал учитель?

— Учитель сам здесь и ожидает вас в автомобиле у подъезда. Он велел вам обоим спешить к нему, захватив помеченные в этой бумаге вещи, — сказал индус, протягивая тоненький свиток бумаги.

В пять минут все было готово, и князь с приятелем, горя от нетерпения, бегом направились к большому автомобилю, ожидавшему их на улице. Князь проворно вскочил в него и, схватив руку сидевшего в глубине человека в темном плаще с капюшоном, хотел поцеловать ее, но незнакомец живо отдернул руку.

— Не глупи, сын мой. Я без этого вижу, что ты рад мне. Впусти скорее твоего друга и отправимся прямо в его убежище.

— Какое неожиданное счастье, дорогой учитель! Но, скажи пожалуйста, каким образом ты очутился здесь?

— Проездом в Лондон, куда меня вызывают неожиданные дела, я сделал небольшой крюк, чтобы помочь вам спасти несчастную, попавшую во власть служителей сатаны. Кроме того, мне хотелось лично познакомиться с новым учеником, которого мне удалось спасти, — весело ответил маг.

Пока Заторский, запинаясь от волнения, выражал свою благодарность, летевший во весь дух автомобиль достиг убежища, описанного ранее. Один из флигелей, выходивших в сад, был приспособлен теперь для больных, которые должны были провести некоторое время в убежище, а в помощь доктору из тирольской больницы была прислана женщина, член братства. В эту часть дома и направились приехавшие, и здесь их встретила смотрительница, женщина средних лет, очень скромная, спокойная и энергичная.

Маг дал ей несколько указаний, и она незаметно исчезла, а Веджага-Синг обратился к бледному от волнения доктору, не спускавшему с него глаз.

— Мужайтесь, друг мой. Если любимая вами женщина сама мужественно оттолкнет всякое общение с адом и всей душой обратится к Богу, то обещаю вам спасти ее. Вы приблизительно знаете, что происходит там, а я подробно изложу вам все положение. На недавнем собрании высших членов сатанинского братства было решено отделаться от Мэри, на которую уже нельзя рассчитывать. С этой целью они парализовали ее мозг и отдали в добычу лярв, а те вчера чуть не убили ее, если бы вы, с моей помощью, не заступились за нее. Такая неудача привела их в бешенство, и этой ночью, после сатанинской оргии, ее должен растерзать тигр. Для вас, только двоих, борьба была бы непосильной, потому что будет присутствовать сам Азрафил, а Уриель, как наисильнейший между ними, намечен главенствовать и распоряжаться сопротивлением. Значит, я буду бороться с ними. Сейчас займусь Необходимыми приготовлениями, но прежде всего необходимо вернуть бедняжке рассудок и свободную волю.