Роберт Говард - Хозяин Судьбы

Ни звука не доносилось ни со стороны танцующих, ни от зрителей, сидящих на коленях в тени деревьев. Но обезьяна, явно пришедшая в ярость от непрекращающихся движений негров, подняла голову и издала тот самый ужасный крик, что слышал днем Макграт. Он слышал тот же крик среди холмов на границах черного Замбибве. Когда животное рванулось с тяжелой цепи, исходя пеной и скрежеща клыками, танцевавшие ниггеры разлетелись, словно под порывом ветра. Они бросились в разные стороны.

Из глубокой тени вышел человек с рыжевато-коричневой кожей, являвший контраст с черными фигурами других ниггеров. Это был Джон де Албор, обнаженный, если не считать мантии из ярких перьев. На голове его сверкал золотой обруч, который мог быть выкован еще в Атлантиде. В руке он нес золотой жезл — скипетр высших священников Замбибве.

За ним шла женщина, при виде которой залитый лунным светом лес закружился перед глазами Макграта.

Констанцию опоили каким-то наркотиком. Лицо у нее было словно у лунатика. Казалось, она не сознавала грозящей ей опасности и того, что совершенно обнажена. Она вышагивала, словно робот, механически реагируя на рывки цепи, завязанной вокруг ее белой шеи. Другой конец цепи держал Джон де Албор. Он наполовину вел, наполовину тащил девушку к зверю, который сидел на корточках посреди поляны. Лицо де Албора казалось пепельным в лунном свете, который теперь заливал поляну расплавленным серебром. Пот каплями выступил на его коже. Его глаза сверкали от страха и безжалостной решительности. И в какой-то миг Макграт понял, что этот человек так и не сумел сделать то, что задумал. Он не смог спасти Констанцию, и теперь, спасая собственную жизнь, тащил девушку, чтобы принести ее в жертву.

Ни одного звука не доносилось со стороны собравшихся, лишь шипящее дыхание вырывалось сквозь толстые губы ниггеров. В такт ему, как тростник на ветру, раскачивались ряды черных тел. Огромная обезьяна подпрыгнула. Ее лицо превратилось в дьявольскую маску. Она яростно взвыла, заскрежетала огромными когтями, пытаясь впиться в мягкое, белое тело девушки и умыться ее горячей кровью. Чудовище бесновалось на цепи, и могучий столб дрожал. Макграт в кустах стоял застыв, парализованный ужасом. И потом Джон де Албор отступил за девушку и изо всех сил толкнул ее в лапы чудовища.

И одновременно Макграт сорвался с места. Его движение было скорее инстинктивным, чем сознательным. Грохнул выстрел. Огромная обезьяна закричала, словно смертельно раненный человек, завертелась, хлопая уродливыми лапами по своей голове.

Толпа негров замерла. Глаза черномазых выкатились, челюсти отвисли. Потом, раньше чем кто-нибудь смог пошевелиться, кровь хлынула из головы обезьяны, она повернулась, сжав цепь обеими руками, и с яростью дернула ее, порвав тяжелые звенья цепи, словно те были из бумаги.

Парализованный страхом, Джон де Албор оказался прямо перед безумным животным. Земба ревел и подпрыгивал. Он подмял под себя африканца, выпотрошил его похожими на бритвы когтями. Голова де Албора под ударом огромной лапы превратилась в кровавое месиво.

В исступлении чудовище бросилось на своих почитателей, царапая, разрывая, убивая негров и невыносимо крича. Земба заговорил, и смерть слышалась в его реве. Крики, вой, борьба… Чернокожие карабкались друг по другу. Мужчины и женщины падали под ударами ужасных когтей, расчлененные кривыми клыками. На глазах Макграта разворачивалась кровавая драма — буря ярости и безумия. Кровь и мозги залили землю, черные тела и конечности, куски тел валялись на залитой лунным светом поляне страшными кучами, в то время как последние черные негодяи искали спасения среди деревьев. Наконец шум панического бегства утих.

Выстрелив, Макграт не вернулся в свое укрытие. Не замеченный испуганными неграми и сам едва сознающий, какое ужасное кровопролитие творилось вокруг, он направился прямо через поляну к жалкой белой фигуре, безвольно лежавшей рядом с отделанным железом столбом.

— Констанция! — закричал он, прижав девушку к своей груди.

Вяло приоткрыла она свои затуманенные глаза. Макграт обнял ее. Вокруг кричали ниггеры, шла резня. Постепенно Констанция узнала своего возлюбленного.

— Бристол… — еле слышно пробормотала она. Потом закричала, прижалась к нему, истерически рыдая. — Бристол! Они сказали мне, что ты мертв! Черномазые! Ужасные черномазые! Они собирались убить меня! Они собирались убить и де Албора, но он пообещал провести жертвоприношение…

— Нет, девочка, нет! — Он попытался успокоить ее бешеную дрожь. — Теперь все в порядке… — Резко подняв голову, Макграт взглянул в ухмыляющееся окровавленное лицо кошмара и смерти. Огромная обезьяна прекратила раздирать мертвые жертвы и подкрадывалась к влюбленной паре в центре поляны. Кровь сочилась из раны в грязной шкуре чудовища. Именно эта рана сводила его с ума.

Макграт вскочил навстречу твари, заслонив доведенную до отчаянья девушку. Его пистолет исторг струю пламени, излив поток свинца в могучую грудь зверя, когда тот бросился в атаку.

При приближении твари уверенность Макграта уменьшалась. Пулю за пулей всаживал он в тело чудовища, но оно не останавливалось. Потом Бристол швырнул полностью разряженный револьвер в уродливое лицо — без какого-либо эффекта. Накренясь и чуть повернувшись, чудовище схватило Макграта. Когда гигантские руки сжались вокруг Макграта, он потерял всякую надежду, но повинуясь инстинкту бойца, изо всех сил, по самую рукоять, вогнал свой афганский кинжал в волосатый живот твари.

Ударив, Макграт почувствовал дрожь, пробежавшую по гигантскому телу. Огромные руки отдернулись… В последнем предсмертном рывке чудовище швырнуло Макграта на землю. Но тварь закачалась. Морда ее стала маской смерти. Мертвое чудовище еще какое-то время стояло, потом ноги его подкосились. Дрожа повалилось оно на землю, а потом затихло. Даже обезьяна-каннибал из Замбибве не могла выжить после того, как в нее в упор разрядили револьвер.

Когда Макграт встал, покачиваясь, Констанция поднялась и подошла к нему, истерически рыдая.

— Теперь, Констанция, все в порядке, — задыхаясь, пробормотал он, прижав ее к себе. — Земба мертв. Де Албор мертв. Боллвилл мертв. Негры разбежались. Никто не помешает нам убраться отсюда. Луна Замбибве стала последней для всех них. Но это лишь начало новой жизни для нас.

Если сердце болит в вашей груди, а глаза прикрыты слепящими черными занавесями печали, так что солнечный свет кажется вам бледным и прокаженным… отправляйтесь в городок Галвей в местность с тем же названием в ирландской провинции Коннаут.